В какой-то момент Таисия поняла, что была лишь игрушкой, как бы громко это не прозвучало, в руках Красовского, хотя в его объятиях, слава Богу, она побывать не успела…

— Если я правильно понимаю, то нахожусь на «Екатерине Великой»? — спросила княжна.

— Вы правильно понимаете…

— Отлично, но как я сюда попала? Хотя нет, это не так важно, скажите лучше, что произошло с того момента, когда я отключилась? Что с моими людьми, с кораблем и вообще, что происходит в секторе⁈

Я восхищен, Таисия Константиновна, вы заботитесь в первую очередь не о себе, а о своих подчиненных, это похвально, — кивнул Александр Михайлович, улыбнувшись. — Это даже не похвально, это прекрасно, что у нас на флоте есть капитан-командор с большим добрым сердцем. Но не переживайте, с вашим кораблем, верней с тем, что от него осталось, и с вашими людьми, точнее, с теми, кто выжил все в полном порядке…

— Нельзя ли поподробней, господин контр-адмирал, — скривилась Таисия, которой не очень по нраву пришелся ехидный ответ ее собеседника. — Я что слышу насмешку?

— Ни в коем случае! — замотал головой Красовский. — Я восхищен вашими действиями по обороне Херсонеса и стойкостью экипажа вашего флагмана. Просто констатирую факты, что от «Одинокого» после всех его злоключений остался лишь остов, а от его команды человек двадцать — двадцать пять не больше…

— Кто остался жив⁈ — воскликнула капитан-командор Романова. — Дайте мне списки! Вам известны фамилии⁈ Прошу вас, Александр Михайлович…

— Конечно же, мне все известно, ваше высочество, — ответил контр-адмирал. — Вы же меня прекрасно знаете… Хотя не так близко, как бы мне хотелось, но… Но сначала я должен сказать, что ваша красота удивительна. Вы лежите здесь, раненая, но по-прежнему ослепительны…

— Красовский, прошу вас, — Таисия Константиновна начинала терять терпение. — Я не в настроении выслушивать дешевые комплименты. Вы можете ответить как человек, а не как провинциальный повеса?

— Не плохо вы меня! — морщась, улыбнулся Александр Михайлович. — Я уже стал забывать, какой злюкой вы можете быть… Ну что ж, давайте вернемся к делам… Итак, ваш любимый крейсер «Одинокий»… Кстати, почему вы держите флаг именно на нем? Ах, да я краем уха слышал, что ваша любимая «Афина» потеряна и захвачена врагом… Какая досада. И еще я слышал, что виновником этого стал ваш друг Васильков… Что ж, могу лишь вам пожелать, лучше выбирать себе друзей, которые были бы вам опорой, защитой и поддержкой, а не…

— На себя намекаете?

— Почему бы и нет…

— Не отвлекайтесь…

— Прошу прощения, — Александр Михайлович слега поклонился, — если я показался навязчивым… Итак, крейсер «Одинокий» сейчас взят на буксир моим авианосцем, скоро мы прибудем к орбитальной верфи, где вы сумеете быстро его привести в порядок…

— Чем закончилось сражение⁈ — в нетерпении воскликнула Таисия Константиновна. — Враг разбит? Это же очевидно, если вам удалось деблокировать «Одинокий»!

— Враг пока еще сопротивляется, но это ненадолго, — отмахнулся контр-адмирал. — Дивизии «Звезда Смерти» фрагментирована, частью отступает от планеты, часть кораблей — зажаты моими вымпелами и в скором времени будут уничтожены, можете не сомневаться… Илайя Джонс слишком горяч, как вообще можно с такими расшатанными нервами управлять дивизией? Американец делает в секторе сражения одну ошибку за другой, я лишь вовремя реагирую…

— Это хорошая новость, — облегченно выдохнула Таисия Константиновна. — Я должна поблагодарить вас, контр-адмирал, за храбрость и мастерство флотоводца, проявленное в этом сражении… Если бы не появление вашей дивизии, то я не знаю, что бы со мной было…

— Я знаю, — уверенно кивнул Александр Михайлович. — Как я слышал, Джонсом для вас была приготовлена роль важного заложника… Отчего он и пытался взять на абордаж крейсер «Одинокий»…

— От кого вам это стало известно? — недоуменно спросила княжна, ведь это были лишь ее догадки, и с ними она ни с кем не успела поделиться.

— Андроид, которая доставила вас, находящуюся в бессознательном состоянии, и передала в руки моих медиков, рассказала мне об этом, — ответил Александр Михайлович.

— Я не говорила Алексе о том, что Джонс задумал меня взять в плен, — отрицательно покачала головой Таисия, смутно вспоминая произошедшее.

— Странно, — пожал плечами Красовский. — Робот говорила об этом уверенно… Видимо ваша, как вы ее назвали, Алекса обладает незаурядным ИИ…

— Это точно, и не только интеллектом, — согласилась капитан-командор.

В это время идентификационный браслет на руке Красовского загорелся красным цветом вызова.

— Говорите, лейтенант… Что там? — коротко спросил Александр Михайлович.

— Господин адмирал, вам необходимо срочно вернуться в рубку, у нас проблемы с…

Красовский быстро выключил переговорное устройство, не дав дежурному договорить.

— Адмирал? — Таисия вопросительно посмотрела на него.

— Ничего серьезного, мои офицеры любят преувеличивать, — отмахнулся Красовский. — Однако я все-таки должен ненадолго покинуть вас, ваше высочество…

— Вы меня обманывали, когда говорили, что американцы разгромлены⁈

— Чушь…

— Красовский я знаю вашу манеру пускать пыль в глаза…

— Таисия Константиновна восстанавливайте силы и думайте лучше, как будете оправдываться перед нашим усачем — Иваном Федоровичем Самсоновым, когда тот узнает о всех ваших фокусах с подделкой его приказов! — усмехнулся Красовский, быстрым шагом покидая медблок…

— Каких таких фокусах⁈ — Романова опешила и сделала вид, что не понимает своего собеседника. — Стойте!

— Я ненадолго… Да, кстати, вы спрашивали о счастливчиках, выживших вместе с вами на «Одиноком»?

— Да, мне нужны фамилии, Красовский! — Таисия на время забыла о Самсонове.

— Так вот все они находятся в данный момент здесь на авианосце, в соседнем боксе, — крикнул через плечо контр-адмирал, скрываясь в проеме дверей…

— Доложить по форме тактическую обстановку! — рявкнул Красовский, когда через минуту появился на мостике «Екатерины Великой».

Это он перед великой княжной мог делать вид, что все под контролем и его мало занимают попытки вице-адмирала Джонса исправить незавидное положение своей дивизии. На самом деле Александра Михайловича очень интересовала картина ведущегося сражения, ведь мостик своего флагмана он оставил тогда, когда еще ничего не было решено и дивизия «Звезда Смерти» еще не была окончательно разгромлена…

— Господин адмирал, серьезные проблемы в квадрате 72−12, — сообщил дежурный офицер. — Наших кораблей высланных для блокировки флагмана 6-ой американской дивизии явно недостаточно для выполнения операции… Более того…

— Недостаточно⁈ — вскинул брови Красовский, перебивая подчиненного. — Там действуют мои лучшие дредноуты! Вывести компьютерную модель записи сражения последних пятнадцати минут на мой личный монитор, быстро!

Красовский пробежал по файлам и всмотрелся в первую запись…

Время 16:52…

«Дир» совершает пируэты прямо напротив «Луизианы», приближаясь к вражескому дредноуту с каждой секундой все ближе и ближе. Видимо капитан нашего линкора решил повторить подвиг «Аскольда», который несколько минут тому назад налетел всем корпусом на левый борт «Юты» и прочертил на флагмане Илайи Джонса борозду длинной почти в километр…

«Луизиана» между тем стоял как вкопанный на прежних координатах и вся мощь его артиллерии была направлена на русский линкор.

Слепящие лучи плазменных орудий разрезали пространство космоса длинными яркими стрелами. Несмотря на страшный заградительный огонь «Дир» не отступал и не отворачивал в сторону. Его энергощиты, прежде всего — фронтальное энергополе, продолжало работать, защищая корабль от разрушительных выстрелов палубных орудий дредноута противника.

«Луизиана» была крайне сильна, главной отличительной особенностью данного линкора являлась спарка главного калибра — сдвоенная артиллерийская установка, повышающая разрушительную силу и плотность огня. Несмотря на это «Дир» не уступал ни на йоту и продолжал сближение. В него летели все новые и новые заряды, и каждый удар по русскому линкору уменьшал мощности его защитных полей.