— Почему предыдущие управленцы до меня погибали при не выясненных обстоятельствах? — спрашиваю, глядя им в глаза.

Варяг и Филимон обмениваются мрачными взглядами, замерев на секунду, прежде чем Варяг решает развенчать тайну:

— Ну, видишь ли, дорогой наследник, управление этим райским уголком требует жертв. Предыдущие руководители были слишком заботливыми по отношению к нашим «делам». Мы предоставили им выбор: быть с нами или… умереть. Твои предшественники, видимо, выбирали второе.

— Я не собираюсь стать следующей жертвой, — заявляю решительно.

В этот момент я решаю, что моя следующая цель — найти альянс и поддержку в столице, чтобы противостоять той преступной семье и вернуть себе то, что по праву принадлежит моей семье. Но сначала мне нужно захватить всю власть в провинции. И это станет возможно, как только я решу вопрос с этими двумя.

Филимон и Варяг молча обмениваются ухмылками, и внезапно вдвоем нападают на меня. Я тут же реагирую и достав свою саблю встаю в обороняющуюся стойку.

— О, смотрите-ка, мальчик с мечом, — насмешливо произносит Варяг, обводя меня взглядом.

— Ты думаешь, что сможешь с нами справиться? — добавляет Филимон, при этом махая своим кинжалом.

Я стою, готовый к схватке, и чувствую, как адреналин начинает заливать мои жилы. Нет пути назад, только вперёд.

— Давайте узнаем, кто кого, — отвечаю им вызовом, сжимая рукоять меча.

Филимон и Варяг молча обмениваются ухмылками, и внезапно вдвоем нападают на меня. Я тут же реагирую и достав свою саблю встаю в обороняющуюся стойку.

Я уверен в своих способностях, но у меня нет намерения убивать Филимона, особенно учитывая мои чувства к его дочери Лизе.

Я говорю, стараясь привлечь его внимание:

Филимон, ты что, с ума сошел? Как можно поставить дела выше семьи? — мои слова висят в воздухе, но он, кажется, не обращает внимания. Он смотрит на меня, словно я всего лишь раздражающий насекомый.

Я уверен в своих способностях, но у меня нет намерения убивать Филимона, особенно учитывая мои чувства к его дочери Лизе. Я говорю, стараясь привлечь его внимание:

— Филимон, ты думал о будущем своей дочери Лизы? — пытаюсь я воззвать к его разуму. — Как ты мог позволить убить ее жениха и всю его семью?

— Семья, — фыркает Филимон, — всего лишь слабость. Иногда нужно приносить жертвы, чтобы выжить в этом бизнесе.

Его глаза сверкают, словно он обрел истину, которую я не в состоянии понять.

Я перехватываю рукоять своего клинка, во второй раз отразив его атаку:

— Но, Филимон, она же твоя дочь! Ты уничтожил ее шанс на счастье, на семейную радость. Это не может быть просто «бизнесом».

Моя речь наполнена эмоциями, но он лишь смеется, как будто я рассказываю ему шутку.

— Ты разочаровал меня, Филимон, — произношу я, избегая его ударов, и танцуя на грани между жизнью и смертью. — Я не собираюсь тебя убивать, но я вынужден остановить твои преступные деяния.

Битва продолжается, и я надеюсь, что смогу убедить Филимона изменить свой путь, прежде чем будет слишком поздно.

Я чувствовал, что время неумолимо подходит к решающему моменту, и мой внутренний боец во мне кричал: «Сделай что-то, пока не стало слишком поздно!»

И я вспоминаю свой предыдущий бой с наёмным убийцей у обрыва на Ветреном Пике. Там, на краю пропасти, «Глаза Власти» сделали своё дело, но это стоило мне кучу сил и ментальной энергии. Но вот теперь, стоя перед Филимоном, «Глаза Власти» были моим последним тузом в рукаве, и я решился на это.

Сконцентрировавшись, я направил всю свою гипнотическую энергию на Филимона, пытаясь прошмыгнуть в его сознание стремительным наскоком. Буквально чувствуя, как мое сознание преодолевает сопротивление его разума.

— Филимон, Варяг твой враг! — произношу я тоном психиатра, кодирующего пациента от алкозависимости.

Глаза соперника, ранее полные уверенности, в мгновение ока потеряли свой огонек. Лишенные воли, они стали похожи на пустые рыбьи зенки, а сам Филимон пребывая в трансе, стал приближаться к Варягу. Тот же, в свою очередь, с недоумением смотрел на своего бывшего союзника.

Я тоже стою и наблюдаю, как Филимон, словно марионетка под моим контролем, медленно поднимает свой меч.

Варяг, с видимым недоумением на лице, пытается разглядеть в глазах Филимона хоть какие-то признаки рассудка.

— Филимон, что ты делаешь⁈ — восклицает он, пытаясь привлечь внимание своего старого товарища. — Это не ты!

Филимон, будто ослепленный неведомой силой, не реагирует на слова Варяга. Я чувствую, что моя сверхспособность действует на пределе, но решаю не останавливаться.

— Теперь, Филимон, убей Варяга! — приказываю я, сохраняя спокойствие, хотя внутри бушует буря эмоций.

Филимон поднимает меч выше, готовясь к удару. Варяг, осознав, что ситуация становится все более опасной, рывком отступает, приготовившись к защите.

— Смотри, Варяг, — я вживляюсь в их бой, — ты ведь не хочешь просто так закончить эту потасовку, правда?

Одновременно я продолжаю манипулировать Филимоном, пока его меч не опускается, пронзая Варяга. Он падает на колени, будто мешок картошки, потеряв контроль над своим телом. Филимон останавливается и зависает, будто робот, потерявший сигнал с Марса.

— Черт возьми, что ты натворил? — выкрикивает Варяг, прижимая руку к раненому боку.

Однако сумев собраться с силами, несмотря на серьезную рану, он поднимается с колен. С лютой яростью в глазах, он открывает дверь каюты и выбегает на верхнюю палубу.

— Не так-то просто, Варяг! — кричу я, следуя за ними. — Подожди! Мы еще не договорили.

Я следую за ним, готовясь к заключительному столкновению, которое решит судьбу этого коварного дуэта. Мы уже в открытом море, и вокруг нас лишь вода и ветер. Большинство его людей убежали, и теперь он остается один, без поддержки своей банды.

— Ты думаешь, что ты выйдешь победителем? — кричит Варяг, несмотря на свои раны, ухмыляясь и прикрывая раненый бок. — Кажется, мы недооценили твои способности, но у меня есть вещь, которая делает твою игру с Филимоном детской забавой.

— Ну и что это за вещь? — спрашиваю я, не спуская с него глаз.

Вдруг с возросшей торжественностью он медленно извлекает из-под своего плаща жезл, излучающий мистический свет.

— Взгляни на Жезл Фараона! — восклицает он, возвышая его высоко над своей головой. — Под его властью десятки рабов, чьи тела влачат жалкое существование в трюме корабля. Они будто полумертвые, лишенные собственного сознания, и подчиненные воле артефакта, — произносит Варяг, наслаждаясь своим преимуществом.

«Вот почему я прежде не мог ощутить их присутствия,» — догадываюсь я, раскрывая глаза на реальность рабов-зомби в трюме, о которых раньше даже не подозревал.

Мне становится ясно, что передо мной стоит серьезный противник. Варяг владеет могуществом, превосходящим мои собственные способности. Но внутри меня зреет решимость не поддаваться и бороться с ним.

— Можешь удерживать своих рабов на цепи, Варяг, но я не собираюсь стать одним из них, — отвечаю я, сохраняя спокойствие на своем лице.

Мы стоим напротив друг друга, готовые к финальному поединку. Варяг крутит древним жезлом, и вдруг из него начинают вырываться молнии, проникающие вниз сквозь решетку трюма.

— Жезл Фараона! — кричит Варяг, держа его высоко. — Теперь мои рабы поднимутся!

С этим странным светом полуживые рабы в трюме начинают оживляться. Сквозь решетку я гляжу на их бледные лица, где нет ни капли эмоций. Они выглядят, как марионетки, словно бездушные куклы, которых кто-то дёргает за ниточки.

Сначала всё происходит так медленно, будто эти ребята только что проснулись после столетнего сна. Но потом, под влиянием этого жезла, они становятся более решительными в своих движениях. Они поднимаются, пытаясь выбраться из этой тесной клетки.

— Черт, они, оказывается, не просто там лежат, подобно бревнам на пилораме, — комментирую я, ранее и не подозревавший о их наличии в трюме.