Вместе в постели мы лежим.

Нам о многом есть что сказать,

Теперь мы знаем, что значит жить.

Настало время перемен,

Чтобы мы вдохнули в себя жизнь.

Настало время перемен,

Пришло время прощенья.

Теперь наши глаза открыты

И мы увидим то, чего не видели раньше.

Я сделала это и действительно наслаждалась этим. Не путалась в словах. Не выставила себя или компанию на посмешище. Итан встал и обнял меня, поблагодарив еще раз, прежде чем я быстро убежала, а он начал свою вторую песню, только на этот раз на гитаре.

Я направилась к Монти в баре. Он стоял рядом с Грейсоном. Оба они улыбнулись мне.

Остановившись прямо перед ними, я посмотрела на Грейсона и сказала:

— Ты мой должник.

Он усмехнулся.

— Я знаю.

— Хорошо. — Гаркнула я.

Последний человек вошел в лифт, Грейсон стоял возле него и желал спокойной ночи. Я начала собирать стаканы, которые кейтеринговая компания не заметила. После мероприятия мы быстро отправили их домой. Я соберу их, а утром позвоню в компанию, чтобы они смогли забрать то, что забыли.

— Оставь их, — потребовал Грейсон. Он звучал так же устало, как и я. Медленно повернувшись, я увидела, как он направлялся ко мне. Конечно, я не сдвинулась ни на дюйм, чтобы насладиться сценой, как мой босс все еще в своем темном костюме с ослабленным галстуком вышагивал в мою сторону во всей своей величественной манере.

Затем я вспомнила, что сказал Итан.

Мое тело напряглось.

Я прикусила нижнюю губу и пожелала, чтобы он оказался прав.

Раздалось хныканье, и я думаю, что оно исходило от меня, когда Грейсон сделал свой последний шаг и остановился прямо передо мной. Я откинула голову назад, чтобы увидеть, как подрагивали его губы.

— Ты неимоверно устала, — прокомментировал он.

— Нет, я в порядке.

— Давай выпьем по одной, чтобы отметить, как хорошо прошел вечер, а потом ляжем спать. — Он взял бокал, который я все еще держала в руке, и поставил его обратно на стол рядом со мной. Мои глаза переместились вместе с ним.

— Я собиралась их вымыть, — сказала я бокалу. Затем меня схватили за руку и потянули в сторону кухни.

— Я попрошу кого-нибудь заняться этим завтра, — сказал он через плечо. Когда Грейсон оставил меня у кухонной стойки, я забралась на табурет и смотрела, как он идет к холодильнику, где хранилось мое любимое вино. Он достал бутылку и налил мне, а себе взял пиво. Грейсон вернулся за стойку и сел рядом со мной на другой табурет, хотя я бы поделилась своим, если бы он попросил.

Стоп.

Подняв стакан, который он поставил передо мной, я сделала большой глоток и выпила его до дна, вздохнув в конце.

— Так это был хороший вечер? — спросила я. Грейсон провел остаток вечера за встречами и общением, а я оставалась рядом с Монти, а затем с Итаном. Лишь время от времени я находила в себе силы пробираться среди богатых и знаменитых, чтобы улыбаться, махать руками и разговаривать с теми, кто ко мне подходил. Они хотели сказать мне, какую замечательную работу я проделала, когда пела с Итаном. Они также говорили, что я зря трачу время, работая помощницей Грейсона. Я заверила их, что это не так. Было бы лучше, если бы я осталась вне центра внимания. Именно тогда они узнавали меня, что именно я та женщина, которая набросилась с поцелуем на своего босса и скатилась с прохода. Не то, чтобы они так выразились. В конце концов, они бросали на меня понимающий взгляд и уходили.

— Так и было. Почти все согласны продвигать Итана, на что мы и рассчитывали.

— Это отличные новости. — Я улыбнулась.

— Да. — Он усмехнулся, а затем сделал глоток пива. Конечно, мои глаза следили за тем, как работают мышцы его шеи, когда пиво скользило по его горлу. Движение его горла ковть-ковть-ковть шло в такт со спазмами моего пульсирующего клитора дзинь-дзинь-дзинь. Мне нужно было выбираться из этой комнаты.

— Ты хорош в своем деле, — объявила я вместо того, чтобы убежать.

Он ухмыльнулся, поставив свое пиво на стойку.

— Даже несмотря на то, что я могу заставить своих сотрудников плакать?

Пожав плечами, я улыбнулась и сказала:

— Ну, ты мог бы быть немного мягче. Но, похоже, в конце концов ты добиваешься того, чего хочешь.

Его глаза пробежались по моему лицу. Он кивнул.

— Я действительно получаю то, что хочу.

Мои глаза вспыхнули, а в животе запульсировало.

Что это значило?

То, как он это сказал, как смотрел прямо в мои глаза… Итан был прав?

Чувствовал ли Грейсон что-то ко мне?

Честно говоря, я никогда бы не подумала, что его чувства могли превзойти что-то, кроме мысли о том, чтобы иногда задушить меня. Но, возможно, я ошибалась.

Это заставило мое тело напрячься.

Было еще хуже, когда я знала, что нравилась парню. Я была в замешательстве, когда Роберт ясно дал понять о своих намерениях.

Боже. Мне действительно нужно было выйти из комнаты.

— Кровать, — крикнула я. — Может, нам стоит лечь в постель. — Я встала, и мои слова пронеслись в голове. Я задохнулась и посмотрела на Грейсона. Он приподнял свою глупую, сексуальную бровь. — Одна. — Прокричала я. Затем нервно рассмеялась. — Конечно, я имела в виду «одна». Не то, чтобы я думала об этом. Это не так. В смысле, ты мой босс, а я — это я… но, ах, знаешь… я, эм, я думаю, что знаю о тебе все.

Какого черта я это сказала?

Неужели я пыталась дать ему зеленый свет, сказав, что мы знакомы достаточно, чтобы переспать?

— Правда? — спросил он.

— Да?

Он ухмыльнулся.

— Ты не кажешься такой уверенной.

— Хм… — я прикусила нижнюю губу и задумалась. — Да. — Я кивнула, мой взгляд встретился с его. Я знала о нем практически все. Его любимый напиток, еду, времяпрепровождение. Как он пил кофе, как любил есть макароны — накручивать на вилку, а не зачерпывать. Я знала, чем он пользовался после бритья. Знала, когда он злился, раздражался, веселился. Его тренировки. Когда он расстраивался, то проводил рукой по волосам или по шее.

— И я тебя, Кензи.

— Прости? — спросила я. Я забыла, о чем шла речь. Потерялась в своих мыслях о мужчине, которого любила.

Господи, вот опять.

Любила. Его.

Мои щеки горели ярче раскаленных углей. Я знала, что он увидел это, когда его бровь изогнулась в вопросе.

— А, что ты сказал?

Прежде чем ответить, он сделал еще один глоток пива, в то время как его глаза не отрывались от меня. От его пристального взгляда меня бросило в пот. Я переминалась с ноги на ногу, пока ждала его ответа.

Он улыбнулся, а затем поставил свою бутылку на стойку. Наконец, Грейсон сказал:

— Я тоже тебя знаю.

— Правда? — вздохнула я.

— Ты любишь свой кофе с молоком и одним кусочком сахара, пока ешь свой утренний рогалик со сливочным сыром. Тебе нравится плавать и читать, и ты страстно любишь свою семью. Ты готова на все ради них и больше не позволишь ничему встать между вами. Ты хороша в том, что делаешь. Ты сильная, когда это необходимо. Ты хороший друг. Ты веселая, теплая и милая. Ты думаешь о себе меньше, чем о том, что думают о тебе другие люди. — Он встал, и мой пульс подскочил. — Иногда у тебя нет фильтра «мозг-рот», что ты считаешь ужасным, но большинство людей находят это очаровательным. — Он сделал шаг ко мне. Я не двигалась. Не могла. Я была заморожена его словами. — Ты также нервничаешь, очень сильно, — добавил он, стоя прямо передо мной. Его голос понизился, когда он сказал: — Особенно рядом со мной, когда мы одни. — Он взглядом пробежался по моему лицу. — Дыши, Кензи, — приказал он с улыбкой. Я вдохнула воздух, но не выпустила его, потому что Грейсон руками обхватил мое лицо. Он наклонился и нежно прикоснулся своими губами к моим. Напротив них он сказал: — Что мне очень нравится. — Я почувствовала, что он улыбался. Прикоснулся своими губами к моим еще раз, прежде чем отстранился и сказал мне: — Думаю, пора в кровать. — Мои глаза расширились. Он усмехнулся. — Боже, женщина. Ты сводишь меня с ума, но я пытаюсь быть хорошим парнем. Так что это будет в разных кроватях.