Касаясь Германии и России, г-н Моор сказал: «Мне абсолютно понятна позиция правых социалистов. Я сам левый, но здешние независимые стали для меня слишком космополитами. Я полностью разделяю чувства правых социалистов. Если бы они наконец ответили на радиограммы русских, выражающие высокую степень симпатии к Германии, это прежде всего привело бы Антанту в смертельный ужас, так как, насколько я знаю, она ничего не боится больше, чем возникновения восточного союза народов, который вскоре будет сильнее Антанты, особенно в Европе». Г-н Моор полагает, что нет необходимости говорить непосредственно о союзе, что сам факт переговоров и завязывания отношений может произвести впечатление катастрофы. Затем он сказал, что, по его убеждению, необходимо послать к Ленину искусного человека, чтобы обсудить с ним перспективы на будущее. При правильном подходе к Ленину его легко можно будет убедить в том, что советское правительство в Германии невозможно и что Германия должна быть средней пропорциональной между западным и восточным социальным и политическим устройством. Г-н Моор выразил готовность сопровождать такого посланника.
Я должен честно признаться Вашему превосходительству, что аргументы господина Моора, которые во многом совпадают с моими собственными взглядами, снова произвели на меня глубокое впечатление. Кроме того, я думаю, что нам уже, собственно говоря, нечего терять, поэтому мы можем только выиграть. Вот почему я должен сказать, что на месте Вашего превосходительства я бы согласился с предложением Моора и быстро послал кого-нибудь, чтобы вначале провести с ним ни к чему не обязывающую беседу. Просто изображать овечку, блеять и говорить: «Я не защищаюсь, можешь меня забить» – этим мы немногого добьемся, мы должны думать о будущем и о наших действиях в нем.
Это тем более важно, так как в Южной Германии, как я неоднократно докладывал, существует опасность роста сепаратистского движения. Сегодня у меня был один генерал, который приехал из Штутгарта и сообщил мне, что и там настроение очень неустойчивое. Оно едва ли выдержит большие испытания. То же самое происходит в Баварии, о чем я могу и не упоминать, так как это хорошо известно Вашему превосходительству. Нужно попытаться сделать все, чтобы сохранить юг и запад. Если же это не получится, то мы должны подготовить все для того, чтобы после войны начать восстановление с востока, а это будет возможно только при наличии поддержки на востоке. Я был бы за то, чтобы правительство, выдержав вначале какое-то время в Берлине, затем переехало в какой-нибудь город в Померании и оттуда начало восстановительную работу. Лангверт и я полностью единодушны в этом отношении. Возможно, закалка иностранной оккупации поможет нашему люмпенизированному народу в Средней, Западной и Южной Германии понять, насколько полезно ему национальное чувство, а тогда все снова придет в порядок.
Позвольте выразить Вашему превосходительству мое глубокое почтение, с которым остаюсь покорный слуга Вашего превосходительства
Науманн
3
Отто Эрнст Шюддекопф
Карл Радек в Берлине
Глава германо-русских отношений в 1919 г.[372]
Для развития немецкой революции 1918 – 1919 гг. решающими оказались два обстоятельства. Некогда глубокая и в конечном счете непреодолимая пропасть между правым и левым крылом социал-демократии с 1914 г., которую не удалось преодолеть даже в совместном противоборстве с правыми, но которая как раз в значительной степени способствовала союзу между большинством социал-демократии и старой армией, была решающим элементом внутренней политики. Во внешней политике таким элементом была уверенность Ленина, что Германия созрела для революции и что активная часть немецких трудящихся возьмет на себя руководство мировой революцией. Это ожидание было основано на убеждении в том, что такое развитие, безусловно, необходимо, чтобы революция в России в течение короткого времени не потерпела неудачу.
Оба этих обстоятельства во многом объясняют нервозность, спонтанность и вынужденность многих поступков руководителей революции в Германии, как и поведение советского правительства по отношению к германским революционерам. Трудности внутри страны и угроза вторжения создавали крайне сложное положение, времени было в обрез, и они не думали, что могут рассчитывать только на спонтанность масс либо на революционную элиту. Поэтому русские революционеры, отвечавшие за политику Германии, стремились к тому, чтобы учесть оба этих фактора в успешных совместных действиях.
Одной из важнейших фигур в этом плане был Карл Радек. Его роль в немецкой революции до сих пор во многом остается неясной, и мы попытаемся рассмотреть ее здесь на основе всех доступных материалов.
[…] Джон У. Уилер-Беннетт, опираясь на данные Даниэля, говорит о знаменитом предложении Радека Германской республике союза против Запада[373]. […] Лионель Кохан утверждает, что в тюрьме большевику Радеку было «вполне уютно»[374] […]
Вальтер Ратенау, посетивший в 1919 г., в качестве представителя власти, Радека в тюрьме и с блеском зачитавший ему свои элегантные тезисы, в 1922 г. назвал его «бесспорно умным, но грязным парнем, подлинным образцом мерзкого еврея». […]
Радек как до ареста, так и во время содержания под стражей развил бурную публицистическую деятельность и опубликовал при содействии своих друзей из КПГ (Союз Спартака) большое число брошюр. В первой из них была помещена его приветственная речь на Учредительном съезде КПГ 30 декабря 1919 г. «Русская и германская революция и мировая обстановка»[375]. II съезду КПГ в октябре 1919 г. Радек адресовал свое письмо «Развитие германской революции и задачи Коммунистической партии»[376], которое было опубликовано в 1919 г. в Берлине под псевдонимом Арнольд Штрутан и вторым изданием в Гамбурге в 1920 г. совместно с памфлетом, направленным против гамбургского коммунизма Лауфенберга – Вольфхайма «Современная политика немецких коммунистов и гамбургский национал-коммунизм»[377]. Этот памфлет был впервые опубликован в гамбургской газете КПГ «Коммунистише арбайтер-цайтунг» № 173 – 176 от 1919 г., а затем в журнале «Ди интернационале» от 20 декабря 1919 г. В следующем году появились многочисленные отдельные выпуски в виде брошюр, в частности совместно со статьей А. Тальхаймера в брошюре «Против национал-большевизма»[378]. На основе тезисов I конгресса Коминтерна Радек написал в ноябре 1919 г. в тюрьме на Лертерштрассе теоретическую статью «Развитие мировой революции и тактика коммунистических партий в борьбе за диктатуру пролетариата», которая была опубликована КПГ также в 1919 г. В Моабитском изоляторе Радек пишет статью для «правоверных буржуа» на тему «Германия и Россия», которую Гарден опубликовал в газете «Ди цукунфт» от 7 ноября 1920 г. и затем в сборнике «Руссише корреспонденц». Во время содержания под стражей Радек подготовил к публикации сборник своих статей, написанных в 1909 – 1919 гг. под названием «В рядах германской революции»[379], который был издан в 1921 г. в Мюнхене Куртом Вольфом. Публикации этого сборника, посвященного Радеком своей жене Розе, им было уделено особенно много внимания, поскольку он стремился доказать, что участвовал в немецком рабочем движении. Предисловие к сборнику в 1920 г. было написано Паулем Фрелихом.
Помимо этих брошюр, служивших для повседневной политической борьбы, имеется ряд письменных документов, дававших основание еще во время Веймарской республики получить непредвзятое и до известной степени объективное представление о деятельности Радека в Германии в 1918 – 1919 гг. В марте 1919 г. Радек из заключения пишет письмо писателю Альфонсу Пакве, с которым он познакомился в Москве в 1918 г. во время деятельности последнего в качестве представителя газеты «Франкфуртер цайтунг». Это письмо было передано рейхсминистру иностранных дел Брокдорф-Рантцау и затем опубликовано в книге «Дух русской революции»[380]. Интересные данные о личности Радека и его отношении к Германии были опубликованы А. Пакве в том же году в книге «В коммунистической России. Письма из Москвы»[381]. Письмо было перепечатано также центральным органом социалистической молодежи Германии «Ди юнге гарде» (Берлин, 28 июня 1919 г.). В подобном же журнале, органе молодежной организации КПГ от 1 мая 1920 г., Максом Бартелем был опубликован ряд историй из революционного прошлого Радека, рассказанных им друзьям, посещавшим его в Моабите.