Он докатил до Тоттинга за 25 минут и прямиком отправился в Управление. Здесь не было никаких новостей. До сих пор не удавалось установить, кому принадлежал темный «Изо» и где была его постоянная стоянка.

Дежурный офицер был сильно простужен, очевидно, ему не улыбалась перспектива задержаться на работе.

— Да, да, пастор Пит живет неподалеку. Я бы не сказал, что в наших краях он более активен, чем в других. В общем-то, безобидный субъект, но немного того… чокнутый, если можно так выразиться. Помешался на одной идее…

— Что смерть от несчастного случая на дороге должна расцениваться, как убийство.

— Во-во.

— Не возражаете, если я поговорю с ним.

— Доставьте себе удовольствие, Красавчик, хотя я сомневаюсь, что от этого будет толк.

Пастор был знаком с советником миссис Китт, и он заходил к Розмари Джексон. Роджер это прекрасно запомнил. Вот вам одна линия связи. Он постарается не высказать особого интереса…

И следующий вопрос был задан нарочито небрежным тоном.

— Знал ли его Аткинсон?

— Вы хотите сказать, знал ли он пастора? Не могу сказать, чтобы я был лично знаком с Аткинсоном. Он — молчаливый и рассудительный человек. Нужно бы и мне сходить, навестить его жену и дочь, но при таком насморке я не осмелился.

— Кто же ходил?

— Инспектор Гэйл и молодой Дэвис. Этот парень подает надежды. Вчера он действовал весьма расторопно. Он как раз из тех молодцев, которые нужны в наш отдел, Красавчик. Это тебе не Аткинсон. Бедняга этого не сознавал, но он никогда бы не продвинулся по службе. Я… черт возьми… сейчас начнется ужасное чихание…

Роджер ушел, как только прошел приступ и отправился вниз. Никто не мог сказать определенно, вел ли Аткинсон дела с пастором Питом, а также куда провалился молодой Дэвис, хотя все утро он болтался в Управлении, но заступать ему на дежурство надо было только в 6 вечера.

Роджер вышел из управления с неприятным чувством, что там царили успокоенность и застой, — скверная болезнь для полицейского учреждения!

Он спросил дорогу и поехал на другой конец Тоттинга, где жила семья сержанта Аткинсона. Перед небольшим домиком с крытой верандой стоял мотоцикл, от которого отошел невысокий человек с бледным лицом в ту минуту, когда Роджер завернул в калитку.

Журналист? Страховой агент? Представитель похоронного бюро?

Человек подошел ближе.

— Прошу прощения, сэр, вы не старший инспектор Вест?

— Да.

— Я — полицейский констебль Дэвис, вчера нашел тело Аткинсона. Только что заходил сюда узнать, не смогу ли хоть чем-нибудь помочь. Ужасно видеть, когда на людей обрушивается вот такое горе, не правда ли?

— Сильно переживают, да?

— Его жена не перестает плакать, а их девочка, ей восемнадцать лет… Чем могу быть вам полезен, сэр? — Дэвис поборол свои чувства.

— Я хочу выяснить мотив, Дэвис, — заговорил Роджер таким тоном, будто с ним советуются, как с равным, — больше всего я боюсь усугубить горе миссис Аткинсон, но мне хотелось бы выяснить, не затаил ли кто-нибудь зла против сержанта, не желал ли кто-нибудь его смерти? Видимо, вам не стоит задавать данный вопрос?

— Да, сэр, я бы сказал, что у этого человека не было врагов.

— Вы его хорошо знали?

— Видите ли, сэр, я служу в полиции всего шесть месяцев, но он со мной частенько разговаривал. Если можно так выразиться, он был рад отвести душу. Понимаете, он был немножко простоват и ребята над ним иной раз подтрунивали. Я никого не осуждаю, а просто…

— Придерживайтесь фактов… Совершенно правильно. У него здесь никто не был под подозрением, он никого не грозился упрятать за решетку?

— Нет, вряд ли. Может, он и мечтал об этом, но не больше…

— Были ли у него друзья, или добрые знакомые? Не был ли он знаком с этим священником, как его там зовут? С пастором Питом? Пастор постоянно ругал окружающую полицию, а ведь Аткинсон был специалистом по уличному движению, не так ли? Долго служил в транспортной полиции?

— Да, пастора он знал, — подтвердил Дэвис, — но виделся с ним всего несколько раз. Помню, однажды вечером он мне его показал. Ведь пастор живет недалеко от того места, где был убит Аткинсон. Он мне тогда сказал, что от этого человека «много треску, да мало толка»… А вот других знакомых я что-то не припомню. Однако, сомнительно, чтобы священник был убийцей.

— Да, — согласился Роджер. Потом немного подумал и продолжал: — Дэвис, попрошу вас сделать для меня одну вещь, хорошо? Найдите предлог в самом ближайшем будущем еще раз повидаться с миссис Аткинсон и ее дочерью. И разузнайте, как близко они были знакомы с пастором Питом, а кроме того, не был ли Аткинсон знаком с миссис Китт, когда он жил в Лигейте?

— Там была одна женщина, которую сержант с удовольствием бы пристукнул, — последовал незамедлительный ответ, — что он про нее рассказывал, даже смешно повторять. Я непременно выполню ваше поручение, сэр, тем более, что я обещал зайти к ним еще раз сегодня же.

— Прекрасно, я заранее благодарен.

Роджер наблюдал, как Дэвис заводил мотоцикл, но каким-то шестым чувством заметил, что в домике Аткинсона шевельнулась занавеска. Он глянул в ту сторону. Из окна смотрела на него, а не на Дэвиса, девушка с иссиня-черными волосами и наивной физиономией. По-видимому, она не знала, что Дэвис был не один.

— До свидания, сэр, — крикнул Дэвис и с полоборота завел мотор.

Роджер сел в свою машину. Девушка, наверняка Бетти Аткинсон, теперь знала о его визите, но она скользнула по нему равнодушным взглядом.

Ее мать, которая не могла унять слезы, девушка с растерянным видом, стоящая подле окна, — сколько горя причинила эта «дорожная катастрофа»!

Страдания…

Кому-то понадобилось мучить Розмари Джексон и ее мужа. Его позднее пытались даже убить… С садистской жестокостью негодяй избил миссис Китт. Раздавили Аткинсона, возможно, он даже не успел заметить лица своего убийцы, но оставленный им след боли и мучений был таким же, как и повсюду. Кто стоял за этими поступками? Какое-то чудовище с извращенными инстинктами?

Не забудьте, что эти преступления были заранее продуманы и хладнокровно осуществлены.

Роджер также завернул за угол, как накануне вечером это сделал Дэвис, и поехал по длинной дороге, окаймленной с обеих сторон двухэтажными зданиями с террасами, большей частью сложенными из желтого кирпича, а крыши у всех до единого были зелеными черепичными.

Где-то вдалеке шел автобус, несколько поближе виднелась машина с надписью: «Полиция». В ту же минуту у него заработало радио и он услыхал:

— Вызываем старшего инспектора Веста, вызываем старшего инспектора Веста… Срочно возвращайтесь в Скотланд-Ярд, срочно возвращайтесь в Скотланд-Ярд… Вы меня слышите?

Роджер включил передатчик.

— Говорит Вест. Меня слышите?

— Слушаю вас, сэр.

— Что случилось?

А вдруг это известие о Чартворде?

— Вас вызывает старший офицер Кортланд. Какие-то неприятности в районе Хейкорт-Мьюса. Это все, что мне известно, сэр.

— Ладно, я еду, — сказал Роджер, внезапно осипшим голосом.

— Одну минуточку, сэр, — поспешно добавил радист, — вот еще одно сообщение для вас. От старшего офицера. Поезжайте прямо в Хейкорт-Мьюс. Там тяжело ранили одного из наших ребят, вроде бы так…

Роджер не смог заехать на территорию Хейкортского Мьюса, потому что, приблизившись к месту, увидел, что там скопилось с полдесятка полицейских машин. Ему пришлось остановиться примерно там, где накануне стояла машина убийцы. Двое одетых в форму людей дежурили у входа в квартиру. Парни из Скотланд-Ярда в гражданских костюмах размечали булыжник двора. Один снимал слепок с того места, где накопленная годами грязь делала бугорок. Фотографы убирали аппараты и треноги.

Огромный Билл Слоун, без шапки, стоял перед въездом в Мьюс, на его, обычно розовощеком, лице была написана крайняя озабоченность.

— Живей, Красавчик, не мешкай!