Честь имею приложить вырезку из хельсинкской газеты «Волна», в которой резко критикуется наступление.

Штоббе

Берлин, 17 июля 1917 г.

У д-ра Гельфанда, который вернулся из Стокгольма, сложилось благоприятное впечатление от многочисленных бесед с русскими революционерами. Он говорит, что влияние Ленина и других групп, борющихся за мир, продолжает расти, вопреки всем заявлениям о противном, появляющимся в прессе стран Антанты. Наступление имело место только потому, что американцы и англичане поставили его условием предоставление денег и сырья, в частности хлопка. Солдат удалось поднять в наступление лишь словами, что они ведь сами видят, что переговоры, начатые сразу же после революции, не привели к заключению мира, тогда как успешное наступление сможет быстро и определенно привести к этой цели. Разочарование уже наступило, и оно выльется в дальнейшее разложение армии, достигшее уже такой степени, даже до наступления, что военные устами Брусилова[219] утверждают, что полный распад вооруженных сил можно предотвратить только немедленным наступлением. К этому следует добавить: в этом году был плохой урожай. Русские, живущие в Стокгольме, утверждают, что только 30% обрабатывавшейся до войны площади было засеяно в этом году. Гельфанд считает это преувеличением, но думает, что реальная цифра вряд ли превосходит 50%.

Гельфанд сообщил мне также, попросив сохранить это в строгом секрете, что на конгрессе, который начнется в Стокгольме в середине августа, русские не позволят обсуждать вопрос о виновниках войны. Они хотят не спорить, а делать полезную работу для подготовки мира. Точно так же они не хотят, чтобы их втягивали в обсуждение французских притязаний на Эльзас-Лотарингию, и надеются, что и этот вопрос можно будет обойти. Однако в данный момент надо очень стараться, чтобы англичане ничего не пронюхали заранее и не помешали бы присутствию французов. Гельфанд был вызван на 18 часов, согласно инструкции[220].

Телеграмма № 1328

Берлин, 26 июля 1917 г.

На основании телеграммы № 52751 оперативного отдела подполковнику фон Хефтену прошу передать генералу Людендорфу следующее: исполнение приказа 1а 4000, данного командованию Восточным фронтом и армейской группе Макензена[221], будет означать новое предложение мира России или в конце концов будет истолковано как таковое русской прессой и русским общественным мнением. Я не считаю данный момент подходящим для такого шага. Если наше контрнаступление достаточно сильно, чтобы заставить нынешних правителей России испугаться его продолжения, тогда они – или, в случае их падения, их преемники – сами постараются вступить с нами в переговоры. Если оно недостаточно сильно, тогда эти шаги, предпринимаемые к тому же в крайней спешке, могут только повредить. Поэтому я буду весьма признателен, если подготовлявшееся заявление будет временно отложено и если генерал Людендорф предоставит мне возможность высказать свое мнение до того, как он сформулирует новые принципы ведения пропаганды на фронте. Мы должны быть очень осторожны, чтобы литература, с помощью которой мы стремимся усилить процесс распада внутри России, не дала прямо противоположных результатов. Это особенно относится к сепаратистским движениям, на которые смотрят очень косо. Украинцы, например, отбрасывают идею о полном отделении от России. Любое открытое высказывание в пользу самостоятельной Украины, исходящее от нас, несомненно будет использовано врагами для дискредитации существующих националистических течений как инспирированных немцами.

Михаэлис

Телеграмма № 1044

Копенгаген, 10 августа 1917 г. 11 августа, 12.40.

Получено: 11 августа, 17.45

20 июля русская газета «Речь» объявила, что два немецких офицера генштаба по фамилии Шигицкий и Люберс рассказали русскому прапорщику Ермоленко[222], что Ленин – немецкий агент. Там говорится также, что Яков Фюрстенберг [Ганецкий] и д-р Гельфанд (Парвус) тоже немецкие агенты, действующие в качестве посредников между большевиками и немецким имперским правительством.

Я считаю необходимым, во-первых, выяснить, существуют ли в генштабе офицеры Шигицкий и Люберс[223], и затем, если это вообще возможно, категорически опровергнуть сообщение «Речи».

«Речь» также заявляет, что, согласно телеграфным сообщениям из Копенгагена, Гаазе, немецкий социал-демократ и член рейхстага, сказал в беседе с одним русским журналистом, будто Гельфанд был посредником между правительством и русскими большевиками и доставлял им деньги.

Прошу проинформировать меня по телеграфу.

Брокдорф-Ранцау

15 августа 1917 г.

Сегодня я предложил господину Эберту послать человека в Стокгольм, чтобы воспользоваться возможным разочарованием русских. Он согласен со мной и примется за дело немедленно.

Эберт сообщил мне, что в Вене состоится общая конференция социал-демократов Центральных держав и что они совместно выпустят важное сообщение.

Эберт не слишком надеется на твердость позиции социал-демократических партий наших противников в отношении их правительств, а также французов. Но он надеется, что и в этих странах волна мирного движения неудержимо захлестнет также и партии.

В сегодняшней статье в «Форвертс»[224] наши социал-демократы заявили о своей готовности вести переговоры с русскими в непредставительном парламенте.

Траутманн

Телеграмма № 608

Берлин, 18 августа 1917 г.

На телеграмму № 1044

По нашему наущению подозрения, что Ленин – немецкий агент, энергично опровергаются в Швейцарии и в Швеции. Таким образом, впечатление от этого сообщения, исходящего якобы от немецких офицеров, разрушено.

Утверждение, якобы высказанное Гаазе, отрицается.

Бусше

Телеграмма № 1610

Берлин, 29 сентября 1917 г.

Для информации Верховного главнокомандования армии

Военным операциям на Восточном фронте, подготовленным в большом масштабе и выполненным с успехом, сильно помогает интенсивная подрывная деятельность внутри России, организованная министерством иностранных дел. Мы заинтересованы, в первую очередь, в возможно большем развитии националистических и сепаратистских устремлений и поддержке революционных элементов. Мы занимаемся этим уже довольно долгое время в полном соответствии с указаниями политотдела генштаба в Берлине (капитан фон Хюльзен)[225]. Наша совместная работа принесла ощутимые плоды.

Без нашей постоянной поддержки большевистское движение никогда не смогло бы достигнуть такого размаха и влияния, какое оно сейчас имеет. Все говорит за то, что это движение будет расти и дальше, так же как и финское и украинское сепаратистские движения.

Согласно полученным здесь последним отчетам, положение России таково, что страна, экономическая жизнь которой расшатана и которая держится только усилиями английских агентов, может развалиться в результате любого достаточно сильного внешнего толчка. Весьма сведущий в русском вопросе специалист шведского министерства иностранных дел сказал, что влияние Англии зависит от состояния железной дороги между Петроградом и Хапарандой, по которой могут следовать лишь пассажирские поезда и почта.