Очевидно, оба – и Ленин, и Троцкий – пользуются огромным личным авторитетом среди своих сторонников. Они, вероятно, смогут удержать порядок в своей партии и установить и сохранить диктаторскую власть. В отличие от меньшевиков большевистские теоретики еще в 1906 году отказались от мысли о парламенте, выдвинув в качестве единственно возможной альтернативы революционную диктатуру небольшого комитета испытанных вождей. Следовательно, если новое правительство вообще будет сформировано и сумеет сломить сопротивление всего буржуазного мира, ему не придется защищать свою позицию и свободу действий, слова и собраний, даже от своих собственных сторонников, в той степени, как их предшественникам.
Даже если власть большевиков в России продержится всего несколько недель, в стране почти наверняка установится террор в масштабах, далеко превосходящих французский опыт при Марате[236]. Большевики критиковали партию социал-революционеров за то, что они пытались уговорить крестьян не сжигать дома помещиков и не захватывать землю силой. Придя к власти и надеясь сохранить ее, отдав крестьянам землю, они не смогут остановить мятежи, к которым сами же совсем недавно призывали. Крестьяне будут захватывать силой обещанную им землю, солдаты из окопов бросятся домой, чтобы поспеть к дележке. Если им удастся захватить Керенского, Милюкова и Терещенко[237], заведших в тупик проблемы мира и земли, бывших министров ждет скорый и страшный суд. Скорее всего, большевики попытаются отдать все бывшее руководство на расправу местным Советам рабочих и солдатских депутатов и полностью уничтожат имеющийся административный механизм. Если они преуспеют в этом хотя бы на несколько недель и даже если за это время не будет достигнуто перемирие, страна перестанет фигурировать в военных и экономических расчетах, связанных с мировой войной, и старому режиму, который в этом случае, скорее всего, будет восстановлен, понадобятся годы для того, чтобы восстановить порядок.
Если нынешняя гражданская война, которая еще толком не разразилась, кончится поражением большевиков, ее лозунги «мир и земля», однажды брошенные массам, будут оказывать огромный эффект на народ и заставят всякое новое правительство, которое не захочет рано или поздно вновь столкнуться с восстанием большевиков, по крайней мере сделать вид, будто в этих двух вопросах оно идет по стопам большевиков.
Рицлер
Статс-секретарь иностранных дел – послу в Мюнхене
Телеграмма № 102
Берлин, 13 ноября 1917 г.
Имперскому канцлеру
Нижайше благодарю Ваше высочество за вчерашнее письмо и приложения к нему.
Как уже известно Вашему высочеству, 9 ноября Петроградское телеграфное агентство опубликовало условия, на которых съезд советов рабочих и солдатских депутатов согласен рассматривать предложение о мире. Это заявление было опубликовано в нашей прессе в понедельник, после того как Верховное главнокомандование армии сняло свои первоначальные возражения против публикации. Уже в субботу граф Чернин настоятельно рекомендовал начать в наших полуофициальных органах обсуждение русского заявления, выражаясь примерно в тех же терминах, которые использованы в комментарии, опубликованном в его иностранном бюллетене. В ответ на это я возразил, что, судя по поступившим сообщениям, борьба за власть между Лениным и Керенским еще не закончена, что большевистский режим ни в коем случае нельзя считать стабильным и что, преждевременно ухватившись за неофициальное большевистское заявление, переданное только телеграфным агентством, мы рискуем показаться слабыми.
Пока я не готов отказаться от этого возражения. Только что я получил из Стокгольма следующее частное сообщение (пока не подтвержденное): «Согласно аутентичным сообщениям, Керенский совместно с Корниловым[238] и Калединым[239] занял Петроград. Ленин и его сторонники засели в Смольном. Информированные русские круги полагают, что большевистское восстание на данный момент ликвидировано и что, какое бы новое правительство ни сформировалось в России, у него нет другого выбора, как только проводить решительную мирную политику». Согласно сообщениям нашей миссии в Стокгольме, по расчетам держав Антанты, большевистское правительство продержится не больше двух-трех недель. Отказ русской миссии в Стокгольме признать нынешнее правительство подтверждает это предположение. В этих обстоятельствах, я полагаю, было бы разумно, прежде всего, подождать, как будут развиваться события в Петрограде. Если большевикам удастся удержаться у власти, мы в любой момент успеем принять предложение русских о мире или о перемирии и использовать возможности, перечисленные графом Чернином, лучше, чем в настоящее время. Поспешность и нервозность в этом деле только испортят дело, и, кроме того, нас осудит немецкая общественность.
Кюльман
Германский посланник в Берне – в МИД Германии
Телеграмма № 1833
Берн, 15 ноября 1917 г. 16 ноября, 1.00.
Получено: 16 ноября, 4.55
Для Бергена
Байер просит сказать Нассе[240], что из Стокгольма получена следующая телеграмма: «Выполните, пожалуйста, немедленно ваше обещание. Основываясь на нем, мы связали себя обязательствами, потому что к нам предъявляются большие требования. Боровский». Байер дал мне знать, что это сообщение делает его поездку на север еще более необходимой».
Ромберг
Заместитель статс-секретаря иностранных дел – представителю МИД при ставке
Телеграмма № 1804
Берлин, 16 ноября 1917 г.
Христо Раковский[241], румынский социалист, родом из Болгарии, выпускает русскую социалистическую газету в Стокгольме. Раньше он был связан с нами и работал на нас в Румынии. Раковский спрашивает, может ли его жена, находящаяся сейчас в Бухаресте, получить разрешение приехать к нему в Стокгольм. Эта просьба, поддержанная послом Болгарии, удовлетворена.
Бусше[242]
Германский посланник в Стокгольме – в МИД Германии
Телеграмма № 1854
Стокгольм, 19 ноября 1917 г., 15.50. Получено: 19 ноября, 19.20
Парвус получил срочный вызов в Швейцарию от Адольфа Мюллера, по-видимому для переговоров с итальянскими социалистами. Он отказался. Он считает, что Мюллера информировали о том, что он открыл связь с Петроградом и в ближайшем будущем видит возможности переговоров. Он обещает «продвижение [одно слово затерто] в отношении к России».
Рицлер
Люциус
Миссия в Стокгольме – в МИД Германии
Телеграмма № 1870
Стокгольм, 22 ноября 1917 г., 15.05
Для депутата Эрцбергера и советника Надольного[243]
Здешняя русская колония раньше времени узнала о делах Парвуса и отнеслась к ним неодобрительно. Даже круги, близкие к большевикам, возражают против того, что ему поручена столь деликатная миссия, говоря, что немецкие социал-демократы дадут противникам большевиков мощное оружие, «выбрав» такого человека, как он, в качестве курьера, тогда как другая сторона говорит, что вряд ли большевики оказались бы у власти без денежной поддержки Парвуса. Многие считают, что появление Парвуса в Петрограде поставит под угрозу ожидаемое там формирование демократической коалиции.
