— Господин Тейкаб, что это значит?

— Это необходимые аксессуары! — восторженно глядя на нее снизу вверх, объяснил бизнесмен с Мелиссы. — Вы будете меня бить, потом мы будем заниматься любовью, потом вы опять будете меня бить, потом опять будем заниматься любовью…

— А пила зачем? — спросила Тина сквозь зубы.

— Этой пилой вы должны меня напугать, на меня это очень сильно действует…

— Сейчас я вышвырну вас в коридор. Вместе с этой пилой и со всем остальным барахлом. Ключ от наручников у вас есть?

— Ну пожалуйста, не прогоняйте меня! Я хочу быть вашим рабом, я буду послушным рабом! У меня процветающий бизнес, и я смогу удовлетворить любые ваши прихоти…

— Где ключ?

— В правом кармане, на цепочке. Если хотите, я перепишу на вас все свое движимое и недвижимое имущество, только не прогоняйте меня, пожалуйста…

Вытащив ключ, Тина сняла с сопротивляющегося Тейкаба наручники и бросила в сумку, потом сложила туда остальные «аксессуары».

— Пошли.

Сначала Тейкаб подчинился, но когда сообразил, что сейчас его выставят из номера, начал упираться. Тине пришлось применить силу.

— Да, да, обращайтесь со мной грубо… — счастливо пролепетал он за секунду до того, как вылетел в коридор.

Тина заперла дверь и включила ночник, сделанный в виде светящейся спиральной раковины. Голова у нее шла кругом.

— Ну пожалуйста, впустите меня! — прозвучал за дверью расстроенный голос Хогерта Тейкаба. — Я все равно никуда отсюда не уйду! Почему вы их били, а меня бить не хотите?!

«Доигралась! — сама себе сказала Тина, бросив взгляд в зеркало. — Теперь будешь знать, как распускать руки в общественных местах!»

Хогерт притих, но не ушел — из коридора доносилось звяканье металла, потом послышались резкие скребущие звуки, пластиковая дверь начала подрагивать. В комнату просунулся кончик пилы.

— Тейкаб, знаете, что я с вами сделаю, когда вы допилите до конца? — крикнула Тина.

Тот не ответил, но принялся пилить с удвоенным рвением. Значит, угрожать ему бесполезно… и бить его ни в коем случае нельзя — ведь он именно этого и хочет. Тина подошла к видеофону и связалась с администрацией отеля.

— Что вам угодно, м’гис? — улыбнулась незийка в белокуром парике.

— Пожалуйста, пришлите кого-нибудь на третий этаж. Маньяк пилит дверь моего номера.

— Сейчас, м’гис, только не волнуйтесь!

Несколько минут спустя в коридоре раздался топот.

— Вы что делаете?!

— Это просто игра, — начал объяснять кому-то Хогерт Тейкаб. — Она сама так пожелала: чтобы стать ее рабом, я должен преодолеть препятствие. Вы управляющий, да?.. Я арендую весь ваш отель и плачу наличными! Вот, держите! А теперь дайте мне закончить с дверью, тут совсем немножко осталось…

Изобретательный, как и все маньяки, с кривой усмешкой отметила Тина.

— Конечно-конечно, м’гис, — доносился из коридора заискивающий голос управляющего. — Вы заплатили, а теперь делайте что хотите! Наш девиз — ни в чем не отказывать состоятельным клиентам!

Тина собрала вещи и перебросила сумку через плечо, потом рывком распахнула скользящую дверь. Пила сломалась, один кусок отлетел на середину комнаты, второй — в коридор, чуть не полоснув по ноге невысокого толстого незийца, здешнего управляющего.

— Мне не нравится ваш девиз, — сообщила Тина. — Лучше я подыщу себе другой отель.

Разъяренный киборг — это опасно, поэтому столпившиеся в коридоре люди и незийцы дружно попятились. Все, кроме Хогерта Тейкаба, — он, наоборот, подался вперед и прошептал, с обожанием глядя на Тину:

— Божественная женщина!

— Приготовьте мой счет и вызовите аэрокар, — стараясь совладать с бешенством, бросила Тина управляющему.

— Да что вы, я сам оплачу ваш счет! — засуетился Тейкаб. — Эй, закажите лимузин — такая женщина не должна летать в обыкновенном аэрокаре! Мне тоже отель не нравится, зато я знаю один получше — там интерьеры в красных и черных тонах, а на стенках цепи висят. Если мы поедем туда…

Тина выскочила на улицу и быстрым шагом направилась к стоянке аэрокаров.

— Подождите меня! — крикнул позади Тейкаб. — Ну пожалуйста, не уходите!

Расслабиться она смогла, лишь когда Кеодос превратился в россыпь разноцветных огней далеко внизу. Послезавтра — встреча с адвокатом, а сейчас надо найти отель. Хорошо охраняемый. Раньше ее не заботили такие мелочи: она останавливалась в том или ином отеле, если ей нравились окрестности и архитектура здания. Но теперь ситуация изменилась. Тина сняла номер в «Ронокле» — громадной стеклянной пирамиде с подъездами в виде сиреневых друз. Она жила тут перед отлетом в систему Раксы и еще тогда заметила, что охрана в «Ронокле» надежная. Предупредила дежурного администратора, чтобы посторонних к ней не пускали ни под каким видом. Номер находился на шестнадцатом этаже, и Тина, поглядев в окно, удовлетворенно улыбнулась: даже в стикерпластовых перчатках и наколенниках Хогерт Тейкаб не сможет одолеть наклонную скользкую стену почти пятидесятиметровой высоты.

Волны Спящего моря лизали мягкий оранжевый песок, трепетала на ветру яркая листва зонтиковых деревьев. Испанский архипелаг — скопление островов и островков общей площадью в несколько сот квадратных километров — грелся в лучах субтропического солнца. Саймон облокотился о белокаменный парапет полуразрушенной террасы, полной грудью вдыхая солоноватый воздух. Его глаза блестели, на губах играла улыбка. Каждое утро перед завтраком он глотал по капсуле мейцана и чувствовал себя великолепно. Шеф встретил его как героя, «Страсти в системе Раксы» уже принесли «Перископу» солидную прибыль. Сейчас Саймон восстанавливал подорванные силы в Иммортелии, одном из самых роскошных курортов Ниара. Вокруг было полно «живого сырья», но он прилетел сюда не для работы. Кроме него, в Иммортелии находилось еще несколько эксцессеров, и он мог общаться с себе подобными, не снисходя до серой толпы.

— Ну кто в наше время рисует красками по холсту? Это же устарело! — услыхал он позади знакомый ехидный голос. — Вот отсталый народ!

Саймон обернулся: по извилистой лесенке спускались с холма двое эксцессеров, Сейго и Джельда. Оба находились под действием мейцана, а потому мчались вниз наперегонки, ловко перепрыгивая через разбитые ступеньки (в обычном состоянии никто из них, включая Саймона, даже близко к такой лестнице не подошел бы). Реплика была адресована пожилому художнику, который устроился с мольбертом на гребне склоне.

— Слыхал, как я его? — ухмыльнулся Сейго. — Людей надо ставить на место!

— Гениальный Саймон Клисс! — Джельда выдавила кислую улыбку (ее последняя работа, «Скандал в Зеркальном салоне», имела посредственный успех, и теперь она люто завидовала триумфу коллеги). — Такой гениальный, что аж тошнит! Мы все должны брать с тебя пример. Не зазнавайся, понял? — Вдруг она схватила Саймона за нос и сильно дернула. — Будешь зазнаваться, я тебя вот так, и вот так! А Терезенцию опять разнесло, как на дрожжах, знаете?

Саймон ошеломленно потер пострадавший нос и на шаг отступил. Джельда непредсказуема — среди мужчин-эксцессеров бытовало мнение, что именно в этом и заключается ее неповторимый шарм. Вслух Саймон с этим не спорил (только последний дурак станет опровергать общепринятую в компании точку зрения!), но в глубине души недолюбливал Джельду и даже побаивался. Ему нравились беззащитные, пугливые девушки — с ними он чувствовал себя в безопасности.

— Ой, ты куда встал? — взвизгнула Джельда. — Не топчи мою тень, бессовестный… это же плохая примета!

Как и все женщины-эксцессеры, она была болезненно суеверна. Саймон демонстративно вытер ноги о ее тень — остроумная шутка, — но тут Джельда потянулась к его носу, и он проворно попятился.

— Ага, испугался, трусишка! Терезенция, говорю, аж вот такая стала, когда выходит на связь, на экране одна морда перекошенная! Доктор Вышинский из-за нее скоро повесится.

Джельда имела в виду Терезу Салкадо, связную «Перископа», которая жила в Хризополисе, столице Ниара. Начинала Тереза как многообещающий эксцессер, но потом по состоянию здоровья сменила работу на более спокойную. Она страдала хроническим целлюлитом, кроме того, ей ежегодно приходилось с помощью пластических операций приводить в порядок деформированное лицо и удалять избыточные жировые отложения. В девяносто девяти случаях из ста современная медицина шутя справлялась с такими проблемами, но Тереза была исключением. Даже доктор Вышинский, известное на всю Галактику светило косметической хирургии, не мог ей помочь: он делал Терезе очередную операцию, а несколько месяцев спустя результат сходил на нет. Она вела затворнический образ жизни и общалась со своими многочисленными знакомыми по видеофону (общение заключалось, как правило, в обмене свежими сплетнями). По тому, сколько процентов Терезы появлялось на экране, можно было определить, далеко ли ей до новой операции. У себя дома она жила в окружении всевозможных талисманов, амулетов и прочих «положительно заряженных» штуковин, твердо убежденная в том, что эти предметы ее «спасают» (хотя, как показывала практика, уберечь ее от целлюлита и деформаций они не могли).