Но что еще занятнее — сведения о нем слишком противоречивые, что в свое очередь раздразнило простое человеческое любопытство. Дарита полагает его своим союзником, но боится до дрожи, Крейг доверяет, Луиза искренне считает детоубийцей, а Ная увидела человека пусть опасного — помнила еще свои ощущения от встречи в трактире в Квирне — но не ожесточившегося, не убивающего каждого встречного и попросту уставшего. И кто-то из них ошибается, но кто?

Бывать в резиденции Крейга Нае раньше не доводилось, как и работать с его высочеством, о чем она особо не жалела и справедливо полагала, что чем меньше лезешь к приближенным к трону, тем меньше проблем на свою голову имеешь. Время от времени проходила мимо, поглядывая на высокий забор с вечно запертыми коваными воротами, над которым виднелся только второй этаж особняка.

Сегодня же ворота были распахнуты, открывая путь во двор, и рядом с ними уже ждал лакей. Нае он коротко кивнул и, рассмотрев приглашение, проводил до фонтана в середине выложенной брусчаткой дороги, у которого ее встретил лично принц, уже одетый в парадный фрак.

— Какая честь, — заметила Ная, неловко подбирая подол платья.

Как бард она привыкла к допустимости некоторой вольности в одежде, вечерние наряды носила редко и чувствовала себя неуютно. Радовало одно — современная мода давно ушла от пышных юбок и тугих корсетов, и единственное неудобство составляла только чрезмерно длинная юбка. Луиза рассказывала, что еще лет тридцать назад дамы на светских раутах носили объемные верхние платья с драпировками, красиво выглядевшие со стороны, но совершенно неудобные в носке.

— Внутри уже хватает людей, и как бы я им ни доверял, разболтать лишнее может каждый, — Крейг сделал приглашающий жест в сторону парадного входа. — Спасибо, что учли мою просьбу.

— Разумеется… но я не до конца понимаю необходимости своего присутствия здесь. Это не распугает гостей? Все-таки барды имеют определенную славу.

— Вдоль ограды стоит стража с мушкетами и саблями. Как думаете, добропорядочным людям, которые ничем мне не угрожают, стоит опасаться? Так в чем ваша с ними разница? Вы точно так же подчиняетесь мне. Тонкий намек для, скажем так, оппозиции.

— Намек, что им не рады?

— Что за ними присматривают и не позволят зарываться, — мягко поправил ее Крейг. — Стражу они давно не боятся, тайную службу в лицо, к счастью, не знают, а Роя, который одним своим присутствием устрашал две трети нашего дворянства, сейчас нет.

— Хотите, чтобы я его заменила?

— Да. В начале вечера не отходите далеко, а потом пообщайтесь с людьми. Можете не церемониться с ними, у вас неплохо получается, — улыбнулся Крейг, и Ная только фыркнула.

— Извините, конечно, но вы что, в самом деле ждали от меня реверансов?

— Я не первый год работаю с бардами, пусть и не напрямую, и к манере общаться привык.

— Скажите об этом Луизе, а то она считает, что вы оскорблены до глубины души.

— Говорил и повторю сегодня, — пообещал он и совсем тихо, чтобы не слышал стоявший на крыльце у двери мажордом, сказал. — Сегодня приглашены не случайные горожане, меня интересуют настроения среди них. Что беспокоит, о чем говорят, что планируют. Не думайте о безопасности, для ее обеспечения хватает служб, но от вас я хочу именно информации.

— То есть слухов и сплетен?

— В том числе, — серьезно сказал Крейг, поднимаясь на первую ступеньку ведущей к двери лестницы и подавая Нае руку.

— Не понимаю, — Нае остановилась, проигнорировав его любезность. — Вы хотите, чтобы я припугнула возможных бунтовщиков, но при этом ждете, что со мной будут разговаривать? Не противоречит ли одно другому? Светская беседа о погоде — максимум!

— Пугать одних, общаться с другими — это разные категории. Тех, кого опасаюсь я, на откровенность, разумеется, не выведете, остальные же… Бардов окружает флер загадочности, щекочущий нервы риск, которые притягивают любого, особенно тех, кто успел выпить. Они захотят проверить сами себя, покрасоваться после перед своими друзьями, так воспользуйтесь их слабостями.

Ная помедлила, кивнула и поднялась на крыльцо, к предусмотрительно распахнутой двери, тем более, что со стороны ворот уже раздался цокот копыт и шелест колес кареты кого-то из первых гостей.

Велеречивые слова Крейга сводились к простой мысли — не думать о людях слишком хорошо, большинство на праздничном приеме предпочтет провести время в компании вина и приятных собеседников, а не интриг. Но и недооценивать их тоже идея плохая — самое безобидное на вид явление может оказаться смертельным, и барды здесь лучший пример.

Быть человеком, способным влиять на судьбы мира — незавидная участь, если каждый раз перед тем, как сделать шаг, приходится десять раз его обдумывать. С кем и о чем разговаривать, как поступать, к чему приведет то, что сейчас может казаться не стоящей внимания ерундой; выдерживать постоянное внимание со стороны не просто ближайшего круга или хотя бы города, а всего королевства, и треть из наблюдающих — стервятники, надеющиеся на ошибку, чтобы растерзать.

Ная передернула плечами и взяла бокал вина с накрытого стола, чтобы занять руки и заодно отвлечься, но получалось скверно. Гости подтягивались неторопливо, каждый подходил приветствовать Крейга, но среди них не было ни одного, кто бы испытывал неприязнь. И каждый из них с нескрываемым, заметным даже на лицах любопытством посматривали на саму Наю; взгляды приходилось терпеть — уйти не давали просьба принца и путающийся в ногах подол платья. При случае надо будет озадачить швею Луизы, чтобы подшила юбку, единственным достоинством которой было то, что она закрывала обувь. Несколько часов в узких туфлях на модном неустойчивом каблуке вместо сапог Ная бы точно не выдержала.

— Я вижу, ты полностью довольна жизнью, — Лу ловко подхватила ее под локоть и оттащила на два шага в сторону от принца, с вежливым участием разговаривающего с не слишком представительным господином. — Тебя развеселит, если я расскажу, кто есть кто?

— Местных я знаю и сама. Ральф Гонгрет, владелец главной лангрийской газеты, — Ная качнула бокалом в сторону принца, после, развернувшись, на важных мужчин, шушукающихся в углу под балконом второго этажа. — Безземельные дворяне, так называемая новая аристократия. Не помню имен, но присмотреться стоит, эти поддержат любое движение. У столов Кристиан Шварне, владелец ломбарда, перебрался к нам из Нилье. Говорят, у него можно сбыть краденое, но не афиширует.

— А этих знаешь? — Лу махнула сложенным веером в сторону двух дам, стоявших несколько в стороне.

Ная присмотрелась и покачала головой. Строгая женщина в возрасте, одетая в темное закрытое платье с вышивкой, хотя по ее поджарой фигуре, резкости и четкости движений и почти офицерской выправке можно было предположить, что обычно она носила куда более практичную одежду, рядом с ней — совсем девчонка лет пятнадцати в легкомысленном платьице, любопытно вертящая головой по сторонам. Мать и дочь, бабушка с внучкой или юная аристократка с гувернанткой? Хотя что бы ей в таком случае делать на приеме…

— Баронесса Гвен Эрнот с дочерью. Древний, но обедневший род. Говорят, в юности она пробовала пробиться в свет в столице, но у ее отца из наследников оставалось только ее недалекая кузина, которой нельзя доверить управление даже таким клочком земли, как имение Эрнотов, так что Гвен пришлось вернуться и взять дело в свои руки. Я как-то встречала ту кузину, дура дурой, — шепотом поделилась Луиза, настороженно поглядывая на баронессу, которую ощутимо побаивалась. — Вышла замуж за такого же бедного барона-соседа, так что разорившихся земель, как и головной боли стало в два раза больше.

— Обычный брак по расчету. Но это не повод ее так боятся, как делаешь ты, — заметила Ная и заинтригованно уточнила. — Там все не так просто? Драматическую паузу ты уже выдержала, выкладывай.

— Пару лет назад барон неудачно съездил на охоту — посреди угодий в рукояти его ружья взорвался порох, до дома довезти не сумели. Громкий был случай и хороший аргумент для противников огнестрельного оружия, но тут я не знаток, поспрашивай других.