– К сожалению, – сказал он, – я не большой любитель сказок.

– Очень жаль, ведь вы принимаете участие во многих из них.

– Да, но меня всегда изображают злодеем, – он поднял голову. – Даже ты назвала меня злодеем.

– Трудно было так не назвать вас, мой господин. Да ведь только сегодня утром вы бросили на обочине дороги четверых несчастных детей. Их сердца выклевали нахткраппы, а тела были оставлены другим падальщикам. – Сердце Серильды сжималось, было трудно дышать, и она не смела поднять глаза на стоящих рядом с королем призраков, зная, что если посмотрит на них, то разрыдается. – Думаю, роль злодея нравится вам больше всего.

Вот тут-то, наконец, он улыбнулся по-настоящему, широко, обнажив кончики заостренных зубов.

– Кто же герой этой истории?

– Я, разумеется, – немного поколебавшись, Серильда добавила: – По крайней мере, я на это надеюсь.

– Не принц?

Это было похоже на ловушку, но Серильда в нее не попалась. Она легко рассмеялась.

– В ней есть место и для него. Но нет. Это не его история.

– Вот как, – Эрлкинг хмыкнул. – Тогда, возможно, в ней вы пытаетесь его спасти.

Улыбка едва не исчезла с лица Серильды, но она удержала ее. Конечно, она пыталась спасти Злата. Она отчаянно хотела спасти его от страданий, выпавших на его долю за эти сотни лет. Но Эрлкингу ни за что нельзя было дать понять, что она знакома с духом-буяном, и знает, кто он такой.

– Если встречу его, обязательно дам вам знать, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал беспечно. И обвела глазами тронный зал. – А он здесь? Вы привязали его к этому замку, значит, он должен быть где-то поблизости?

– О, это так, – сказал Эрлкинг. – И я все чаще жалею об этом. Он – настоящая заноза.

– Тогда почему бы не освободить его от проклятия?

– Он заслужил каждое мгновение своих страданий, и гораздо больше.

Серильда скрипнула зубами.

– Буду иметь это в виду, когда наши пути наконец пересекутся. – Она вздернула подбородок. – Если мы договоримся, я буду готова выполнить ваше задание.

Бледные глаза короля блеснули в свете факелов.

– Для вас все уже приготовлено.

Король спустился с трона, а Серильда подбежала к детям, которые тут же прижались к ней. Гладя их по головам, она вспоминала, как Манфред впервые подал ей руку, чтобы подсадить в карету – как давно это было.

Дети были осязаемыми. Крепкими и плотными. Но их кожа побледнела, стала влажной и холодной. Казалось, от прикосновения они могут рассыпаться в пыль, но это не остановило Серильду – она крепко обняла их, пытаясь хоть как-то успокоить и утешить.

Эрлкинг нетерпеливо кашлянул.

Схватив за руки Анну и Никеля, она пошла за королем, хотя по спине у нее бежали мурашки. Фриш с Хансом шли рядом, по обе стороны от нее.

Король вывел их во двор.

Увидеть замок при свете солнца было само по себе поразительно. Он больше не лежал в руинах. Серильда действительно пробралась за завесу и теперь стояла во дворе в ярких солнечных лучах. Вдруг у нее подкосились ноги.

Посреди двора, рядом с тележкой, нагруженной соломой, она увидела прялку. Соломы было не так уж много, охапка чуть больше винной бочки.

А вокруг, под нависающими со всех сторон каменными стенами, собрались обитатели замка Адальхейд. Охотники. Слуги. Мальчишка-конюх весь в синяках, одноглазый слуга, безголовая женщина. Сотни неживых людей и примерно столько же кобольдов. Все они стояли молча и неподвижно. Под устремленными на нее взглядами Серильда шагнула вперед, прямо в их толпу.

Когда они стояли вот так, все вместе, их эфемерность была еще заметнее. Просвечивающие сквозь друг друга силуэты колебались, словно дымок догорающего костра. Все они казались такими зыбкими – дунь, и рассеются.

Не в силах удержаться, Серильда вглядывалась в их лица в надежде увидеть женщину, хоть немного похожую на нее. В надежде, что одна из этих призрачных женщин узнает в ней некогда любимое дитя, которое так повзрослело.

Но, если ее мать и была среди призраков, Серильда ее не узнала.

Она посмотрела на Темных. Стройные грациозные фигуры, коварные глаза. Все в прекрасных мехах и кожаных доспехах. Они были в этом замке хозяевами, знатью, и с непроницаемыми и надменными лицами держались в стороне от призрачной дворни.

Разница между двумя группами был разительной. Темные во всей их идеальной, неземной красоте. Призраки с изуродованными телами и кровоточащими ранами.

Кроме них, были еще сказочные существа – кошмарные друды, рычащие гоблины, бездушные нахткраппы.

Здесь собрался весь двор, и все ждали ее.

У Серильды упало сердце.

Нет. Ничего не выйдет.

Теперь никаких подземелий и подвалов. Никаких запертых дверей. Король хотел, чтобы она всем показала свое умение. Она была его трофеем, и он желал похвалиться ею перед своими подданными, как когда-то бахвалился перед ней татцельвурмом.

Она тяжело сглотнула и снова огляделась. Сама того не осознавая, она искала глазами Злата, но его не было, и ее охватила тоска.

Нет, он бы все равно не смог прясть вместо нее у всех на виду. А если бы и смог… Она же пообещала, что не позволит ему этого делать. Не бывать этому.

Но раньше это было.

Пока Эрлкинг не украл детей.

Пока она не догадалась, что он все еще держит у себя Гердрут. Что она еще может спасти девочку.

– Итак, – торжественно начал Эрлкинг, Ольховый Король, не сводя глаз с Серильды, и его голос возвысился над собравшейся толпой. – Леди Серильда из Мерхенфельда, крестница Хульды.

Она не отвела взгляд.

– Во время Снежной Луны эта девица сказала мне, что благословлена даром прясть золото, и за последние месяцы доказала свою ценность для меня и для Охоты. – Уголки его губ изогнулись вверх. – Поэтому я решил сегодня, в ознаменование нашей славной и победоносной охоты на татцельвурма, просить леди Серильду почтить всех нас и показать свой великолепный дар.

Под его взглядом, в наступившей странной тишине Серильда старалась не поеживаться, хотя внутри у нее все бурлило. Сделав знак детям ждать на ступенях, она подошла к королю, стараясь сдержать дрожь.

– Прошу вас, Ваша Мрачность, – прошептала она, отворачиваясь от толпы. – Я никогда не пряла на глазах у зрителей. Я не привыкла к такому вниманию и предпочла бы…

– Ваши предпочтения значат очень мало, – отрезал Эрлкинг, подняв тонкую бровь. – Осмелюсь сказать, они вообще ничего не значат.

Один из воронов каркнул, словно потешаясь над ней.

Серильда медленно выдохнула.

– И все же, уверяю вас, в покое и уединении работа у меня будет спориться куда лучше.

– Полагаю, у вас, леди, есть все основания постараться мне угодить.

Она выдержала его взгляд, ища любой предлог. Любую отговорку.

– Я не уверена, что моя магия сработает, если люди будут смотреть.

Казалось, Эрлкинг вот-вот расхохочется. Склонившись к ней, он отчетливо прошептал:

– Так уговори ее, не то ребенок останется у меня.

Серильда вздрогнула.

Она ломала голову в поисках хоть какой-то зацепки, но понимала, что король будет стоять на своем. В полной панике Серильда подошла к прялке. Ей вспомнилась та первая ночь под Снежной Луной, когда ей удалось на время перехитрить Эрлкинга, заставив его поверить, что она может превращать солому в золото. Вспомнила она и первую ночь в замке, когда Злат появился неожиданно и внезапно, будто вызванный ее отчаянием.

Она спрашивала себя, сколько чудес позволено получить одной смертной девушке.

Сделав несколько шагов – ноги будто налились свинцом, она в последний раз обвела взглядом двор, безмолвно призывая на помощь кого-нибудь, что-нибудь, что могло бы ей помочь. Но кто мог ей помочь, кроме Злата? И где сейчас Злат?

Это не имеет значения, сказала она себе. Он ничего не смог бы сделать на глазах у толпы свидетелей.

Ждать помощи было неоткуда, и Серильда это знала. Но это не мешало ей надеяться. Может быть, Злат что-нибудь задумал. Наверное, раньше она соврала – на самом деле она очень хочет, чтобы ее спасли. Ей самой не суждено стать героиней.