Фронтальное, а затем, и бортовое поле справа на «Дире» были в итоге выжжены окончательно, но цели наш дредноут достиг, подойдя на максимально близкое расстояние к противнику. Однако таранить «Луизиану» как, наверное, думали американцы, он не стал. Наоборот приблизившись, «Дир» снизил скорость до минимальных оборотов, развернувшись и подойдя к вражескому дредноуту левым бортом на расстояние примерно всего в пятьдесят километров.

Американский линкор, тут же сосредоточив огонь из всех орудий, выжег и левое бортовое защитное поле нашего корабля. Батареи русского дредноута также пытались обнулить энергозащиту корабля противника, но почему-то вели огонь менее интенсивно, хотя имели возможность отвечать практически на равных. Благодаря этому все защитные поля американского линкора были хоть и сильно ослаблены, но в отличие от нашего еще действовали…

«Янки» уже праздновали победу, еще пара-тройка минут такой дуэли и у русских не останется ни одной целой орудийной платформы. С такого близкого расстояния выбить и вывести из строя пушки «Дира» было очень просто. И действительно первые две батареи среднего калибра русского вымпела с его левого борта после многочисленных точных попаданий замолчали навсегда. Казалось в этом противостоянии «черноморцам» не выстоять, но…

Но американцы почему-то не задали себе вопрос, зачем русскому линкору сначала идти на «форсаже» на сближение, подставляться под убийственный заградительный огонь, а затем, неожиданно снизив скорость и деактивировав силовые установки, просто стоять напротив и принимать на себя всю мощь артиллерии «Луизианы»? Ответ на это «янки» получили практически моментально…

Неожиданно весь левый борт «Дира» озарился вспышками заработавших ракетных двигателей. Торпедные аппараты выплюнули в открытое пространство сразу пятнадцать гипер-ракет, которые буквально за две секунды преодолели эти самые пятьдесят километров и врезались в бочину «Луизианы». Ни одна ракета так и не была сбита зенитной артиллерией противника, не ожидавшего такого поворота событий. А даже если бы и ожидали, ничего бы не смогли сделать — слишком близкое расстояние…

Пятнадцать объемных вакуумных взрывов осветили левых борт «Луизианы», выворачивая его наизнанку и сметая с его внешней обшивки все имеющиеся орудийные башни. Американский линкор в одно мгновение потерял 30 % своей совокупной огневой и защитной мощи. Несмотря на то, что находящаяся на верхней палубе спарка его главного калибра не пострадала и продолжала работать по «Диру», но одна она ничего не могла сделать. Да наш линкор тоже терял батареи и получал пробоины, но получал повреждения несравнимо меньшие, чем его соперник.

А между тем «Дир» уже начал разворот вокруг своей оси, решив задействовать в бою торпедные аппараты теперь уже с правого борта. «Луизиана» тоже начала разворот, видимо ее капитан понял, что задумали «раски». Американскому кораблю чтобы выжить, нужно было так же развернуться к противнику, либо носом, либо неповрежденным бортом, потому как второй массированный удар ракетами ее пострадавший борт мог уже и не выдержать.

Однако изначально находясь с деактивированными двигателями, дредноут «янки» просто не поспевал за «Диром», который разворачивался гораздо быстрей. Пока американцы включили силовые установки, пока те набрали достаточную мощность, русский линкор уже смотрел на них темными глазницами торпедных аппаратов правого борта.

Второй залп, и снова пятнадцать гиперзвуковых ракет рванулись к своей цели. Две из них не долетели, сбитые автоматическими скорострельными турелями зенитной артиллерии «Луизианы», но остальные добрались до своей жертвы. Удар пришелся не прям в первоначальное место попадания первой волны, а несколько в сторону ближе к носу, но все того же многострадального левого борта…

Помимо взрывов ракет в американский дредноут врезались огромные плазменные импульсы бортовых пушек «Дира», довершая разгром «Луизианы». Оба линкора сражались на таком близком расстоянии, что пространство между ними просто светилось на карте перед глазами Красовского одной яркой областью…

Александр Михайлович удовлетворенно кивнул. На этом участке все шло как нельзя лучше… Что же тогда заставило моих офицеров срочно вернуть меня на мостик? — подумал он, проматывая запись дальше…

Время 16:58…

В соседнем секторе совсем рядом три могучих вымпела затеяли другую смертельную игру. Их плазменные орудия безостановочно выбрасывали в космос десятки сгустков энергии, создавая красочные вспышки, врезающиеся в защитные поля, окутывающие корабли невидимой пленкой. Здесь вели маневренный бой русские тяжелые крейсеры: «Пантелеймон» и «Прут», а противостоял им упомянутый выше крейсер «Сан-Хуан», который был послан Илайей Джонсом для того, чтобы не дать нашим кораблям зайти в «тыл» к «Юте» и «Луизиане»…

Отдать приказ было легче, чем его выполнить. И вот спустя некоторое время, «Сан-Хуан» так яростно и дерзко набросившийся на русские вымпелы, быстро растерял весь свой первоначальных задор. Тяжелый американский крейсер был зажат с двух сторон «Пантелеймоном» и «Прутом», командиры которых, видя действия корабля противника, не стали выдумывать ничего нового, а просто разошлись широко в стороны. «Пантелеймон» связал ближним артиллерийским боем приближающийся американский вымпел, в то время как «Прут» начал быстро заходить тому со стороны кормы.

Джо Бастианич — капитан «Сан-Хуана» опять попался на удочку своей горячности и необдуманной смелости. Он что рассчитывал, что «раски», увидев его лихую кавалерийскую атаку, испугаются и побегут из сектора⁈ Тем более что их сейчас было двое против одного!

«Сан-Хуан» быстро погасил скорость и на тормозных двигателях пытался пятиться назад, не желая быть зажатым в коробочку и уничтоженным с двух сторон. «Пантелеймон» не давал ему развернуться, постоянно двигаясь навстречу и ведя прицельный огонь, а «Прут» пользуясь преимуществом в скорости, легко обогнал американский крейсер и, наконец, вышел на и линию атаки со стороны силовых установок «Сан-Хуана»…

— Все, этому выскочке Бастианичу конец, — пожал плечами и победно ухмыльнулся Александр Михайлович, пробегая глазами по ускоренной записи данного боя. — Здесь тоже все понятно и очевидно… Что там у нас дальше? Неужели Илайя Джонс вышел победителем с Баевским⁈ Я знаю Сократа со времен Академии, он не так прост и не даст себя обмануть…

Контр-адмирал легким движением пальца в воздухе открыл следующую вкладку и всмотрелся в картинку боя между «Ютой» и «Аскольдом»…

Время 17:01…

Как только Красовский вышел, Таисия Константиновна выскочила из капсулы и, ойкнув от боли, тут же рухнула на пол, пробитая пулей нога отказывалась слушаться и ныла. Однако это никак не остановило упрямую девушку. Завернувшись в медицинский халат, она с максимальной скоростью, которую только могла развить, поковыляла к двери. Несмотря на протесты персонала Тася вышла в коридор и огляделась по сторонам.

Так, она лежала в пятом боксе, всего их на корабле шесть, пошли по всем!

— Капитан-командор, вы не должны выходить из палаты в таком состоянии, — сзади раздался голос врача. — Вам нужно вернуться и лечь в регенерирующую капсулу…

— Я понимаю, но сейчас не до этого, док, — обернувшись, ответила Таисия, — я ищу своих друзей… Мне сказали, что все выжившие находятся сейчас в медблоке авианосца, это так?

— Да, все, кому посчастливилось выжить, были эвакуированы на «Екатерину Великую», — подтвердил медик. — Мы поможем вам отыскать ваших друзей. Вернитесь в палату, я принесу планшет с именами выживших на «Одиноком» и вы с ним сможете ознакомиться…

— Я сама, — бросила через плечо Тася и поковыляла на своей раненой ноге по коридору блока.

— Подождите, возьмите хоть это, — медик протянул Романовой костыль.

— Спасибо, так куда быстрей, — поблагодарила она…

Таисия Константиновна начала осматривать соседние палаты, в которых лежали раненые космоморяки, некоторые из них были с ее крейсера «Одинокий». В регенерирующих капсулах те лежали, в основном находясь в состоянии искусственного сна. Израненные тела их были подключены к мониторам…