— Обязательно.

— Что же касается оплаты…

— Одно одолжение, никаких денег, — позволил себе перебить заказчицу Рианг, чем заслужил холодный взгляд. — Маленькая блажь с моей стороны. Уверен, такой пустяк ничего не будет стоить столь великородной и почётной леди.

Слова Рианга потешили самолюбие Гордитты, и хозяйка благодушно разрешила ему продолжить.

— Я бы хотел попасть в ратушу. Ненадолго, но без сопровождения.

Гордитта задумалась. В ратуше Лэисласса не было ничего особенного. Конечно, как любой дом Верхнего города, ратуша была весьма богата украшена, но если бы Риангу нужны были деньги, проще было запросить нужную сумму у неё. Получить какие-то документы? Связи Гордитты это позволяли. Но нет, ему нужно было попасть именно в здание. Зачем?

Гордита не стала задавать этот вопрос.

— Признаю, просто провести Вас в ратушу достаточно просто, но оставить без сопровождения? Я не могу гарантировать, что за время визита никто не заинтересуется вашей персоной, вы же это понимаете?

Рианг растянул губы в довольной ухмылке, слегка прищурившись.

— Считаю, мы договорились. Прошу позволить мне покинуть Вас, леди.

Гордитта чинно кивнула, и Рианг поспешил покинуть её дом, спрятав конверт во внутреннем кармане пиджака.

Рианг остановился в небольшом трактире, расплатившись фальшивыми монетами. Ему не нравилось злоупотреблять подобным, но годы странствий приучили к тому, что есть “необходимое зло”. Он перестал чувствовать за него вину довольно давно.

Той ночью Риангу не давало спать странное предчувствие. Как будто что-то, или кто-то, с огромной жаждой крови, сидело совсем рядом. Но каждый раз, когда это чувство обострялось, Рианг ничего не находил. Обыск комнаты не увенчался успехом. Но оно было совсем рядом, будто в соседней комнате.

В два часа ночи, когда посетители разошлись, а хозяева уже давно спали, Рианг не выдержал и, скрипнув зубами, пошёл на обыск. На другом конце коридора была одна не пустующая комната, но кроме сопящей старушки под слоем одеял и пледов, Рианг ничего не нашёл. Затем шли соседние помещения. Уборная, кладовая, пара пустых номеров. Ничего не давало повода для опасений, и всё же Рианга не отпускал неясный страх. Изучив верхний этаж, он спустился на первый. Там, после внимательного осмотра каждой мелочи, видящий нашёл, то что искал. Или ему так сначала показалось.

От двери, ведущей в подвал, несло сыростью и запахом гнилого мяса. Рианг не ощущал от этого места такого сильного беспокойства, как раньше. И всё же, он решил проверить, что находилось по ту сторону. Обычная кладовая с испорченными продуктами? Вполне возможно. Рианг вернулся в комнату за рюкзаком, по привычке на скорую руку застелил кровать и вернулся на первый этаж.

Вонь распространилась по всему залу. Мог ли хозяин выбрасывать туда объедки и мусор?

“Запах слишком специфичный”, - решил для себя Рианг и достал фонарик Элен — его собственный уже разрядился. — “На короткую прогулку должно хватить”.

Подвал был небольшой — каморка два на два. На крюках подвешены ощипанные птицы, мешки с крупой на полу, банки и бутылки на полках. Совершенно обычная кладовая, если не учитывать ещё одну неприметную дверь, заставленную пустыми ящиками.

Рианг обратил ящики в пыль, не утруждая себя их перестановкой. Люмы в теле требовали действий. Рианг старался не расходовать их попусту, но у частиц было своё мнение на этот счёт.

Если припомнить, в храме на него часто смотрели с осуждением за то, что он считал люмы живыми. У Рианга всегда было ощущение, что частицы внутри него обладали сознанием. Возможно, это всего лишь воображение, но ему было комфортно думать в подобном ключе. В конце концов, все те, кто насмехался над ним, умерли. Не это ли доказательство его правоты?

За дверью начинался коридор с низким потолком. Риангу, даже с его ростом, пришлось согнуться, чтобы протиснуться внутрь. Коридор шёл вдоль стены, разделяющей город на две части. Иногда он чуть расширялся до полноценных комнат. Потолок в них поддерживали многочисленные деревянные подпорки, гниющие от вечной сырости. От вони, царившей здесь, вставали дыбом волосы.

Сцена, которую Рианг увидел, выбравшись в очередной подземный зал, была до тошноты жуткой. Спрятавшись за углом, Рианг наблюдал, как человекоподобное существо с идущим вдоль позвоночника костяным гребнем, разрывало в клочья пса, грызло его кости и с наслаждением слизывало стекающую на пол кровь.

Рианг собирался уже вернуться обратно во мрак коридора, слившись с каменными стенами, как пара жёлтых глаз с горизонтальным зрачком уставилась прямо на него. Монстр смотрел на Рианга, углубляясь в сознание, словно проверяя

“Он определяет во мне хозяина”, - понял Рианг. Было ясно, что ничем хорошим эта проверка для него не кончится. Рианг сжал оставшиеся монеты в ладони. Повинуясь его воле, люмы переплавили металл, изменяя его форму.

Бросок.

Монстр заверещал. От его крика задрожали подпорки, с потолка посыпались камни и комья грязи. Пока внимание монстра было отвлечено острой, но не смертельно опасной иглой, торчащей из глазницы, Рианг скрылся в коридоре. Видящий быстро преодолел расстояние до выхода и закрыл проход, надёжно запечатав щели, расплавив руками железную окантовку двери.

Прислонившись к стене, Рианг вздохнул, убирая со лба прилипшие волосы.

“Это не моё дело”, - повторял себе Рианг, пряча фонарик в рюкзак. Он повторял это себе и выходя из трактира, и проходя по сонным улочкам гниющего изнутри города. — “Это не моё дело”.

Фрез пробиралась по узким проулкам клоаки, избегая взглядов нищих обитателей самого провонявшего района города. Место, где должны были жить только крысы, постепенно заселялось отбросами и несчастными людьми, которым не хватило сил вовремя остановить своё падение. Фрез знала, как люди оказываются на отшибе жизни, и не питала к ним сочувствия. Разве что к детям, рождённым здесь поневоле. Мало кто из них выбирался хотя бы в бедные районы Низин, для этого нужна была немалая выдержка и сила. Мэлис был из таких, из “вернувшихся”.

Вход в катакомбы, один из нескольких, спрятанных по всему городу, находился под люком возле подъемника, которым пользовались в редчайших случаях. По крайней мере, так считало абсолютное большинство. Фрез заполучила в свои руки ключ от подъемника ещё в свою бытность контрабандистки, и не стала никому об этом сообщать. Попасть в катакомбы было для Фрез также просто, как выпить пиво утром.

— Опять эта грохочущая карета всем сообщит, что птичка выбралась на охоту, — ворчал Бардок, подозрительно поглядывая на натужно скрипящий механизм над головой.

— И хорошо, меньше невинных попадёт под раздачу, — пожала плечами Фрез, потирая затёкшую шею. — Не люблю я шариться под землёй. Постоянно кажется, что потолок рухнет мне на макушку!

— А он и рухнет, рано или поздно, — улыбнулся Мет. Любая, даже опасная, вылазка с Фрез его только веселила.

— Вот спасибо! Обнадёжил. Ладно, приехали. Бардок, вскрывай!

Катакомбы никогда не менялись. Фрез могла прийти днём или ночью, зимой и летом, но на самом дне города всегда было темно и сыро. Жинья разожгла факел. Запахло палёной промасленной ветошью. Мет отпрянул подальше от огня, опасаясь за свои брови. Из ножен бесшумно выскользнули кинжалы, удобно ложась в руки Фрез. Их ожидала не самая приятная прогулка в жизни.

Ближайшие ко входу ходы и залы были хорошо знакомы Фрез. Сотни раз она спускалась и поднималась, облазала все тупики и небольшие комнаты. Она бывала здесь так часто, что углы не успевали зарастать паутиной. Некоторые подпорки были укреплены пластинами по её указанию — страх обрушения свода никуда не девался даже после стольких удачных вылазок.

— Какая вонь, как будто тут сдохла сотня крыс разом, а сверху помочился медведь!

Бардок зажал нос-картошку пальцами и прищурил заслезившиеся глаза. Никто не стал с этим спорить. Мет старательно дышал через рот, задерживая дыхание, чтобы как можно реже ощущать на языке густой воздух катакомб. Жинья, лишённая возможности различать запахи и вкусы, единственная не испытывала трудностей.