Все известные памятники КБК локализуются в северной части Армянского нагорья (междуречье рек Куры и Аракса), ограниченного с запада р. Ахурьян, с востока — р. Акстафа. Наибольшая их концентрация на этой компактной территории прослеживается в Араратской долине; они зафиксированы также на склонах горы Арагац, на Ширакском плато и побережье оз. Севан (Кушнарева К.Х., 1983, рис. 3). Очерченная территория включает речные долины, предгорья и горы отрогов Малого Кавказа и Арагаца, где существовали все условия для развития земледелия и скотоводства. Преобладание памятников КБК (65 %) в предгорьях и горах говорит о большой роли скотоводства в хозяйстве ее создателей.

Араратская долина с прилегающими к ней повышенными зонами была одной из тех историко-культурных областей, в которых появились самые ранние памятники КБК. Эта плодородная область, освоенная земледельцами еще в VI–V тысячелетиях до н. э., продолжала оставаться ведущим культурным очагом Армянского нагорья и в последующие периоды. В период средней бронзы жизнь местных племен протекала при постоянных контактах со странами Передней Азии и Средиземноморья; связи были ориентированы преимущественно на области Запада — Анатолию, Сирию, Палестину.

Большинство известных памятников КБК являются могильниками. Учет всех памятников показал, что преобладание могильников над поселениями выражается соотношением 1:4; причины этого следует искать в особенностях хозяйства носителей КБК (Симонян А.Е., 1984б). Спецификой открытых могил является отсутствие богатых захоронений родо-племенной верхушки. Это подкурганные грунтовые могилы общинников, снабженные чаще всего только посудой; в могилах иногда встречается оружие, изредка украшения. Эти и еще ряд признаков в совокупности со своеобразием расписной посуды значительно отличают кармирбердские погребения от пышных захоронений ТК.

Кармирбердский могильник все еще остается одним из ключевых памятников Араратской долины (Кушнарева К.Х., 1960). Это огромный некрополь с сотнями разновременных погребений. В западной части его перерезают развалины крепости Кармир Берд, нижние ряды кладки которой, состоящие из громадных каменных глыб, относятся скорее всего к периоду возникновения здесь древнего кладбища. К рассматриваемому периоду относятся около десяти исследованных погребений. Это были небольшие каменные насыпи с грунтовыми могилами, перекрытыми туфовыми плитами; лишь в одном случае (курган 28, раскопки Э. Реслера) насыпь была окружена вертикально стоящими камнями. Погребения одиночные; покойники лежали на боку, в скорченном положении, головой на север. Кроме сосудов в могилах ничего не оказалось. В итоге работ была собрана уникальная для того времени коллекция сосудов (около 30), расписанных по красному фону черной краской широкими фризами. По формам сосуды делятся на три группы: небольшие глубокие чаши (или миски), широкогорлые кувшины и горшки с сильно вздутым туловом (табл. 32).

Последующими раскопами могильников Араратской долины установлено, что для них характерна не только расписная, но и чернолощеная, а также грубая «кухонная» посуда. По-видимому, такое же сочетание имело место и в Кармир Берде, на что указывают чернолощеные сосуды с пунктирным орнаментом (табл. 33, 9; Есаян С.А., 1969, табл. 22, рис. 3). В коллекции находился также сосуд с резным орнаментом и грушевидное навершие булавы (Пиотровский Б.Б., 1949а, с. 43).

В свое время Б.А. Куфтин писал, что тазакендский керамический комплекс «остается пока несколько изолированным вариантом, не выявляющим широкого распространения» (Куфтин Б.А., 1940, с. 34). Тогда по существу был известен лишь один этот могильник и несколько случайно найденных на территории Армении расписных сосудов. Сегодня посуда описанного стиля стала известна из многих пунктов Южного Закавказья. Однако картографирование находок одновременно указывает на территорию происхождения КБК и определенную замкнутость ареала ее бытования. Находки расписных сосудов КБК в таких северных пунктах, как, скажем, Рустави (Ломтатидзе Г.А., 1955, табл. XV), следует рассматривать как привнесенные из основного ареала.

Ключевой памятник КБК — могильник Верин Навер, функционировавший в течение всего II тысячелетия до н. э., занимает территорию около 100 га, которая покрыта густой сетью курганов (Симонян А.Е., 1977; 1979; 1982; 1983; 1984а, б; 1987б, в). К КБК здесь относится несколько десятков исследованных курганов, компактно располагавшихся в центральной его части. Под небольшими каменно-земляными насыпями находились кромлехи с прямоугольными грунтовыми могилами в центре; нижняя их часть вырублена в туфовой скале; в стенках могил выдолблены небольшие ниши (табл. 33, 1, 2). После совершения захоронений могилы засыпались землей, а затем перекрывались крупными туфовыми плитами. В некоторых случаях в нижней части фиксировались каменные или глиняные забутовки. Погребения в основном одиночные; покойники уложены в скорченном положении — женщины на левом боку, мужчины — на правом.

Погребальный инвентарь в могилах обычно ограничен тремя-пятью сосудами. Это крупные округлые красноглиняные горшки и миски, изготовленные в основном на гончарном круге и расписанные широкими фризами, чернолощеная посуда, иногда украшенная точечным орнаментом, грубая «кухонная» керамика. В некоторых могилах найдены разнообразные бусы, кинжальные клинки, раковины. Отдельные погребения имеют специфические особенности. Так, захоронение в могиле 9 было обмазано глиняным раствором, а покойник завернут в циновку; здесь же обнаружены бронзовые булавки со спиралевидной головкой, спиральные подвески, шаровидные сердоликовые, пастовые и стеклянные бусы. Это погребение является поздним, ибо здесь наблюдается совмещение сосудов разной культурной атрибуции — характерных для комплексов КБК и для севано-узерликских памятников. Создается впечатление, что на завершающем этапе КБК оба комплекса сосуществовали, после чего последний сменил первый.

Особый интерес представляет погребение 23, где, помимо типичных расписных и чернолощеных сосудов, обнаружено ожерелье из фаянсовых, стеклянных и агатовых бус с включенными в него морскими моллюсками (Симонян А.Е., 1984а, с. 124). Как будет показано ниже, состав ожерелья проливает свет на вопросы хронологии КБК и контакты ее носителей.

Весьма любопытно также погребение молодой женщины в кургане 12. В отличие от большинства рядовых захоронений оно было богатым. Здесь в большой грунтовой могиле, перекрытой крупными плитами и окруженной кромлехом, помимо скелета лежавшей на боку покойницы, были обнаружены кости жертвенных животных, 17 сосудов, серебряные и бронзовые украшения, сердоликовые и фаянсовые бусы, наконечник стрелы из горного хрусталя (табл. 33). Погребение, по-видимому, относится к позднему времени, ибо здесь также зафиксирована взаимовстречаемость расписных сосудов разных стилей[23].

Раскопки могильника Верин Навер продолжаются. Их значение заключается, прежде всего, в перспективе систематического накапливания новых материалов путем исследований, проводимых на высоком методическом уровне. Уже сейчас представляется возможным выделить ряд устойчивых признаков КБК как в сфере погребального обряда, так и в сфере материального производства. Намечены динамика погребений КБК и ее взаимоотношение с севано-узерликскими памятниками, что немаловажно при установлении относительной хронологии кавказских культур эпохи средней бронзы.