Можно было их убить, но зачем? За ним увязалось несколько десятков преследователей. Из всех догнать его смогли лишь четверо. На подступах к городу Марк приземлился и принял бой, выписывая пируэты. Слаженная работа команды магов вызывала уважение, но он не беспокоился за исход драки.

Мышцы и без дистортов отлично работали. Противники все были средних рангов и поэтому в ход шли смешанные заклинания в виде раскалённых гейзеров и ледяных игл.

Хоть он и не просил, помощь пришла со стороны повстанцев — свыше пятнадцати магов спрыгнули с высокой стены Ваабиса. Град стоунболов заставил врагов отступить.

Те ещё пооткидывались, но численность противников сделала своё дело — неудобно пытаться что-то предпринять под постоянным градом магии, пусть и простейшей.

Один из них, судя по всему, старший по званию скомандовал отступление, и четыре силуэта умчались в небо. За спиной Марка раздался радостный крик голюдей.

— Спасибо, — поблагодарил он, не став задерживаться, и перепрыгнул через ворота внутрь покрытого серым маревом города. Многие очаги уже потушили магией, но дым всё ещё витал над Ваабисом.

Марк уверенно шёл по улицам в сторону их дома в розалии.

«Какой приятный знакомый аромат. Здравствуй, человек».

Удивительно, но как человек порой бывает близоруким.

Когда эффективность работы его мозга повысилась, вся картинка словно сложилась в большой пазл, и он сначала даже недоумевал, насколько был дураком.

Ведь ответы лежали на поверхности. Осколки стекла хрустнули под его подошвой. Волнения утихали, но Марк слышал иногда всхлипывания женщин и детей, притаившихся в полуразрушенных зданиях.

Остановился он лишь единожды, чтобы убить в одном из опустевших домов насильника, противно кряхтевшего над своей жертвой. Марк просто прошил его очередью стоунболов со спины и пошёл прочь. Девушка вскрикнула. Жива. Дальше разберётся сама.

Тут вот какое дело. У каждого человека свой уникальный запах, но некоторые бывают похожи, так как генетическая информация влияет на индивидуальный естественный «парфюм».

«Какой приятный знакомый аромат. Здравствуй, человек».

Вдали показался их дом. Слава богу, нетронутый. Впрочем, он и так знал, что к чему. Внутрь не стал заходить. Вместо этого запустил дистортами улучшенное обоняние и обнюхал себя.

«Так и есть», — улыбнувшись, подумал Марк.

Вуруждук, сам того не зная, дал ему подсказку. Из соседнего дома прямо-таки веяло ответами на вопросы. Нож снова вскрыл ему брюхо, и теперь Марк держал в руке измазанный в крови красный кристалл.

После он открыл дверь подъезда и стал подниматься на третий этаж, прямо на знакомый запах. Знакомый вуруждуку. Взявшись за ручку, он хмыкнул — дверь была не заперта. Похоже, его уже ждали. Не спеша открыв её, зашёл внутрь.

— Наконец-то, — раздалось из соседней комнаты. — Я уж думал, не догадаешься.

Марк сделал несколько шагов и ответил, стоя у дверного проёма, когда они встретились взглядом.

— Здравствуй, отец.

На диване сидел старик и раскладывал пасьянс, согнувшись над столом. В зубах у него дымилась самокрутка, рядом валялись куски бумаги и кисет с табаком. Седые волосы уютно лежали прямым пробором на черепушке. Немного пигментированная от старости кожа на щеках и подбородке дышала после недавнего сеанса бритья. Серые глаза расслабленно перебегали от колоды на него.

— Присаживайся, — показал Альтэндо на стул.

Марк понял, что бессмысленно включать эф-слой и прочие приблуды — разница даже в дистортах была слишком разительна, а в мане так подавно. Поэтому он уверенно сел на стул и положил левую стопу на колено.

— Как догадался? — спросил исподлобья маг.

Его крепкие пальцы потянулись ко рту, и кончик мясистого языка быстро смочил их. Карты продолжали раскладываться.

— По запаху, — немногословно ответил Марк.

Дед одобрительно кивнул. Он был в однотонной холщовой рубашке молочного цвета, светло-синих полинявших штанах и в простецких тапочках.

— Молодец, ты, кстати, можешь их убрать, — мозолистый палец показал на глаза. — Вон зеркало.

Марк встал и подошёл к нему, ловя в отражении нехарактерный для него взгляд. В нём невозможно было прочитать ни одной эмоции кроме бесконечного холода. Если бы в этом мире были боги, то, скорее всего, так бы они и смотрели на ползающее у их ног человечество.

Марк провёл рукой по закрытым глазам и направил в них слабенький поток маны. Через секунду они вернули свой объёмный тёмно-синий цвет.

— Скажи, Мио, почему ты не убил меня за всё это время?

— А зачем мне это делать? — крякнул любимец Бефальта.

— Конкуренция? Это ведь ты подбросил сердца?

— Ага, но не сам, — он достал из-под стола бутылку и откуда-то стакан, послышался звук наливаемого вина. — Хорошая штука, — причмокнув, сказал Альтэндо.

— То, что в Ваабисе, ладно, но зачем второе, на турнире в Рилгане?

— Тебе налить? — он уже где-то надыбал огурец и яростно хрустел им. — Ну, как зачем, Гург? Ты в край обнаглел. Вроде умный малый, но полез в столицу яйца показывать. Смотрите, я побеждаю всех аристократов, пришлите ко мне всех королевских ищеек. Головой-то думай, — дед постучал пальцем себя по лбу.

— Крижен подкинул второе? — Марк снова присел в кресло.

— Ага.

— Ясно.

Марк смотрел, как «друг» их семьи спокойно поглощает закуску и облизывает пальцы.

— Ты спрашивай, не стесняйся, — предложил Альтэндо. — На что смогу, отвечу.

— Зачем тебе был нужен Сприт?

— Дисторты — не мог же я сам ходить по городу и заниматься этим?

— «Этим» — это убийствами детей. Называй вещи своими именами.

— Это было на его усмотрение. Я детей не трогал, но, впрочем, мне всё равно — я получал свои четыре штуки в месяц, на остальное было плевать.

Марк пытался поймать хоть капельку сожалений или раскаяния на лице биологического отца, но с каждым его словом изнутри поднималось всё больше и больше омерзения. Тем не менее с таким опасным врагом бесполезно вести беседы о морали и нравственности. Тут два варианта: либо ты его давишь ногой как таракана, либо пытаешься выведать полезную информацию, чтобы осуществить первый вариант попозже.

— Занятно, — как можно более безразлично сказал Марк.

— Да ладно тебе притворяться-то. Поди, голову мне хочешь оторвать, но ты тоже пойми — я не со зла. Была во мне мораль, — для виду покряхтел Аль. — Человек не предназначен для долгой жизни — слишком размываются границы. А жизнь у меня, ох, какая длинная…

— Странно, что ты пытаешься оправдываться, — заметил Марк.

— Я хочу, чтобы мы были на одной волне. Сейчас ты многого не понимаешь, поэтому я разговариваю в твоей системе координат, — он провёл языком по верхним зубам, заставив губу оттопыриться. — Передвижной цирк — практичная штука, когда нужно поднакопить дистортов. Сегодня ты в одном городе, через пару недель в другом — удобно скрываться от правосудия. Но после твоего рождения пришлось остепениться.

— И Сприт стал твоим рабом и козлом отпущения, — Марк положил на стол красный кристалл. — Занятная игрушка.

Как он и предполагал, Альтэндо даже глазом не повёл. Не удивительно. Если Марк сейчас мог контролировать свои органы чувств без использования дистортов, пусть и не с такой эффективностью, то страшно представить, насколько силён второй попаданец. Точнее сказать первый, чисто технически Марк второй.

— Тяжело было вначале? — Марк решил увести беседу чуть в сторону.

— Ты знаешь, да. Тогда ведь и магии толком не было, но потом всë как-то само собой наладилось.

— Несколько геноцидиков, пару восстаний…

— Слушай, ну они сами напросились, — развёл руками Аль. — Надо было делиться.

Марк понимал, что сейчас может поинтересоваться про Творцов и возможно собеседник ему и ответит, но, скорее всего, живым он отсюда его не отпустит. Ведь сбрендивший за столько лет дед мог запросто стереть его в порошок и выпытать силой сведения о последнем Творце. Ведь вуруждук сдох раньше времени и ничего ему не рассказал.