Постель становилась раскалённой. Наконец, в четверть четвёртого я услышала двигатель машины. Я вскочила, пыталась рассмотреть из своего окна что-нибудь, но здесь ничего не было видно, только часть сада, огромная лужайка, залитая странным светом фонариков.

Хлопанье дверей, какие-то выкрики, бег по асфальту. Я надела халат и вышла в коридор. Там я столкнулась с испуганной Кристиной.

— Звонил Стас, сказал, что ранен.

Вслед за Кристиной из её комнаты вышел серьезный и даже злой Вадим. Он был в длинном сером халате.

— Тихо вы, бабы, весь дом на уши поднимете.

Мы с Кристиной вжались в стену, хватая друг друга за руки.

— А врача мы где возьмём? — тихо спросила я, глядя на спускающегося по лестнице Вадима.

— Вадим по профессии врач.

— А, — закивала я.

Через некоторое время мы услышали шаги и голоса на лестнице — поднимались они. Я узнала и голос Стаса.

— Конечно, я теперь буду герой, все бабы мои, — шутил он.

По лестнице он поднимался сам, его только страховали, он держал согнутой руку.

Мы с Кристиной вышли из тени коридора. Он увидел нас и заулыбался. Наши испуганные лица его развеселили.

— Правда, девчонки?

— Меньше разговаривай, — угрюмо ворчал Вадим, идя следом за ним.

— Ну что ты, я же только руку повредил, а не что-то поважнее, помечтать нельзя.

Они поднялись на третий этаж, и голоса стихли.

Мы с Кристиной, конечно, не пошли за ними, но поняли, что ничего слишком серьёзного не было.

Я немного успокоилась. Он дома, в безопасности, ранение не сильное, и с тяжёлым сердцем я уснула.

* * *

Рано утром меня разбудила Кристина. Наверное, по поручению Вадима, она сказала мне, чтобы я молчала о ранении Стаса. Придумали версию, что он растянул руку, занимаясь в спортзале. Все, кто знал о его ранении, были предупреждены. Оставалась только я.

Мне так нетерпелось его увидеть, спросить, как он, но это было невозможно. Его напоили обезболивающими, и он спал, да я и не могла так запросто прийти и расспрашивать его. Для меня он был по-прежнему недосягаем.

Позавтракала я в одиночестве, Кристина уехала в город по поручению Вадима. Часов в одиннадцать, как раз я была в столовой и заканчивала есть, я услышала разговор двух служанок о том, что нужно отнести завтрак Стасу. Мне кровь ударила в голову, я попросила их разрешить мне отнести ему еду, потому что как раз собиралась туда. Это был неплохой способ увидеть его одного.

Я взяла поднос и осторожно вышла из столовой.

Вот дверь его комнаты-квартиры, третья от двери кабинета. Я думала, как бы постучать, и решила сделать это носком туфля. Услышав его голос, я вошла, но тут же мне захотелось выйти. Рядом с ним полулежала Марина. Она была в короткой синей юбке клёш, коротком топике, показывающем её большую, красивую грудь.

— Это завтрак, — небрежно бросил Стас и повернулся к ней. Он лежал под одеялом, одной рукой обнимая её. Вторая — левая, раненая, была накрыта.

Она же пристально продолжала смотреть на меня, гипнотизируя взглядом.

У меня в душе был полный разлад. Хотелось сильно плакать. Я часто заморгала, боясь разреветься прямо здесь. Идя к нему, я надеялась на приятный разговор, на его внимание, улыбку, смех, благодарность, а он миловался с Мариной.

Я поставила поднос и уже направилась к двери, как мне вслед Марина произнесла:

— Эта девчонка у тебя что-то вроде секретаря или служанки?

Я спиной почувствовала его взгляд.

— Аглая?

Я оглянулась, делать было нечего.

— Да.

— Ты что-то хотела?

Я нервно улыбнулась.

— Я хотела поговорить, но вижу, не вовремя, зайду позже.

Он кивнул, поворачиваясь к Марине, и уже когда я закрывала дверь, услышала:

— Она не служанка, моя помощница. Это тебе неинтересно.

* * *

Я не помню, как спустилась с лестницы, слёзы текли ручьём. Это было настоящее отчаяние, слепое и безжалостное.

Закрывшись в своей комнате, я прорыдала на постели около часа, а мне показалось, прошла целая вечность. Чего я только не передумала!

Я хотела убежать отсюда, пусть они меня лучше бьют, замучают до смерти, но не хотела больше видеть Стаса. Он был наваждением. Я думала только о нём, бредила им, а он совсем не замечал меня. Я была для него помощница, о которой неинтересно говорить. Во мне он не видел даже предмет секса, женщину, которая хочет, чтобы её приласкали, полюбили хотя бы на эти моменты близости. Нет. Я была маленькой девочкой, умненькой и тихой, понятливой и неприхотливой худышкой, которая смотрела на него, как на Бога.

«Ну и что! Тебе бы легче стало, если б ты пришла, а он поулыбался тебе? Что дальше? Просто приятно? Ну и что?! Он всё равно бы забыл о тебе, как только ты вышла бы за дверь!»

А как же та ночь, когда был Большой совет, эти его ласковые прозвища…

«Он был пьян. Он мог бы кому угодно это наговорить, даже служанке в коридоре».

Это был мой здравый смысл, он просто убивал меня. Скоро из сада загремела музыка, всё общество клуба собралось там веселиться.

Я с силой захлопнула окно, чтобы не слышать чужого счастья, но это не помогло. Музыка была слишком сильной, мне некуда было от неё деться.

Я просто лежала на кровати, когда в дверь постучала Кристина. Я не встала с постели, она вошла сама.

— Эй, ты что, не идёшь вниз?

Я молчала, глядя на чистое небо за окном.

Кристина села на постель, обдав меня облаком сладких дорогих духов. К тому времени я уже устала плакать и лежала с опухшим красным лицом, хлюпая носом.

— Что с тобой, подруга?

— Если я убегу отсюда, меня убьют? — спросила я спокойно.

— Я не понимаю твоего вопроса.

— Хочу уйти, не хочу здесь быть, Кристина. Не хочу на это смотреть, как он обнимает её, целует, а я для него никто, даже во мне не видит просто женщину, он улыбается мне, как маленькой девочке, я не интересна ему, я так не хочу, я так не выдержу, я сбегу, я…

— Тише, тише, я поняла. Он помирился с Мариной, и ты видела его с ней?

— Я хотела отнести ему завтрак, зашла с подносом, а там она полуголая у него на постели сидела, он и не взглянул на меня.

— Ну, всё, перестань, сейчас ты пойдёшь, умоешься, сотрёшь косметику. Смотри, как тушь размазалась, и придёшь сюда.

Я всхлипывала, глядя на неё. Меня всё ещё била нервная дрожь.

— Ты всё ещё никак не поняла, что это игра, что нужно уметь играть и так быстро не сдаваться. Если ты действительно его любишь, конечно. А если флирт, то — в саду полно парней, которые не откажут тебе, и которые не будут смотреть на тебя, как на маленькую девочку, поверь.

Я успокоилась.

— И что мне теперь делать? Спокойно смотреть?

— Ты не должна показывать, что тебя задевает Марина. Кто она? Его девушка? Нет. Его любовница? Ей бы хотелось. Ну и кто она? У тебя больше шансов приблизить его к себе. У тебя больше времени. Ты же сама говорила, что много времени проводишь с ним. Иди, умывайся.

Я поплелась в ванную и долго смывала с себя испорченный макияж.

— А теперь садись, будем замазывать следы слёз.

Кристина была мастер и любитель красить лицо, причём она это делала не ярко, но очень эффектно. Она научила и меня со временем.

Потом мы долго выбирали, что мне надеть. Кристина сама была в светло-розовом костюме из шёлка: юбка с неровным подолом и лёгкая блуза с низким V-образным вырезом. Мне же казалось, что так, как она одета, будет холодно вечером. Поэтому я решила надеть тёмно-голубые брюки и тоненький свитерок. Кристина была против. Она умоляла меня показать ноги, забыть об этих штанах. Я согласилась и переоделась в откровенную мини-юбку с этим же свитерочком. Впрочем, на нём тоже было декольте, которое открывало мою пополневшую в последнее время грудь.

На высоких каблуках я стала непривычно высокой для самой себя. Хотя до Кристины я, конечно, не дотянулась.

Мы вышли из комнаты в половине второго.

— Расслабься, не переживай. Он же не знает, что ты к нему неравнодушна. Пусть узнает, быть может, это натолкнёт его на мысли, ты понимаешь, какие.