Осталось несколько минут. Она пошла на директорский этаж.

Вечерний морской ветер шевелил хитон, почти прилипший к телу от жары. Она смотрела на море и шептала заклинания. Остановилась. Резко повернула голову и посмотрела на город, который ярко светился в темноте своими каменными шарами и гирляндами со стен зданий.

Начинающий увядать Гефестион, уважаемый и мудрый правитель, бывший победоносный военачальник, ждал Гарнию во дворце.

У Гефестиона было всё, что мог бы пожелать достопочтенный горожанин, но ему было мало. Он не видел утешения. Рабыни, флейтистки, наложницы всех мастей. Женская половина дворца была переполнена, он даже подумывал заняться их продажей, — такое количество женщин ему уже было не нужно, и он редко к ним заходил, даже гетеры не могли зажечь в нём не то, чтобы страсть, страсть вторична; никто не мог заинтересовать его, пробудить в нём восторг, забытые чувства, заставить вновь зажечь искру желания жить ради кого-то. Дети выросли, жена умерла, да он и не любил её по-настоящему, даже в молодости. После того, как она отравила Иолу, молодую рабыню, которая и года не успела у него прожить, он совсем к ней охладел, даже перестал с ней есть за одним столом. Она вскоре умерла, он не сожалел. Иола хотя бы звонко, как колокольчик, смеялась над его шутками и так прекрасно делала массаж, сильная, крупная, белокожая.

И ещё, достопочтенный эвпатрид страдал неискоренимой завистью к своему врагу, двоюродному брату Неарху. Тот, несмотря на полученное в сражении увечье, хромал на правую ногу, ходил мало и только с палкой, не мог нормально сидеть, всегда полулежал; жил полноценной эмоциональной жизнью и увлёкся строительством, как низкий демиург. Строил храмы, подумать только!

Тайно Гефестион тоже искал в себе таланты, чтобы занять пустоты бытия, но разуверился.

Гарния материализовалась перед ним обычным вечером, когда Гефестион отдыхал в одиночестве на веранде дворца. Он, как обычно, сидел на своей любимой скамье с изголовником, подложив под спину пару подушек и вытянув ноги в искусных сандалиях. Дымились благовония и горела лампада. Перед взором бывшего воина плескалось море, зовя его в дальние дали воспоминаний.

— Добрый вечер, Гефестион! Я Гарния. Пришла к тебе из другой реальности, хочешь поговорить?

Каждое её слово отдавалось эхом, и мужчина посмотрел на неё с интересом.

— Ты кто? И как ты сюда попала? — строго спросил он.

— Мне не страшна твоя стража, она бессильна, я могу исчезнуть в любую минуту.

Для убедительности Гарния взмахнула рукой и перед ними появилась большая напольная ваза, полная белых роз. Гефестион услышал аромат свежих цветов.

— Я не женщина, чтобы одаривать меня цветами, — ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Но ты мечтаешь о женщине. Я могу попробовать достать для тебя такую, о существовании которой ты даже не подозреваешь.

— Ты? О чём ты говоришь?

— Я приведу тебе не просто иностранку, эка невидаль, я приведу тебе женщину из будущего.

— Из будущего? Какого будущего? — что-то новенькое, он оживился.

— Для меня не существует времени, я призрак твоих мечтаний и желаний, — Гарния начала выпускать в пространство образы женщин, не похожих на привычных для Гефестиона, нагих или в странных одеждах. Каждый образ был видим не более мгновения. Мужчина растерялся.

Гарния прочла смятение в его глазах. Смятение и любопытство.

— Найди мне… а если она мне не подойдёт? — быстро пришёл в себя бывший военачальник. Не робеть же перед этой тварью.

— Такого не бывает. Я знаю, что тебе надо. Но я попрошу кое-что взамен, Гефестион!

— Что же? — он насторожился. И эта с просьбами.

Он показал жестом руки на скамью напротив, приглашая непрошенную гостью присесть. Гарния присела. Внешне она ничем не отличалась от местных женщин среднего возраста, то есть около тридцати, только странно были подведены глаза, и в ушах блестели непривычные серьги.

— Моя просьба не будет очень сложной или невыполнимой. Вряд ли найдётся просьба, которую ты, достопочтенный воин, не сможешь выполнить, — начала Гарния обволакивать своего удивлённого и не всё понимающего собеседника лестью.

Гефестион замер в ожидании наконец стучащихся к нему перемен.

— Я попрошу тебя построить храм на восточном перекрёстке дорог. Там пустырь. Ты знаешь, к кому можно обратиться с этой просьбой.

— Храм? Кому?

— Богине Луны и прекрасной таинственной ночи…

— Гекате? Ты с ума сошла, Гарния! Да и кого я могу попросить сотворить такое?

— Конечно, Неарха. Прекрасный повод восстановить отношения двум отдалившимся братьям.

— Храмы Гекате не ставят на всеобщее обозрение. Там лишь статуи Гекаты, её место — пещера, разве ты не знаешь?

— Как хочешь, достопочтенный Гефестион, моё скромное дело предложить тебе…

— Дай мне подумать, приходи ещё. И покажи мне женщину, которую ты мне пришлёшь, прежде, чем я соглашусь на твоё предложение. Завтра приходи.

Гарния исчезла, оставив Гефестиона в раздумьях. Но что ему было терять? Его побед и чести никому уже не забрать, а замилостивить злых духов не помешает перед дальней дорогой в царство мертвых к щедрому и гостеприимному Аиду. Да и с Неархом не помешает повидаться, его увечье всегда может послужить поводом тому, что я первый нанёс ему визит после стольких лет. Согласится ли он на строительство храма тёмному божеству? На восточном перекрёстке же ничего не растёт, проклятая земля. Я щедро заплачу, братец никогда не был так богат, как я.

Сейчас Гарния нашла глазами дворец Гефестиона и в мгновение ока материализовалась на веранде. Тот ждал её, попивая вино.

— Сначала покажи мне женщину, — медленно сказал военачальник. Он давно уже был не при воинских делах, но военная выправка и приказной тон никуда не делись.

Гарния подняла обе руки. У неё над головой появился образ Зины.

Гефестион потянулся за чашей с вином.

Снежана постучала и приоткрыла дверь. В огромном кабинете Генерального сидел только Нестор.

— Заходи, просили подождать, — приветливо сказал Нестор.

Он сидел за длинным переговорным столом, стоявшим перпендикулярно к столу генерального. Снежана отодвинула белое кожаное кресло на колёсиках с противоположной стороны от Нестора. Не рядом же садиться.

— Тебя тоже позвали?

— Как видишь, — ничего себе! То-то я только что думал о ней.

На самом деле он часто о ней думал, но не только потому, что она считалась красоткой, и этого нельзя было не заметить, она притягивала его своей странной невозмутимостью и уверенностью, а с другой стороны, её кто-то тщательно воспитывал, потому что она вела себя безукоризненно вежливо и скромно.

— Плакал наш бассейн, — улыбнулась Снежана.

— И ты туда собиралась после Саныча?

— Да, с Тамарой, — кивнула Снежана.

Слева в стене открылась небольшая незаметная дверь, и в кабинет вошёл Генеральный. Киноактёр на пробах в дорогую мелодраму, а не Генеральный.

— Несмотря на важность теоретических знаний, зачётов и коллективных занятий, практику никто не отменял, — сказал Игорь, смотря попеременно в глаза обоим.

Где только так стригут мужиков, подумал Нестор.

Ребята сидели притихшими и напряжёнными.

— Для разминки я покажу вам фотографию женщины. Попрошу ответить на несколько вопросов: жива ли она, где она или её тело, если её нет среди живых, и грозит ли ей опасность, если она жива. Не спешите, каждый работает в своём темпе. У нас есть время.

Нестор не очень любил такие вещи, это был не его конёк, ему бы разгадывать планы и скрытые замыслы на переговорах, побеждать в сражениях, но он постарался максимально сосредоточиться.

Снежана сразу опять почуяла запах моря, услышала женский шёпот и почувствовала сексуальное волнение, но не своё.

В кабинет вошла Берта. Сделала знак рукой, чтобы никто не вставал и продолжал думать. Села за общий стол. Она немного сбила Нестора, её присутствие вызывало у него неуверенность.