Полез в книжный шкаф в кабинете, вытащил семейный альбом с фотографиями, который она привезла из родительского дома. Зина совсем маленькая, Зина постарше, Зина дует на свечки на торте, ей шесть лет, восемь, двенадцать. Зина на выпускном — красивая озорная высокая тоненькая девчушка в мини. И рядом фотография Зины и отца в парке Петергофа около статуи Аполлона Бельведерского. Приехали! Стас замер на несколько секунд, вглядываясь в лицо отца. Зина была на него очень похожа. Какого же он был роста? Под метр девяносто, наверное. Стройный, широкоплечий, обнимает за талию улыбающуюся дочь. Почему я никогда не смотрел этот альбом внимательно? Так, проскальзывал взглядом, останавливаясь на Зине подростке или студентке. Случайно ли они сфотографировались на фоне Аполлона? Может быть, любовь Зины к античности тянется ещё с тех времён, чуть ли не с детства? Сейчас он уже не хотел думать, что это случайность, и все туристы там любят фотографироваться. Он уже смотрел на эти случайности по-другому.

Стас вытащил фото из альбома, чтобы забрать с собой к ребятам. И прихватил ещё несколько фотографий отца на всякий случай, но на остальных он ничего особенного и интересного не нашёл.

Посмотрел в окно. Снег опять зарядил. Какая снежная зима в этом году! Неужели я не найду её до Нового года? Стало противно, что ничего пока не получается. Противно, потому что во всём обвинял себя и чувствовал себя проигравшим. Вспомнил, как пили шампанское под бой курантов в прошлом году, и он спросил её.

— Ты загадала желание?

— Конечно.

Сам-то он загадал, чтобы Зина забеременела наконец.

— Намекни. Ну, намекни, чтобы я догадался, а ты, вроде, и не сказала.

— Хочу нового человека для планеты, — она рассмеялась.

И вдруг сейчас он понял, что тогда ничего не понял. Во-первых, она смеялась и шутила. То есть в свете новых смыслов она говорила совершенно серьёзно и о важном. Действительно о своём желании. А он, как всегда, думал о своём, как о единственно правильном и значимом, а её разговоры пускал по боку. Ну, услышал, подумал, что она хочет ребёнка также, как и он, и пошёл есть крабовый салат. Но Зина говорила не о ребёнке. Зина говорила о человеке. О новом человеке. Нет, это невозможно. Ну, что за бредни. Его молодая жена, ничем особенным не занимающаяся, обычная женщина. Ну, что она может? Не сойти бы с ума.

Собрал портфель. Положил всё. Что нужно для ребят, пошёл в ванную приводить себя в порядок. В запасе ещё было полчаса. Вернулся в кабинет, открыл поисковик. Аполлон — Бог Солнца. Сверхчеловеческая сила, выносливость, сверхчеловеческие чувства, видит будущее, не нуждается в сне и отдыхе. Бог исцеления и болезней, пророчества и знаний, музыки и танцев, творчества. Идеал юности и атлетизма. Приятно познакомиться, короче.

В машине включил радио, поймал классическую музыку. Не хотел ничего слушать про приближающийся Новый год. Послышался мобильный.

— Стас! Прости, что беспокою, можешь говорить? — звонила Лена Ермолаева.

— Привет! Рад слышать, — а сам занервничал, — какими судьбами?

— Стас! Гришка пропал.

— Как? Давно?

— Скинь адрес клиники, я подъеду, можно?

— Да. Я буду там до трёх.

Стас почувствовал, как ладони стали влажными. Скинул адрес на светофоре. Поднял глаза и понял, что попал в пробку.

Вика встретила его со словами, что его ждёт пациент около десяти минут и ещё одна красивая дама.

— Скажи, чтобы подождал ещё столько же. Мне надо к даме, — сыронизировал Стас.

— Но Станислав Егорыч, из Московской Думы же мужик, — попыталась спасти положение Вика, — в ведомственную не пошёл, только к вам.

— Хорошо, пять минут. Где эта дама?

— В приёмной. Давайте пуховик, шарф, я всё повешу.

Стас увидел перепуганную Лену, сидевшую на краешке кресла. Она тут же встала.

— Лена, дорогая, пробка, извини. А сейчас у меня пациент, мне надо полчаса, там недолго. Подождёшь?

— Да. Но ты думай, где он. Ты его последним видел. Он мне звонил из кафе, когда тебя ждал.

— Полчаса, и я весь твой. Прости, пожалуйста, — Стас почти побежал в сторону ординаторской. Ему не понравилось, как она говорила, как будто обвиняла его в чём-то. Этого только не хватало. Ведь она может и в полицию заявить. Она вообще, что ли, исключает, что муженёк способен элементарно загулять? Сразу трезвонит, приезжает, что-то тут не то. Или она знает про Зину? Но Ермолаев же меня умолял ей ничего не говорить. Так мне говорить или нет?

— Здравствуйте, доктор!

Как он ненавидел это приветствие!

— Леонид Прокофьевич, выглядите замечательно! — обратился он к пациенту, — проходите, пожалуйста, на кресло, — чуть не сказал «открывайте рот и заткнитесь». Через пять минут, правда, успокоился и вошёл в рабочую колею. Он же любил своё дело, просто разнервничался.

— Начнём с того, что мы распрощались в половине двенадцатого, и я больше его не видел, — сказал Стас безапелляционным тоном. Он даже не пытался быть обеспокоенным, что на самом деле и было, разве что, не отправился ли Ермолаев вслед за его женой, но тут он мало, чем мог помочь.

— Я знаю про Зину, — медленно ответила Лена, — и не от Гриши.

Стас уставился на неё в изумлении. Всё-таки она его заставила нервничать. Постарался не подавать виду, но тут же подумал, что не только он жил параллельной жизнью со своей милой супругой. У них происходило, возможно, что-то похожее, а то и поинтереснее.

— И что ты знаешь?

— Она забрала копию книги, который мой отец привёз из Ватикана.

— Личный подарок папы? Я об этом не слышал, — а сам подумал, что Ермолаев опять его надул про файл из его компьютера и разговор с шефом. Или Лена тоже пытается его надуть, что не исключено.

— Это копии особенных тайных знаний, — пояснила она.

— Магия? — может это другое? И Зина стащила и книгу и файл?

— Я мало что в этом понимаю, как и ты, думаю. Но благодаря книге Зина попала в портал.

— Боюсь предположить, но твой муж, возможно, отправился следом за моей женой. Что с этим делать, я не знаю. Единственное, чего делать не следует, так это звонить в полицию.

Что она несёт? Если бы это было так просто, все бы читали заклинания и ходили туда решать свои проблемы или таскать оттуда артефакты. Я, конечно, новичок в подобных вещах, но не до такой же степени придурок. Или она меня таким считает? Или, что ещё хуже, сама такая. Странно, как минимум.

— О чем вы говорили с Гришей вчера в кафе?

— А ты не исключаешь, что он может вернуться уже сегодня, потому как просто не поехал домой, а остался где-нибудь у друзей, напился там и заснул?

— Я всё это исключаю.

— Ну, не за книгой же он отправился, да ещё и копией в такое опасное преследование.

— Ему надо вернуть и Зину и текст. Это заверенная в Ватикане копия со статусом документа. Каждая страница.

— Стоит денег, наверное, хмыкнул Стас, — а откуда ты знаешь про Зину? Сомневаюсь, что Гриша тебе это рассказал.

— «Дети Богов» — фирма и бизнес моего отца. Я всё знаю про вас.

— Это самое ценное, что я услышал. Что говорит твой отец про мою жену? Он должен иметь хоть какие-то намётки, зачем она украла книгу, будем называть вещи своими именами, и отправилась в портал. Насколько я понял, путешествие далеко не безопасное, — Стас уже успокоился и говорил холодно и спокойно. Сейчас была нужна только информация, если у неё осталось, что сказать.

— Твоя жена — настоящая потомственная ведьма. И ты бы этого никогда не узнал, если бы не обстоятельства.

«Ведьма от слова «знающая», — повторил в уме Стас слова своей новой знакомой, Снежаны. Его спокойствие немного не соответствовало той реакции, на которую Лена рассчитывала. Она ждала эмоций, а их уже удалось притушить.

— Так какие обстоятельства? — ну давай же!

— Зина была нужна моему отцу.

— Они были знакомы?

— Конечно.

Вот тут он опять заволновался. Ну, невозможно слушать такое про свою собственную жену, ревновать, чувствовать себя обманутым козлом и делать вид, что тебе всё равно, да даже ради приличия. Лена смотрела на него, как змея, — в зрачки. Может она тоже из таких? Да куда ж я попал?