– Не что, а кто! Лошадь!

Действительно, лошадь. Белая в яблоках, запряженная в расписные деревянные сани. Она лениво пожевывала удила, а солнечные блики играли в атласных ленточках, вплетенных в гриву.

– Вижу, что лошадь. Спрашиваю, зачем?

– Кто тут креативный директор: я или ты? Полагаю, это будет не лишним, чтобы подчеркнуть культурные традиции. Создать атмосферу, так сказать, и антураж...

– Ты где ее взял?

– Блин, на ипподроме. Недорого, кстати, аренда на весь день. Вместе с кучером.

– И где твой кучер?

– Я не знаю... был вроде...

Андрей возился у машины, сгружая сумки из багажника.

– Оставил телефон, сказал, мол, звякните, как нужен буду! – через плечо пояснил он. – Веди ее сюда что ли! Чего в воротах застряли?

Вадим тихо выругался сквозь зубы. И так забот полон рот, лошади им еще не хватало!

– Че смотришь? Паркуйся! – небрежно кивнул он Кириллу.

Тот недовольно вздохнул и, взяв лошадь под уздцы, повел ее под гаражный навес. «Козёл неблагодарный», – прочел Вадим по его затылку и улыбнулся.

Вообще, за все те годы, что они знакомы, осечек у Кирилла никогда не случалось. Он всегда каким-то десятым чувством понимал, когда и где что надо предпринять, и его интуиции Вадим доверял больше, чем самому себе.

Поэтому, какая бы хрень ни пришла тому в голову (а приходила она довольно часто, только успевай за голову хвататься), Вадим ее смиренно принимал. Ворчал, конечно, высказывал собственное, никому не нужное мнение, но всегда давал добро. При этом действовал Кирилл все время по наитию, без какого-либо четко выверенного плана, и сам больше всех удивлялся, когда по итогу эта самая хрень внезапно срабатывала.

Вот и сегодня. Лошадь притащил. Когда успел, главное? Вадим на всякий случай выглянул за ворота, опасаясь увидеть цыганский табор с медведями. А что? Вполне в его стиле...

***

По дому витали головокружительные ароматы. Во избежание новых эксцессов, Вадим никуда ни на минуту не отлучался, взвалив все заботы на парней, и второй день ходил хвостом за Глашей, помогая, подсказывая и выполняя незначительные поручения.

Ксюха, посчитав свою помощь исчерпывающей, рано утром упаковала в переноску Звездоцапа и гордо отбыла в город на самой первой электричке.

Таким образом, все хлопоты по хозяйству легли на хрупкие плечи Глаши, которая, нужно сказать, вовсе не растерялась. Вадим не переставал удивляться ее трудолюбию и выносливости и четко уяснил для себя природу известной пословицы про русских баб, коня и избу. Вот точно, оттуда оно и пошло...

За сравнительно небольшой срок Глаша умудрилась настряпать целую кучу блюд. Тут были и пироги, и пирожки, какие-то крестообразные печенюхи, которые она именовала крестцами и уверяла, что в Святки без них никуда. Огромная кастрюля щей, печеный гусь и даже какая-то фигня из мятого картофеля с топленным маслом с чудным названием «дротик».

Кирилл, увидев все это изобилие, ненадолго впал в ступор и уточнил, а точно ли китайцев будет только шестеро. Ибо с первого взгляда становилось понятно, что пирогов тут хватит, чтобы накормить сразу пару провинций.

Сам же он снова удивил Вадима, умудрившись продумать мелочи, о которых тот даже и не вспомнил бы. В этом Вадим убедился, когда они с Андреем в четыре руки вывалили в гостиной кучу расписанной под хохлому посуды, разноцветные матрешки и даже самовар. Тот факт, что Глаша умеет им пользоваться, привел парней в восторг и лишний раз укрепил в уверенности, что все пройдет успешно.

В результате, когда китайцы выгрузились из автобуса, их встретил богато накрытый стол, хаотично раскиданные по гостиной хохломские подносы и румяная Глаша в вязаном терракотовом платье и богатом кремовом платке в мелкую розочку на плечах. В косу она вплела ленту, и такая же, подходящая по цвету, была повязана на голове.

В целом, выглядела она колоритно и очень в тему, а с учетом того, что говорила и действовала не притворяясь, и вовсе производила неизгладимое впечатление. Найми они актрису, и то бы так не справилась.

На удивление, все хлопоты Глаша взяла на себя. Переводчик едва успевал переводить ее веселое щебетание. Гости ели мало, зато много фотографировали, при этом что-то постоянно спрашивая у Глаши. А парни, ютясь в стороночке, уже не раз задавались вопросом, а зачем они, собственно, тут.

Трудности посыпались через час, когда у ворот Вадима затормозил покоцанный белый «Жигуль».

Андрей с гостями как раз выбрались на улицу покурить, когда дверца колымаги распахнулась, и Ксюха, в застегнутой не на ту пуговицу, а потому перекошенной дубленке и в шапке набекрень, выбралась из такси и, просочившись в приоткрытые ворота, хромая, заковыляла к дому. При этом позади нее на длинном поводке по снегу волочилась переноска, из которой доносилось недовольное ворчание.

Она молча проследовала мимо гостей, даже не удостоив их банальным «здрасьте» и, отреченно глядя перед собой, заволокла переноску в дом.

– Ты чего? – тут же подскочил Вадим, быстро увлекая ее на кухню.

– Он все испортил, – скривилась Ксюха. Глаза разнесчастные, тушь размазалась, вот-вот заревет.

– Кто испортил?

– Звездоцап! – Ксюха скинула дубленку прямо на пол и плюхнулась на стул. – Ничего не успели, только вошли... А он...

– Что?

– Истерику устроил, всех собак перепугал, кубок разбил, подрался с председателем судейской комиссии... Даже меня укусил, представляешь? – она обиженно продемонстрировала Вадиму забинтованный палец.

– Ну, мы же предположили, что это петух... Зачем ты его в люди потащила?

– Вадим... Это ж бред! – она подняла на него полные слез глаза. – Ты хочешь сказать, что мой домашний мальчик Звездоцап сидит сейчас в курятнике на насесте? В девятнадцатом веке?

– Похоже на то...

– Столько труда! – причитала Ксюха, даже не слушая его. – А теперь наград лишили, запретили участвовать в выставках, вынесли вердикт о несоответствии породе...

– И что? Перестанешь его из-за этого любить?

– Нет...

– Тогда успокойся и пошли к гостям. Ксюх, я тебя предупреждаю, не вздумай что-то мне испортить!

Та быстро вытерла слезы рукавом. Вот дура! У Вадима сделка века, а она тут нюни развела.

– Вадим, там такси у ворот...

– Я понял. Пойдем.

В гостиной стоял гомон и смех. Под восхищенные возгласы присутствующих Глаша сыпала на пол вареную гречку, а Звездоцап, забавно повернув нос вбок, собирал ее языком, оставляя на полу сопливый след.

– Особая порода, – деловито объяснял переводчику Кирилл, устанавливая по центру гостиной гладильную доску. – Результат неосторожного эксперимента местных генетиков. Этот... как его... Бойцовский шпиц-клювокрыл. Гнездится на возвышенностях, предпочитает вегетарианскую диету. Не знали? Темнота! Шучу, шучу! Просто дрессировка!

Гладильная доска псу явно понравилась: и широкая, и яркая, и все вокруг видать и под контролем. Для удобства было решено подставить рядом табуретку, на этом обустройство импровизированной псарни-курятни было закончено.

Ксюха выпила таблетку и выползла во двор. Голова постепенно успокоилась и теперь там осталась только одна мысль: а зачем, собственно, она потащила пса на эту выставку? Не иначе, как из чувства противоречия, лишь бы не вешать на свои плечи лишних забот.

Тут же стало стыдно. Сестра ее, вина в том, что с ней произошло, по сути, тоже ее. А отдуваться должен Вадим?

– Такой красивий дэвущка скучает, – от неожиданности Ксюха подпрыгнула и обернулась. Недавний таксист, вертя на пальце ключи от машины и красуясь, грациозно прислонился к ограде беседки. – И зачем только ваши мужики все мимо смотрят? Пайдем, пакатаю, э?

– Выход вон там! – удивленно приподняла брови она. Мало того, всю дорогу клинья подбивал, так теперь и не выгонишь!

– Зачэм выход, зачэм вход? Красивий дэвущка не может быть один! Ей нужен красивий мужчин! – он поиграл бровями и указал на себя.

– У... у меня есть мужчина! – не придумав ничего другого, брякнула она.