— Дай руку.

Я протянула Эллейн ладонь, и она накрыла её своей. В ту же секунду я почувствовала, как сквозь каждую пору в коже льётся чужая сила. Она осторожно касалась моей, не причиняя ни боли, ни вреда.

Глаза Эллейн вспыхнули изумрудным светом, а потом она отпустила мою руку.

— Хорошо. Я всё поняла. Свет и Тьма, средний уровень. Всё, как и говорил Нарро. Я знаю, что ты умеешь, как лекарь, видела программу твоего обучения. Более того, я сама помогала её составлять.

Вот тут я удивилась. Эллейн помогала составлять программу моего обучения?.. О Дарида, если бы я знала!

Видимо, что-то было написано на моём лице, потому что герцогиня рассмеялась.

— Ронни, я не могла не заинтересоваться девочкой, ради которой Нарро лично приехал в Лианор за моим учебником. Конечно, я помогала ему. Ваш дартхари — один из моих самых близких друзей.

Ну зачем? Зачем они все постоянно его упоминают?..

— Как он там? — тихо спросила я, пряча глаза.

Эллейн почему-то промолчала, и когда я, выждав несколько секунд, подняла голову, то наткнулась на её понимающий взгляд.

— Меня в первую очередь интересуют не твои умения, как лекаря, и не уровень владения Светом и Тьмой. Мне нужен маг Разума, Ронни, — наконец произнесла герцогиня, так и не ответив на мой вопрос про дартхари. — Очень нужен. Нарро не стал рассказывать, что ты умеешь, а я очень хотела бы это понять. Поэтому… попробуй сейчас заставить меня сделать что-нибудь. Подчини меня.

Заметив мою неуверенность, Эллейн улыбнулась.

— Не бойся. Вряд ли ты добьёшься успеха, меня непросто подчинить. Но я хочу понять твой уровень. Это единственный способ.

С того дня, как дартхари Нарро подарил мне ту рукопись о магии Разума, я читала её почти каждый день. Изучала, тренировалась, экспериментировала… Конечно, я гораздо больше внимания уделяла урокам Карвима, потому что магия Разума, в общем-то, бесполезна в лекарском деле. За редким исключением, когда нет обезболивающего или твой пациент сумасшедший.

Автор рукописи утверждал, что подобная магия — это благословение земли, на которой родился маг. Получалось, что меня этим даром наделил Арронтар. Или проклятьем, тут уж как посмотреть.

Теоретически, зачатки магии Разума есть почти у каждого чародея. Например, мыслеречь, с помощью которой маги общаются между собой мысленно. Это ведь чистейшая магия Разума. Да и вообще, самые известные открытия в магической науке делали именно маги Разума, так как они — что-то вроде учёных, только в среде волшебников.

Если сравнивать эту магию с любой другой, отличия будут очевидными. Никакого Источника. Сила Разума не может иссякнуть, пока сам маг либо не свалится от усталости, либо его не ударят чем-нибудь по голове, чтобы сознание потерял. Но и само влияние подобной магии тоже отличается от других. Например, нельзя с её помощью создать радугу, разжечь огонь или распилить дерево. Магия Разума имеет только одну цель, и эта цель понятна из названия. Она рассчитана только на живых существ.

Именно поэтому птицы и звери Арронтара так любили меня. Я воздействовала на них своей магией, поначалу даже не осознавая этого.

Магия Разума, по-моему, самая страшная вещь, которая только может быть. Наверное, поэтому подобные маги настолько редки. И никаких пособий по ней я так и не нашла. Кроме того, которое мне подарил дартхари.

Я никогда не использовала магию Разума во вред кому-либо. Но знала, что это возможно. И сейчас Эллейн просила меня о том, что я делала очень редко. Заставить кого-то выполнить твой приказ не так уж просто. Одно дело — успокоить, внушить, что боли нет, а совсем другое — подчинить. Именно так назывался этот раздел: подчинение живого существа.

Я никогда не задумывалась, как делаю это, в отличие от моментов, когда пользовалась Светом или Тьмой. Наверное, потому что Дэйн был прав, когда говорил мне, что я в первую очередь маг Разума, а уж потом всё остальное.

Я сжала кулаки, глубоко вздохнула и ударила Эллейн своей магией. В такие моменты мне казалось, что у меня из висков растут невидимые руки. В этот раз они, добравшись до герцогини, со всего размаха будто в каменную стену впечатались.

У меня даже голова загудела.

Эллейн поморщилась и потёрла лоб кончиками пальцев.

— Неплохо. Немного грубовато, конечно… Если бы я была обычным магом, ты бы мне сейчас весь мозг вынесла, Ронни.

Я криво улыбнулась.

— Нет. Вы бы просто перестали мыслить и помнить события, происходящие после подчинения. Но если бы я отпустила затем ваш разум, вы бы остались той же герцогиней Эллейн Грант. При желании, конечно, сознание можно изменить… Хотя ваше, наверное, нельзя.

Она рассмеялась, а потом вдруг предложила:

— Можешь называть меня Элли.

Я удивлённо моргнула, и тут двери библиотеки распахнулись, впуская в комнату какого-то мужчину.

Я почти сразу поняла, кто это. Слишком уж сильно Араилис была на него похожа. Такие же абсолютно белые волосы до середины спины, прямые и блестящие. Узкое красивое лицо и голубые глаза, которые оказались намного ярче, чем у Ари. У неё они были светлыми и, в общем-то, обычными. А у Аравейна глаза светились. Точнее, даже горели.

А ещё он был словно соткан из магии, так же, как и Эллейн. И теперь уже на его плече сидела та серая птица, которую я чуть ранее видела вместе с герцогиней.

— Я так и думала, что ты не выдержишь, — улыбнулась Эллейн.

Он хмыкнул.

— Конечно. Я слишком давно не видел дэрри. Здравствуй, Рональда, — Аравейн подошёл и протянул мне руку. Я пожала её, ощутив на мгновение, как он прикоснулся к моему сознанию своим. Легко и нежно, и я не представляла, зачем это понадобилось главному магу империи.

— Здравствуйте, Аравейн.

— Я тебя умоляю, — он поморщился. — Я всё-таки не император. Так что говори мне «ты», пожалуйста.

Ещё один… И как, интересно, мне говорить этим двоим «ты»? Не легче, чем императору.

Между тем герцогиня продолжила:

— Возвращаясь к твоему заданию… Ты мне подходишь. Осталось определить, подходит ли тебе то, что я хочу тебе поручить.

Я так обрадовалась, что чуть не подпрыгнула. Эллейн же взяла со стола одну из папок и принялась в ней рыться, Аравейн подвинул кресло и сел с нами рядом, а птица перелетела с его плеча на стол и, ухватив клювом один из листков в папке, вытащила его наружу.

— О! — воскликнула герцогиня, хлопая по нему ладонью. — Спасибо, Линн. Без тебя я бы ещё час рылась в этих чертежах.

Птица очень смешно и совсем не по-птичьи фыркнула.

— Знаю, знаю. Надо порядок навести. Вот, Ронни, смотри, — и мне под нос сунули небольшой листок бумаги, на котором оказалась нарисована какая-то схема.

Я смотрела на неё, ощущая, как у меня постепенно от удивления расширяются зрачки.

— Школы магии, существующие в настоящее время, не обладают нормальной системой защиты, поэтому их периодически приходится ремонтировать. Ученики с нестабильным даром, путаясь с заклинаниями, могут разнести ползаведения. Помнишь Араилис с её самовоспламенившимся письмом? Это ещё самый безобидный сценарий. Я хочу создать школу, защищённую от подобных эксцессов. Её стены должны оберегать и самих учеников, и весь окружающий мир от недоученных магов. Помещение под школу мы уже построили. Сейчас я и несколько моих помощников составляем программу обучения, формируем библиотеку, пишем правила приёма и обучения. Но самая главная задача — это система защиты.

Я смотрела на листок, который мне дала Эллейн, затаив дыхание. И этому было несколько причин.

Во-первых, я никогда раньше не видела подобного применения магии Разума.

Во-вторых, я и не думала, что такое возможно.

И, наконец, в-третьих…

Пометки на листке были сделаны той же рукой, что и пособие, которое подарил мне дартхари.

— Кто это писал? — прохрипела я, дотрагиваясь до листка кончиками пальцев.

— Это писал самый сильный за всю историю Эрамира маг Разума, — ответил Аравейн спокойно.

— Но почему вы не обратитесь к нему?