Но в конечном итоге получилось удачно: лорд Мейсом с отрядом королевской стражи встретил направленных не туда подрывников, а герцог Брамс лично поприветствовал заговорщика, и тем самым они заслужили личную королевскую признательность, заодно несколько примирив с дворянским собранием. Ная же тогда дня три пролежала с головной болью, не в силах подняться.

Знала, о чем перед зимней сессией дворянского собрания перешептывались два мелких барона, решивших сорвать голосование, а в итоге их голоса, хорошо замотивированные письмами, содержащими не конкретику, но массу намеков на тот разговор, оказались решающими. Идея с необходимостью поиска нового наследника престола среди дальних родственников короля заглохла, и второй раз развернуться ей не дали, а Крейг так и остался кронпринцем.

Знала…

Экипаж подскочил на какой-то выбоине, и она хорошенько приложилась лбом. С улицы донесся раскат грома, прозвучавший едва ли не над ухом, и это стало последней каплей.

Ная сама не помнила, когда плакала так — с тихим подвыванием и слезами, которые не получалось остановить, задыхаясь от всхлипов и обхватив себя руками. Хотелось сползти на пол и забиться под сиденье, стать маленькой, незаметной…

Кто она такая во всех этих политических игрищах? Так, обычная пешка, всего лишь исполнитель, в которого вложено многое, но которого раздавят вместе с тем, кто давал поручения. У нее нет ни титула, за которым можно спрятаться, ни другого покровителя, заинтересованного не в ее прошлых свершениях, а исключительно в будущих…

Рой пересел на сидение рядом с ней и приобнял, не давая совсем уж сползти на пол и позволяя уткнуться в плечо. Кажется, еще и успокаивающе гладил по спине, но Наю так трясло, что она уже ни в чем не была уверена.

…К тому моменту, как она начала успокаиваться, экипаж должен был проехать половину города, но он, к удивлению, стоял на месте и, похоже, остановился на полпути. Ная выпрямилась, шмыгнула носом и недоверчиво уставилась в окно.

— Я попросил придержать коней. Если бы пришлось вытаскивать тебя на улицу, ты бы точно не успокоилась, — пояснил Рой, с некоторым сожалением рассматривая намокший рукав. — Будем считать это возвратом моего долга за вечер в Шинте?

— Половиной, а то и четвертью. Мне твои переживания стоили больше, чем испорченный сюртук, — мрачно возразила Ная, проводя ладонями по щекам. Видок у нее сейчас, надо думать, как у жертвы маньяка из подворотни. — Извини, кстати. Хороший костюм, жалко портить.

— Не переживай, — отмахнулся он и снова постучал в окошко. Экипаж неторопливо тронулся, мелко трясясь на брусчатке. — Почистят.

— Странное отношение к вещам от человека, который неделю назад выглядел последним бродягой. И «Грот» не самая дешевая гостиница, в курсе? Ты вроде говорил, что у тебя дом в городе?

— Если я там появлюсь, об этом быстро узнают. Зачем тревожить людей? Меня давно не было в городе, осмотрюсь, узнаю последние новости, — с раздражающей после всего случившегося беспечностью ответил Рой. Все бы ничего, если бы его который день не разыскивал принц, а ситуация не превращалась все в больший хаос с каждым днем.

— Не трать завтра время, я расскажу, и как раз это надо будет обсудить.

Эмоциональный всплеск утих, возвращая относительную ясность. Да, она осталась без защиты, но куда пойти — есть, Крейг сам на нее вышел и вряд ли пожелает прекратить сотрудничество, точно не сейчас. Репутация же Роя может оказаться куда лучшим щитом, чем любое положение в обществе. После такого, правда, в столицу не сунешься, но в ближайшее время ей там точно делать нечего, по крайней мере, пока не улягутся страсти по Шинте. А там… Кто знает, возможно, переговоры на что-то, в конечном счете, повлияют, и расстановка сил изменится?

Экипаж дернулся, останавливаясь у входа в кабаре, и возница распахнул дверцу. Первым, как ни странно, выпрыгнул Рой, расплатился за поездку и подал Нае руку. Это пришлось кстати — успокоиться она успокоилась, но теперь ее одолевала слабость, и для полноты картины не хватало только вывалиться из экипажа на землю, запутавшись в подоле платья.

— Я думала, ты поедешь дальше.

— Прогуляюсь. Погода располагает.

Ная скептически хмыкнула. Они стояли под навесом у двери, но на улице все еще накрапывал дождь и, кажется, постепенно усиливался. И правда, лучший момент для дальних прогулок.

— Осторожней. Простынешь, и некому будет творить великие дела, — она улыбнулась и взялась за ручку. — Спасибо. За костюм больше извиняться не буду, ты все равно собрался его портить дальше.

Главный зал кабаре навевал меланхолию и осеннюю тоску: лампа горела только на одном столе в углу, освещая сложную драпировку из темной переливчатой ткани, сидящих вокруг людей, разложенные по столешнице карточки, чернильницы и перья. Его высочество сидел, подперев голову рукой, а второй неторопливо выводил росчерк на ближайшей карточке. Луиза без особого энтузиазма заполняла лежащие с ее стороны и подсовывала их под перо Крейга, время от времени выразительно покашливая, когда тот начинал откровенно клевать носом. Дело было, очевидно, важным и нужным, но совсем уж строить, как Дорга, она не решалась.

— Чем вы таким заняты? — Ная села на свободный стул и взяла одну из карточек. — «Господину Ульрику Рандо. Будем рады видеть на традиционном осеннем торжестве, которое…». Заполняете приглашения?

— Формальность. Все, кто приглашен, и так об этом знают, — скучающе пояснил принц, разве что не зевнул.

— Этим вы выказываете уважение. Вы же сами понимаете, как много это значит, — Лу вздохнула и призналась. — Хотя я начинаю подозревать, что процесс можно упростить. Видеть эти бумажки не могу.

— Давай, разрушь окончательно стереотипы о благородных дамах, — искренне одобрила Ная. — Консерваторов в столице удар хватит.

— Как сходила?

Она глянула на принца, с отсутствующим видом разглядывающего что-то на потолке. Можно, конечно, рассказать ему про Роя, но что-то подсказывало: не поможет, хотел бы — пришел сразу и сам, а так будет скрываться до последнего, с большой вероятностью, удачно.

— Хорошо. Встретилась с парой занимательных знакомых.

— Рада за тебя. А еще больше рада, что ты с нами, — хищно улыбнулась Луиза и придвинула ворох чистых приглашений и перо. — Вперед, мой друг, на помощь утопающим. Родина тебя не забудет, может, даже выдаст благодарственную грамоту. Текст смотри на прошлых, имена — в списке, твои — семеро снизу.

— Вот спасибо, — проворчала Ная, окуная перо в чернильницу.

«Грот», являясь гостиницей недешевой, имел не самую благопристойную репутацию места, в котором решались все деловые вопросы города, требующие конфиденциальности, и не важно, какой они имели масштаб. Обсудить условия сделки по продаже телеги с зерном, чтобы о них не узнали соседи-лавочники? Договориться о крупных инвестициях в рискованный проект? Нанять убийцу для партнера? Эти стены слышали многое, но хранили молчание. Главное — плати, и никто никогда не узнает, что ты задумал.

Попасть в «Грот» постороннему можно было только по приглашению постояльца. Сведения о посетителях заносились в список, хранящийся у метрдотеля, лично провожающего каждого до нужной комнаты. Конечно, когда-то были попытки и шпионить, и подкупать персонал, но хозяин гостиницы обратился одновременно к деловым кругам и преступным низам, услугами которых время от времени пользовались дельцы. Несогласным с политикой заведения быстро и доступно объяснили, в чем они оказались не правы, и с тех пор каждый посетитель придерживался негласного, но всем известного правила: ничего не видел, ничего не слышал, никому не сказал.

Двадцатая комната находилась на втором этаже в дальнем от лестницы конце коридора. Сопровождавший мужчина остановился у двери, постучал, распахнул ее, дождавшись ответа, и посторонился, пропуская. Уходить он не торопился, и Нае захотелось выглянуть, узнать, опустел ли коридор. Судя по тихим шагам, заглушающимся коричневым, в цвет деревянных панелей на стенах, ковром, все же ушел.