Среди украшений представляют интерес привески из кварцевого стекла в золотой оправе и серебряные биконические пронизи (табл. 48, 16–19), аналогичные переднеазиатским и обнаруженные в кургане 1 у ст-цы Новосвободной (Попова Т.Б., 1963, с. 40, 41, табл. II, 6). Обращают на себя внимание украшения из погребения 5 кургана 31 в том же могильнике Клады, в частности золотые, серебряные и бронзовые бляшки диаметром 1–1,3 см, часто на деревянной основе и орнаментированные пунсоном; две золотые на кольцах подвески в виде кинжальчика вытянуто-листовидной формы (кольцо крупной подвески диаметром 3,5 см, длина кинжальчика 5 см), подвеска из коренного зуба человека в золотой оправе и др. (Резепкин А.Д., 1991б, с. 185, 186).

Наиболее многочисленны бусы. О каменных бусах говорилось выше. Все металлические бусы являются золотыми и реже — серебряными и происходят из богатых погребений Новосвободненского могильника, Нальчикской гробницы, отдельных курганов в бассейне Чегема и Баксана и др. В погребении 5 кургана 31 могильника Клады, например, обнаружено 40 золотых бусин шаровидной формы диаметром от 0,5 до 2,2 см. Там же найдены девять полых серебряных бусин уплощенно-шаровидной формы диаметром от 0,6 до 1,2 см, заполненных органической массой, а также два серебряных «столбика», квадратных в сечении, длиной 1,5 см, отдельные стороны их украшены поперечными полосками (Резепкин А.Д., 1991б, рис. 10, 2, 8-11). Из дольменов же Новосвободной происходят 55 дутых круглых бус (Попова Т.Б., 1963, с. 41). Укажем еще, что в Нальчикской гробнице были найдены 265 мелких золотых бусинок шаро- и дисковидной формы и две биконические бусины (Чеченов И.М., 1973, с. 18). В других памятниках представлены также массивная литая шестигранная бусина биконической формы (табл. 48, 2) и бочонкообразная дутая бусина (табл. 48, 4) с рифленой поверхностью (Мизиев И.М. и др., 1973, рис. 9, 2, 11) и др.

Таковы изделия из металла, представленные в памятниках майкопской культуры вообще и комплексах позднего этапа ее развития в особенности[59]. Удивляют их общее количество и поразительное разнообразие. Мы не знаем на территории бывшего СССР культуры раннебронзового века, которая могла бы сравниться с майкопской по количеству и столь широкому ассортименту металла. Целый ряд видов изделий отличается довольно специфическими формами, характерными только для майкопской культуры и являющимися, безусловно, продукцией местной металлообработки. Разителен контраст между каменным и металлическим инвентарем майкопской культуры. Если первый характеризуется архаизмом многих типов орудий, то металл, напротив, отличается достаточно развитыми формами.

Приведенные данные убедительно свидетельствуют о высоком уровне развития металлообработки на Северном Кавказе в эпоху ранней бронзы. При этом необходимо подчеркнуть, что до сих пор мы лишены возможности восстановить здесь документально основные стадии металлургического процесса, начиная от добычи руды и ее выплавки и кончая изготовлением отдельных изделий. В майкопских памятниках сделаны редкие находки льячек (Формозов А.А., 1965, с. 114), а литейных форм не найдено совсем в отличие от Закавказья и Дагестана. Но это не может вызвать сомнение в том, что в изучаемую эпоху Северный Кавказ наряду с Закавказьем являлся крупным центром металлопроизводства. В ареале майкопской культуры в настоящее время намечается по крайней мере два очага металлообработки, локализуемых в Прикубанье и Кабардино-Пятигорье.

Рассмотрим последнюю, не менее важную категорию материала из памятников майкопской культуры — керамику.

Керамика майкопской культуры представлена почти исключительно сосудами. Последние обнаружены как в бытовых, так и в погребальных памятниках. К сожалению, однако, до сих пор не введены в научный оборот в должной мере интересные и разнообразные керамические комплексы из поселений, исследованных в 80-е годы, в частности Галюгаевского, Серегинского, Псекупского и др. Поэтому мы вынуждены использовать для характеристики майкопской керамики, прежде всего, материалы из погребений.

Наиболее значительная коллекция раннемайкопской керамики происходит из Устьджегутинских курганов, где найдено около 50 сосудов (табл. 58, 3, 4, 7, 9, 10; 59, 3). Девять сосудов обнаружено в Майкопском кургане и около десятка горшков — в других курганах (на «участке Зиссермана», у пос. Адагум, у ст-цы Казанской, в ауле Уляп, в Садках в Нальчике, у ст-цы Воровсколесской и др.). Все сосуды изготовлены из хорошо отмученной глины, почти лишенной примесей, и неплохо обожжены. Есть среди них сосуды темно-серого и светло-коричневого цветов, но большинство имеет охристый и кирпичный цвет, покрыты тонким слоем ангоба и залощены, иногда до блеска (Мунчаев Р.М., 1975, с. 326, 327).

Сосуды из раннемайкопских погребений отличаются за редким исключением поразительным однообразием. Это преимущественно небольшие горшки с округло-шаровидным туловом и, как правило, невысоким, резко отогнутым наружу венчиком (табл. 58; 59, 1–3). Самый крупный из них, найденный в Майкопском кургане, имеет следующие размеры: высота 20 см, диаметр по венчику 11 см, диаметр днища 5–7 см, а наименьший (из Устьджегутинского могильника) — соответственно 8, 5,5 и 4 см. Выделяется несколько горшков с резко подчеркнутой нижней частью — она отделена как бы ребром (табл. 59, 3).

Горшки лишены ручек, лишь на одном из них имеется ручка в виде ушка (Мунчаев Р.М., Нечитайло А.Л., 1966, рис. 5, 1). Отсутствует, как правило, и орнамент на сосудах за редкими исключениями — несколько горшков из Устьджегутинских курганов украшено орнаментом в виде «глазка», расположенного на лицевой стороне сосуда (табл. 58, 9). Кстати, «глазок» отмечен и на сосуде в виде большого толстостенного пифоса из Серегинского поселения (Днепровский К.А., 1991, с. 69).

Укажем, что в двух случаях (в Майкопском и одном из Устьджегутинских курганов) обнаружены совершенно аналогичной формы алебастровый (табл. 58, 4) и серебряный (табл. 51, 5) сосуды.

Форма раннемайкопских горшков в памятниках Северного Кавказа предшествующего времени не представлена. Такие сосуды, как отмечалось выше, известны в ряде древнейших памятников Сирии, Анатолии и Ирака, и поэтому их переднеазиатское происхождение едва ли может быть подвергнуто сомнению (Мунчаев Р.М., 1975, с. 328, 329; Андреева М.В., 1977, с. 50–55). Удивляет не только близость форм и размеров горшков, в частности из сирийских комплексов и Северного Кавказа, но цвет и характер обработки их поверхности. Более того, совпадают и такие детали, как почти полное отсутствие у тех и других ручек и орнамента. А в редких случаях, когда на сосудах имеются ручки и орнаменты, близость между ними просто поразительна (Андреева М.В., 1977, с. 52).

Рассмотренная форма горшков не сразу исчезла на Северном Кавказе. Она спорадически встречается и в относительно более поздних погребениях майкопской культуры. Такие горшки обнаружены в некоторых курганах второй группы Устьджегутинского могильника, у хут. Рассвет, в Кепах, в каменном ящике на Скале, в кургане у сел. Чегем I (Мунчаев Р.М., 1975, с. 328). Эти памятники занимают, как мне представляется, промежуточное положение между ранней и поздней группами майкопских курганов. Интересно, что многие сосуды в курганах у хут. Рассвет круглодонные, а один имеет такие же ручки-ушки, как на отмеченном горшке из Устьджегутинского кургана. Особо выделим лощеный сосудик раннемайкопского типа с рифлеными стенками из кургана 33 у г. Усть-Джегута и обломок такого же сосуда из стоянки Хаджох III (Мунчаев Р.М., 1975, рис. 48; Формозов А.А., 1965, рис. 40, 2).