Автор: Перевод: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Редактура: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Вычитка: Ольга Зайцева

Оформление: Ленчик Lisi4ka Кулажко

Пока я сидела в ресторане в ожидании мужа, не могла не оглянуться на парочки, которые обедали вместе, и не задаться вопросом: «Действительно ли они счастливы?». Если судить по их милым улыбкам и взглядам, то они однозначно были довольны. Мои плечи поникли. Мне хотелось блевать из-за всей этой картины, потому что это заставило меня еще раз задуматься о том, что я сделала не так? Как стала тряпкой в своих собственных отношениях?

Я в один миг влюбилась в Роберта на последнем курсе колледжа. Занималась в библиотеке, сидела за последним столом в углу, в одиночестве. Группа идиотов, сидевшая напротив, называла меня толстой и уродливой, помимо всего прочего.

Я с самого начала игнорировала их, решив, что таким образом они выпендривались друг перед другом. Но через некоторое время мое терпение лопнуло.

Подняв голову, я посмотрела на них и спросила:

— Вы хотите пососать мой мизинец?

Тишина. Один усмехнулся и спросил:

— Какого черта нам это нужно?

Пожав плечами, я положила ручку и сказала:

— Ну, я просто подумала, что если вы не хотите отсосать член друг у друга, размер которого с мой мизинец, то это единственное действие, которое вы, ребята, получите от противоположного пола, потому что вы, не что иное, как гребаные придурки.

— Тебе нужно… — но парень не успел закончить свою фразу, потому что Роберт появился из ниоткуда и опустил их задницы еще ниже. Когда они ушли, он сел рядом и спросил, все ли у меня хорошо. Мое сердце тут же растаяло.

В то время я привыкла быть невидимой, девушкой, которая носила толстые очки, свободную одежду, без макияжа, и меня это не волновало. Если люди пытались нагадить мне в хлопья, я говорила, куда они могли идти.

Шесть лет спустя я поняла, что где-то по пути потеряла себя, и меня это разозлило.

Со временем он превратил меня в другую женщину. Ту, которая носила дурацкие платья с рюшами, точно, как его бабушка, что заставило меня подумать, что он, возможно, увлекался гериатрией. Женщину, которая угождала ему, которая делала все — закатила глаза — как ей было велено, и которая считала себя никчемной. Трудно было не доверять этим вещам, когда приходилось слышать об этом каждый божий день.

Была ли я достаточно сильной, чтобы измениться?

Чтобы стать той, кем хотелось?

Я не была уверена.

Хотя со временем я была все ближе и ближе к тому, чтобы вырваться на свободу. Встать на ноги и снова научиться ценить человека, которым была до Роберта.

Однако решение оставить его было ужасающим.

Почему любовь, страсть, или что там у нас было, такой печальный аспект в моей жизни? Возможно, для большинства все было по-другому, но для меня именно так. Я должна была знать, что моя личная жизнь будет сосать ослиные яйца с самого начала.

В подростковом возрасте я влюблялась, но эта влюбленность вырывала сердце из моей груди, они плевали на него и бросали на землю. Не то, чтобы это меня волновало. Они, возможно, не смогли вынести всей моей дерзости. Хотя, наверное, именно из-за этих «отворот-поворотов» я сразу и влюбилась в Роберта и так охотно следовала его советам. Но опять же, в самом начале и он был другим человеком. Заботливым и милым, он занимал мне место. Кормил и поил меня, но мы никогда не пробовали шестьдесят девятую позу. И очень жаль, я слышала, что это потрясающе.

Я подскочила, когда выдвинули стул рядом со мной. Роберт улыбнулся мне перед тем, как сесть, но его глаза были жесткими и полными презрения.

— Рэндал скоро будет здесь.

Рэндал — его новый деловой партнер, по крайней мере, Роберт надеялся на это. Мой муж сказал мне встретиться с ним в ресторане на пятничном обеде, потому что хотел показать Рэндалу, что он — семьянин. Очевидно, это означало, что он был человеком, которому можно было доверить свои деньги и любые юридические дела, которые когда-либо могли возникнуть у Рэндала.

— Я просил тебя хорошо одеться, Макензи. — Он впился взглядом в мое темно-синее летнее платье. Мне удалось сдержать свое фырканье. Я думала, что хорошо оделась. Однажды он даже сказал, что оно ему нравится. Пока я собиралась ответить, этот придурок продолжил:

— Тебе известно, что люди разработали нижнее белье, которое помогает утягивать часть жира? Может, тебе стоит вложить деньги в парочку таких.

Румянец согрел мои щеки. Я перевела взгляд на руки на коленях и стиснула зубы. Именно это, кажется, я постоянно и делала в последнее время, и это безумно раздражало и заставляло чувствовать себя слабее, чем раньше. Я бы предпочла окатить его водой, ударить по голени и нанести удар вилкой в ​​глаз, а затем сесть и посмотреть, как он истекает кровью, прежде чем броситься с места преступления.

Я была благодарна за то, что у меня хотя бы было воображение; я потеряла только свой хребет.

Поскольку мой разум нанес ему вред, слабая я сидела и ничего не говорила. Что с того, что я набрала пару фунтов? Неужели он должен был быть таким ослом и указывать на это? И, черт возьми, я была довольна тем, как выглядела.

— Слишком поздно исправлять что-то сейчас. Втяни это, — прошипел он, а затем повернулся на своем стуле и прогудел. — Рэндал, рад тебя видеть.

— Придурок. — Я застыла. Это слово было прокашляно мужественным голосом позади меня, вызвав мой испуг. Мне не терпелось обернуться, чтобы посмотреть, откуда и от кого оно исходило, но я не могла, и, если Роберт услышал это, то не подал виду. Вместо этого он повернулся ко мне лицом к лицу с яркой, фальшивой улыбкой.

— Рэндал Мюллер, это моя жена, Макензи. — Роберт указал рукой в ​​моем направлении. Я посмотрела вверх, мой взгляд упал на Бога. Он был абсолютно захватывающим. С его широким телом я могла бы поклясться, что в прошлом он играл в футбол. Высокий, стройный, но крепкий. Его глаза были светлыми, как океан в ясный, спокойный день. Он пропустил руку сквозь светлые волосы, прежде чем улыбнулся мне.

— Рад знакомству, Макензи. Роберт рассказал мне много прекрасного о тебе.

Не сомневаюсь. Я поморщилась и знала, что он заметил это, его приподнятые брови были тому доказательством. Я вежливо улыбнулась, завозилась со своей вилкой и сказала:

— Роберт, конечно, умеет обращаться со словами.

Они могут резать до самых костей.

Роберт рукой заскользил по столу и сжал мою. Кто угодно мог подумать, что это нежное прикосновение. Не было. Его хватка стала крепче на моей руке. Я закусила нижнюю губу и улыбнулась, чтобы не съежиться от боли.

Роберт не был тем, кто причинял боль человеку. На самом деле он ненавидел боль, а позже очень извинялся и говорил, что это была моя вина, и, в конце концов, он был настолько убедителен, что я каким-то образом верила ему. Ни разу он не бил меня, не толкал и не причинял мне боли больше, чем сильное сжатие или ущемление.

Чтобы ранить меня, он использовал слова.

Роберт усмехнулся и сказал:

— Только с тобой, дорогая.

Взглянув на него, я позаботилась о том, чтобы мои глаза излучали восхищение, когда ответила:

— Конечно, тыковка. — В каждом ласковом прозвище, которое я использовала для Роберта, был скрытый смысл. Итак, тыковка была козлом.

Как только Рэндал сел, Роберт приступил к делу. По крайней мере, он пытался. Рэндал прочистил горло, взял меню и предложил:

— Уверен, что Макензи не хочет слышать все о работе. Почему бы нам не заказать ужин?

Роберт рассмеялся.

— Конечно. — Мой муж повернулся ко мне. — Милая, тебе, как обычно, салат?