- Что вы с Серегой натворили в кабинете биологии до того, как ты испоганил чучело страуса? – строго спросила она.

- Ну… - Федька покраснел, - В общем-то, ничего серьезного…

- И все же, что?

- Ну, намочили тряпку маслом, - нехотя признался сын.

- Каким маслом?!

- Машинным.

- Какую тряпку?

- Которой доску вытирают. У нас в этом же классе на следующем уроке должна была быть контрольная по математике. Потому что в кабинете математики 5 «А» уже протер доску маслом, и математичка на ней писать не могла. А Роськина – ябеда нашептала биологичке, что это мы намочили тряпку. Ну, биологичка всех увела в актовый зал, чтобы там вести урок, а нас с Серегой оставила, чтобы мы эту доску оттирали. Чтобы не срывать контрольную, понимаешь?

- А причем тут страус?

Федька постучал ладонью по столу:

- Ну, как ты не понимаешь?! Мы с Серегой поспорили. Он стал говорить, что если на чучело страуса пописать, то он побежит, потому что даже чучелу неприятно стоять в луже. А я сказал, что Серега гонит фуфло. В общем, мы почти подрались, а потом решили проверить. И если бы страус побежал, то я должен был бы отдать Сереге свой новый велик. Но страус не побежал, и теперь Серега отдаст мне свою мобилу.

- У тебя уже есть мобильный телефон, - сурово проговорила Катерина, - зачем тебе второй?

- Как это?! – удивился сын, - Продам и куплю драйвера для компа.

- Какое-то пиратское предпринимательство. Мы об этом потом поговорим. Сначала я хочу услышать окончание истории про страуса.

- Да нечего рассказывать. Страус с места не двинулся, зато влетела биологичка и устроила скандал. Мы же не знали, что она притащится зачем-то в класс посреди урока.

- Все! – Катерина помотала головой, - Мне надоело разбираться в маслах, тряпках, досках и страусах. Я не могу понять, зачем тебе продавать чужие телефоны. Мы в состоянии купить любой драйвер, который нужен для твоего компьютера. Я так больше не могу, Федя. Я иду к отцу просить, чтобы он тебя отлупил, как следует.

- Мам, ты чего?! – сын испуганно вскочил со стула.

В семье Тарасовых бить детей считалось непедагогичным. По сути, это был первый случай, когда мать заикнулась о физической расправе.

- А что ты от меня хочешь? – она тоже встала и, повысив голос, гневно продолжала, - Ты растешь хулиганом и двоечником. Теперь вот, как выяснилось, еще и бизнесменишь потихоньку! И я должна спокойно смотреть на все это? Мои вразумления на тебя уже давно не действуют. Что ты прикажешь мне делать?

- Мам, - теперь Федька покраснел по-настоящему, до корней белобрысых волос, - Я больше не буду. Честное слово!

- Знаешь, сколько раз я это уже слышала?! Да если записать все твои «не буду» на пленку и растянуть ее, то можно до Луны дотянуть.

- А что такое пленка? – заинтересовался сын, который рос в эпоху CD и DVD дисков.

- Не важно, - в сердцах отмахнулась мать и повторила, - Я иду к отцу. Будем тебя пороть за всякую малость, которую я прочту в дневнике.

Федька вздохнул и понурил голову:

- Тогда я умру от физических истязаний.

- И это будет лучше для общества! – подытожила Катерина, - Одним будущим преступником меньше. Но есть и другой выход: ты, в конце концов, начнешь бояться и возьмешься за ум. Третьего не дано. Готовься к хорошей физической расправе.

- Мам… - в глазах сына читался ужас.

- Ничего больше слушать не хочу!

Она развернулась и решительными шагами направилась к спальне, где с утра обитал ее супруг, который по каким-то причинам остался сегодня дома, но просил его не беспокоить, пока он сам не выйдет из комнаты. Обычно Катерина ему не мешала. Но сегодня чаша ее терпения переполнилась. В конце концов, у них назрел семейный кризис. А это посерьезнее любых проблем на работе. Она подошла к двери и приостановилась, прислушавшись.

- Да нет, эта проблема уже решена, - Иван говорил по телефону.

Катерина замерла, не желая мешать и понимая, что Ванька договорит в любом случае. Даже если она войдет, разденется и встанет на голову, он сначала закончит разговор, и только потом спросит, в чем дело. Так что где ждать, особенной разницы не было.

- Потому что мальчик, который проворачивал в колбасном цехе, уже мертв. Остался только главный бухгалтер. Это проблема, потому что старик исчез. Но я должен найти его раньше, чем его найдет милиция, понимаешь. Черт! Надо было в первую очередь с ним разобраться. Теперь ищи его! У человека уже седые волосы на заднице, а все туда же. В бега он подался! – Иван сухо хохотнул, выслушал кого-то в трубке, а потом закончил разговор, - Ладно. Будут новости, сообщу. Да кой мне хрен бояться! У меня все под контролем.

Катерине расхотелось говорить с мужем. Вообще-то первым ее желанием было по-тихому собрать детей и бежать, куда глаза глядят, как тот самый незнакомый ей главный бухгалтер. Она неожиданно для себя узнала, что муж ее не только крупный бизнесмен, но, судя по разговору, и жестокий убийца.

***

Марго отложила меню и с нежностью глянула вслед расторопно удаляющемуся официанту. Она только что заказала греческий салат, французский сырный суп с морепродуктами, жульен с грудкой индейки, телятину на гриле и вишневый штрудель с шариком ванильного мороженного. Все это она намеревалась съесть безо всякого зазрения совести, не спеша и с наслаждением. Слюнки текли от одних только названий.

Она зажмурилась, а когда открыла глаза, аппетит улетучился, уступив место нехорошей тошноте. Напротив нее сидел и как ни в чем не бывало улыбался Андрей Нарышкин. Не то чтобы она совсем не хотела его видеть, она не хотела его видеть именно сейчас и еще в ближайшие два часа, когда ей предстояло смаковать еду. Теперь же ей пришлось делать молниеносный выбор, что в данный момент сильнее: голод или желание сохранить приятные впечатления о себе у Андрея. Ведь Марго была уверена, что жадно поглощающая еду женщина не вызывает у мужчин никаких эмоций кроме отвращения. А отвращение у Нарышкина ей вызывать категорически не хотелось. Так уж была она устроена. Даже самый что ни на есть захудалый кавалер отбивал у нее всякий аппетит. А Андрей был вовсе не захудалым кавалером, а очень даже привлекательным и перспективным. Рядом с ним ей хотелось кокетничать и молоть всякую чушь, а это уже показатель.

«Сейчас официант вернется и уставит стол тарелками, - с тоской подумала она, - может уйти?»

- Я ехал за вами от самого завода, - несколько сконфуженно признался Андрей, - Не мог вытерпеть до вечера.

Он названивал ей с самого утра, но Марго, решив сделать паузу в их общении, стоически откладывала встречу до конца рабочего дня. А ведь она должна была бы помнить, что мужчины в состоянии лихорадочной неудовлетворенности, в каком она оставила его вчера, не могут ждать столь долго. Мао, мирно дремавший на соседнем стуле в ожидании своего стейка, поднял голову и зевнул. Сейчас Нарышкин не вызывал у него опасений.

- Вы, кажется, совсем забыли о маленьком поручении, которое дали мне прошлой ночью, - с нарочитой обидой проговорил он.

- О поручении? – она нахмурила лоб, судорожно соображая, куда бы отправить дотошного ухажера пока официант еще не начал подносить ей обед.

- Ну да! – с этим он выудил из кармана пиджака маленький подарочный пакетик и протянул его ей.

Она высыпала его содержимое на ладонь, и улыбка озарила ее лицо.

- Боже, я действительно забыла! – Марго подцепила ошейник удивительной красоты на палец и рассмотрела на свету, - Какая прелесть! Вы правда летали за ним в Париж?

- Ну, не совсем летал, - Нарышкин смущенно опустил глаза, - Я его заказал друзьям, и те с радостью выполнили мое поручение. Разумеется, они бы и пальцем не пошевелили, если бы я не расписал в красках достоинства хозяйки Мао. А во Франции не принято отказывать красивым женщинам.

- Вот как? – она кокетливо повела плечами, - И что же вы им наговорили.

- Правду, - они покраснел, - Я сказал, что рядом с вами я забываю, кто я, и зачем приехал в Москву.