— Подпиши бумаги, Роберт.

— Я не подпишу их, — рявкнул он. — Ни одна жена меня не бросит.

— Тогда повезло, что она не твоя жена, — раздалось рычание позади Роберта.

Я издала визг, как и каждый раз, когда Грейсон подкрадывался ко мне, и увидела его прямо в комнате, прислонившегося плечом к дверной раме со скрещенными на груди руками.

Роберт повернулся и потребовал:

— Кем вы себя возомнили, чтобы прерывать нас и говорить подобные вещи?

— Я босс Кензи. — Его бровь приподнялась.

Роберт напрягся.

— Думаю, вам лучше не вмешиваться в наши дела. Это касается только меня и моей жены.

Грейсон выглядел скучающим.

— А я думаю, тебе нужно вбить себе в голову, что она больше не твоя жена.

— Кто…

Грейсон выпрямился и наклонился к Роберту.

— Я ее босс. И тот, кто видел, как боль промелькнула на ее лице, когда ты сказал, что изменил ей. Кто сказал ей, что она не неуклюжая и толстая. Дай угадаю, тебе нравилось возвращаться домой, в чистый, теплый дом с приготовленной едой. Ты хочешь вернуть ее, чтобы получить свой торт и съесть его тоже.

— Ты не знаешь, что…

— Знаю. Я видел таких, как ты. Мой отец был одним из них. Кензи теперь работает на меня. Если она хочет, чтобы ты подписал бумаги, ты, блядь, подпишешь. Если она захочет больше никогда тебя не видеть, а я знаю, что так оно и есть, тебе придется иметь дело со мной. Я. Ясно. Излагаю. Факты?

Мое сердце билось так быстро, что было больно, но только в хорошем, диком смысле. Я никогда не думала, что Грейсон будет так возбуждать меня, но блин, он возбуждал.

О, Боже. Это было плохо? Быть настолько возбужденной, что мои соски были твердыми, а трусики влажными, потому что мой босс сражался с моим бывшим и победил его?

Роберт повернулся ко мне.

— Макензи?

— Мне жаль, Роберт…

— Нет, ей совсем не жаль, — отрезал Грейсон.

Я спрятала улыбку за покашливанием.

— Ах, я бы хотела, чтобы ты подписал бумаги и смирился с тем, что я не вернусь.

Роберт нахмурился.

— Ты совершаешь большую ошибку.

Пожав плечами, я покачала головой.

— Видишь ли, я так не думаю.

Грейсон отошел от двери, когда Роберт выбежал из комнаты.

— Спасибо, — прошептала я.

Мой босс оценил меня, мое тяжелое дыхание, мое дрожащее тело. Мне было интересно, подумал ли он, что это от испуга или беспокойства. Это было не так. Не то, чтобы я сказала ему правду, почему. Потому что я была возбуждена впервые за много лет.

Он фыркнул, повернулся и вышел из комнаты. Затем громко рявкнул:

— Возвращайся, блядь, к работе.

Вскоре после этого я направилась из комнаты отдыха к своему столу, не встретив ни единого взгляда. Только я подняла голову и позволила напряжению отступить, когда не увидела в поле зрения ни Харпер, ни Зои. Я села за стол и перечитала письмо, над которым работала, чтобы отправить его в отдел нравов, когда на экране появилось сообщение.

«Это было невероятно.»

Оно пришло от Дерби.

Я взглянула на нее. Она кивнула, вытаращила на меня глаза, а затем сосредоточилась на своем компьютере.

Пришло еще одно сообщение.

«После того, как мистер Джексон закончил кричать на Зои, он открыл свою дверь, посмотрел на Харпер и спросил, где ты. Она сказала ему, что ты занимаешься личным делом в рабочее время. Эта девка такая злобная. Она хочет, чтобы ты ушла, даже если ей не нужна твоя работа. В общем, он что-то сказал Харпер, та надулась и ушла. Потом мистер Джексон пошел искать тебя. Это был твой бывший муж-придурок?»

Я ответила ей:

«Да.»

Еще одно сообщение:

«Я думаю, мистер Джексон доволен тем, как ты выполняешь свою работу, раз так за тебя заступается. Он никогда не делал этого раньше.»

«Наверное.»

Я услышала ее смех. Взглянув туда, увидела, как она улыбнулась и покачала головой.

Что ж, мне лучше вернуться к работе. Я послала в ответ смайлик. Мне было противно думать о том, сколько вопросов я получу завтра за обедом после того, как Дерби, которая обожала сплетничать, расскажет о последней офисной драме.

Но опять же, пусть думают, что хотят. Я не могла позволить себе беспокоиться об этом. Я бы рассказала свою версию, и, если бы они поверили, значит, так оно и было. А если они подумают что-то большее о том, как Грейсон заступился за меня, то я позволю им это.

Даже если мой живот вздрагивал от нервов.

Мне нравился мой босс. Нравилась моя работа и место, где я остановилась, и ничто или никто не сможет разрушить это, когда я в кои-то веки встала на ноги.

Зажужжало переговорное устройство.

— Миссис Мэйфейр, пожалуйста, принесите бланк контракта для Итана.

Я отодвинула стул, подошла к картотеке и достала бланк. Остановилась у его двери и глубоко вздохнула. Тело, пожалуйста, веди себя хорошо.

Я открыла дверь и посмотрела на Грейсона, который жестом руки показал на папку, в то время как его глаза были устремлены на компьютер. Я передала ему файл и отступила назад.

— Есть что-нибудь еще?

— Да, — холодно ответил он. — В следующий раз я бы предпочел, чтобы вы решали свои личные проблемы в другом месте. Это не должно касаться меня.

Ужас заполнил мою грудь, и я сдулась, как надувная кукла.

— Конечно, — огрызнулась я. Боже, я даже не просила его вмешиваться. Если бы не его последняя ошибка под именем «Харпер», Роберт не поднялся бы на этаж. Я стиснула зубы. Грейсон злился на меня за то, что я подняла шум на глазах у других работников. А я злилась, что он срывает злость на мне.

Мужчины. Все, черт возьми, одинаковые.

— Что-нибудь еще, мистер Джексон? — спросила я без эмоций. Я хорошо умела замыкаться в себе.

— Нет, это все. — Он даже не посмотрел на меня.

Прекрасно.

Все было прекрасно и чертовски хорошо.

Я вернулась к своему столу, закрыв дверь в его кабинет немного резче, чем следовало бы, но мне было все равно. Мне хотелось, чтобы он знал, что я зла на него за то, что он повел себя как мудак из-за дела, в которое сам себя втянул.

Он должен был проигнорировать это, оставить меня разбираться с этим, но Грейсон этого не сделал, и я не собиралась брать на себя вину за его действия.

К черту Грейсона. К черту его и его красивое лицо, горячее тело и глубокий голос.

Я вернулась к тому, чтобы называть его мистером Джексоном. Я бы вернулась к тому, чтобы уклоняться от него и на кухне.

И вообще, я бы установила гребаный мини-бар в своей дурацкой, красивой комнате в его ужасно замечательной квартире.

К черту мистера Джексона.

— Кексик, у Мармеладки появилось свободное окно в обучении на следующие выходные. Так что, раз уж ты устроилась на работу и живешь вдали от мудака, мы хотим навестить тебя. Может быть, погостим неделю.

Я улыбнулась, села на кровать и откашлялась, прежде чем сказать:

— С удовольствием, папа. Вы оба можете остаться здесь со мной. Здесь достаточно места.

— Ты звучишь, словно подбитая собака.

Я рассмеялась. Папа никогда не отличался тонкостью. После очередного приступа кашля я ответила:

— Хорошо, что сегодня пятница, и я могу провести ее, выздоравливая. — На самом деле, мистер Джексон отправил меня в квартиру ранее, потому что люди беспокоились, что я заражу их гриппом.

— Обязательно отдохни, Кексик.

— Обязательно, папа, и я даже собираюсь принять какое-нибудь лекарство от кашля.

Папа присвистнул.