- Вот только его нам не хватает! – мрачно пробормотал Тарасов, глядя, как в цех мясных деликатесов деловым шагом заходит его родной брат Иван.

- Интересно, от кого он узнал? – недовольно прошипел Рубцов.

- Шутишь?! – усмехнулся Тимофей, - На заводе полторы тысячи работников. Кто-нибудь да стучит. Кстати, узнать кто – это тоже твоя работа.

- Ты меня сегодня совсем с грязью смешал, - укорил его начальник службы безопасности.

На что получил ответ, достойный директора, а не друга:

- Может теперь ты перестанешь забивать голову только тем, с кем бы тебе трахнуться следующей ночью, а подумаешь о деле.

Парировать Рубцов не успел. Иван подошел к ним и, поздоровавшись, не без радости спросил:

- Что, доигрались в начальников? Теперь у вас уже и трупы на предприятии?

- Вань, - примирительно начал Тимофей, - Уж поверь мне, труп с нашим предприятием никак не связан. Этот труп у нас даже не работал.

- Не связан? – хохотнул брат, - Я тебе скажу, какая связь: его нашли в холодильном цехе твоего завода! И как он, спрашивается, попал ночью на территорию охраняемого объекта? – тут он уставился на Рубцова, которому и без него этот вопрос за несколько треклятых часов задали раз двести.

Он и сам себя спрашивал, как мог посторонний проникнуть на территорию, когда она охраняется целым взводом его бойцов. А поскольку китайца кто-то еще и пристрелил посреди завода, то проникших на территорию незаметно было как минимум двое. Как же они ухитрились не только попасть на завод, но и устроить там перестрелку?

- Послушай, Ванька, всякое бывает, - все еще пытался урезонить брата Тимофей, - Ну, мало ли, люди повсюду устраивают разборки. Ты же не станешь винить работников ЖЭКа если на их территории кого-нибудь грохнут.

- Еще как стану, - младший Тарасов совсем не желал урезониваться, - И я непременно подниму этот вопрос на ближайшем заседании акционеров.

«Ну, подними, - со злостью подумал Тимофей, - Этот подними. Только другие не трогай!»

Тут у него снова заныла шея, потому что он вспомнил, что так и не успел подготовиться к завтрашней встрече с генеральными поставщиками говядины, которые, по слухам, вознамерились поднять цену на свой товар, в связи с повышенным на него спросом, поскольку все теперь хотят есть говядину, боясь есть птицу из-за треклятого птичьего гриппа.

«Кто бы мог подумать, - сокрушался про себя Тимофей, - что болезнь, косящая поголовье птицы в любимом Марго Китае, так здорово ударит по моему карману в Москве. Парадокс, мать его!»

- Боже мой, какая встреча! – пропела Марго, не обращая внимания на тут же скисшую физиономию Ивана Тарасова.

Она уже успела отдохнуть после, как она выразилась, «изнурительного допроса» и теперь пылала взором во всеоружии:

- А тебе я рассказывала про китайских монахов?

- Пять раз, - рявкнул Иван, пытаясь вырвать локоть из ее цепких пальчиков и вглядываясь в сгорбленную фигуру херра Шульца у стола следователя, - Мне кажется, или у него что-то с лицом?

- Ай, - поморщилась Марго, - у него всегда что-то с лицом. Хотя сегодня, пожалуй, чересчур, - тут она серьезно посмотрела на него, прищурилась, явно что-то пытаясь вспомнить, - Вань, вот когда ты появился, у меня мысль возникла... знаешь, мимолетная такая…

- Не верю, - огрызнулся младший Тарасов, - В твоей голове даже мимолетная мысль явление крайне редкое. Практически невозможное.

- Ты ужасно грубый, невоспитанный тип, - беззлобно проворковала Марго и ласково взглянула на своего песика, безвольно свесившего пучеглазую головку у нее на запястье, - Мао, укусил бы ты его что ли…

Неожиданно собака навострила уши, дернулась и без единого рыка вцепилась в рукав Ивана.

- А! - заорал тот, - Оттащи свою бешенную псину! Нет, вы только посмотрите, она на меня собаку натравила.

- Ну, да! Прямо волкодав! Есть от кого спасать! – хохотнул в стороне Рубцов, глядя как младший Тарасов пытается отодрать от рукава своего пиджака собачью морду.

Мао свирепо брызгал слюной, рычал и уступать не хотел.

- Надо же! – изумилась Марго, глядя, как ее питомец пожирает рукав Ивана, - Я и не знала, что он умеет.

- Скажи ему, чтобы отстал! – проорал младший Тарасов, - Иначе я его пристрелю.

- Ну, конечно! – неожиданно Марго понимающе улыбнулась и аккуратно взяв собаку за морду, вынула из ее зубов ошметки рукава, - Как я могла забыть!

- Этот костюм стоит три тысячи долларов! – взвизгнул пострадавший.

- Ну… ты не знаешь, сколько стоит эта собачка, - мягко улыбнулась ему Марго.

- Лично я теперь отдам за нее полцарства, - весело заметил старший Тарасов.

- Тебе скоро со всем царством целиком расставаться, - пригрозил ему брат, - так что не разбазаривай мое добро.

- Господин Рубцов! – окликнул его херр Шульц, и голос у него был какой-то странный, - Я ничего не понимать! Я плохо читать по-русски такой буква.

В руках он держал листок бумаги, который ему минут десять назад передал следователь. Он смотрел на него глазами полными ужаса. Примерно такими же глазами смотрел на самого херра Шульца Изотов.

- Да уж, господин Рубцов, нам требуется ваша помощь, - деревянным голосом изрек он.

Начальник службы безопасности поспешил на выручку, еще точно не понимая кому: то ли технологу, то ли представителю закона.

- Господин Рубцов, - разбитые губы херра Шульца тряслись, - Я не понимать этот бумага.

Николай взял в руки листок и громко прочел:

- «Протокол допроса свидетеля». Так, - он внушительно нахмурил брови, - Пока все правильно.

- Я записал с его слов, - словно извиняясь, пояснил Изотов, - Может я что-то не так понял, но, когда он прочел, с ним что-то неладное сделалось.

«Что же ты такое наплел?» - волнуясь, подумал Рубцов и громко зачитал записи следователя, выполненные аккуратным, каллиграфичным подчерком:

«Я Густав Шульц, гражданин Германии, в ночь с 25 на 26 июля 2005 года, около 12 часов, был задержан органами правопорядка и препровожден в отделение милиции. Оттуда меня направили в СИЗО Бутырка. Несмотря на то, что я сообщил начальнику СИЗО о своем германском гражданстве, меня все-таки поместили в камеру с особо опасными преступниками. Рецидивист по кличке «Пахан» спровоцировал мое избиение, инкриминируя мне, что я яко бы съел его ужин. Утром меня выпустили, не дав никаких объяснений моему задержанию. С моих слов записано верно, подпись, дата…»

Начальник охраны уставился на Изотова. Тот виновато улыбнулся и пробормотал:

- Я, конечно, не могу принести извинения за действия всех, кто служит в милиции. Везде, знаете ли, своих отморозков хватает. Но, честно говоря, я бы это дело так не оставил…

- Да вы что?! – возмутился Рубцов, на которого в этот момент нашла волна лихорадочного веселья, - Вы с чьих слов это записали?

- Со слов свидетеля, - Изотов прищурился, чувствуя подвох, - Я что-то неправильно понял? Хотя, знаете ли, я многое, конечно, упустил, поскольку меня запутали какие-то гонки и левый руль у какой-то машины тоже никуда не сумел присобачить…

- Само гонки, - дотошно поправил его немец, - Само! Гонки! Я пить само гонки!

- Господи! – Рубцов вернул листок допроса следователю, - Самогонку он пил в трактире «Бутырка», слыхали о таком?

- То есть на протяжении всего допроса, - осторожно переспросил Изотов, - Речь шла о кабаке?

- Ну, да! Там его и избили, и блюдом с названием «Пайка пахана» накормили.

- Черти что! – ругнулся усталый капитан и, смяв свою писанину, уставился на херра Шульца, - Чего же ты мне мозги-то битый час полоскал?!

- Мозги… полоскал… - протяжно повторил Густав, явно представляя, как это может выглядеть.

- Да, ну вас! - обиделся следователь, - Я уже голову пеплом собрался посыпать, а вы шутки шутить!

- Помилуйте, какие шутки, - перешел на дружеский тон начальник охраны, - Просто языковой барьер. С кем не бывает. Мы вот с ним даже работать умудряемся.

Изотов глянул на немца:

- Есть кому подтвердить, что вы были в ресторане?