— У них есть поверье, будто в горах — в тех самых, к которым мы приближаемся, — обитает нечто непонятное. Оно охотится по ночам, нападает не спящих. Якобы там было несколько поселков, и люди бесследно исчезли. — Помолчав, Тина добавила: — Я там была, но меня никто не пытался сожрать. Скорее всего, это выдумки… хотя, может, и не совсем — на Рошегене есть животные, в том числе хищники.

— А вы здесь охотились?

— Нет. Не люблю убивать животных.

Риган хмыкнул и внимательно посмотрел на нее сбоку. Потом заметил:

— Вот не думал, что бывают сентиментальные киборги!

Тина пожала плечами, глядя на горный хребет впереди (у него было целых три названия — Северный, Пустой и Рисахэи; официальным считалось последнее, желийское). Она никогда не испытывала потребности в том, чтобы как-то объяснять или оправдывать свои взгляды. Давняя привычка, еще с Манокара. Она знала, что окружающие все равно не захотят с ней согласиться, — и молчала, а потом, попав во внешний мир, решила, что спорить незачем: пусть каждый думает за себя и идет своим путем; чем больше в жизни разнообразия, тем лучше. Останавливать нужно только тех, кто не дает жить другим. Таких, как Гонщик.

— Знать бы, он там живой и здоровый или его слопало гипотетическое нечто? — словно угадав ее мысли, пробормотал Риган.

— Проверим.

Мимо пронесся еще один поселок. Скорее всего, последний. Хребет Рисахэи приближался.

— А зря вы парик не оставили, — покосившись на нее, заметил агент «Лидера». — Он вам идет. Он лучше, чем ваша прическа.

Тина усмехнулась: видимо, Риган, поделившись с ней минералами, пришел к выводу, что подкупил ее — и теперь ему ничто не мешает расслабиться. Сам он все еще был в гриме, с желтой кожей и седой шевелюрой.

— В последний раз вас подстригал тайный недоброжелатель, — добавил он, направив машину к прилепившимся у подножия гор развалинам — округлые очертания засыпанных снегом полуразрушенных построек выдавали их желийское происхождение.

— Я сама себя подстригала.

Тина вспомнила это место: древние остатки желийского городка, а чуть поодаль начинаются заброшенные шахты… На площадке за куполами стояло несколько вездеходов. Сделав над ними круг, Риган поднял машину вверх и завис в десятке метров над землей.

— Ну-ка, посмотрим… — Он включил радар. — Так, его звездолет — на северо-востоке… С юга приближается еще шесть объектов вразброс — ясно, старатели едут на работу… Все спокойно.

— А самого Гонщика можете засечь?

— Нельзя, — Риган с сожалением поморщился. — Он поймет. Этот сукин сын каким-то образом научился пеленговать, когда его пеленгуют!

— Слишком сложный способ… — вот теперь Тина удивилась. — Раз он даже это умеет — почему до сих пор не избавился от метки?

— Он непредсказуем.

Риган повел машину на восток параллельно отвесному склону, а Тина призадумалась. Для нормального человека избавиться от метки не проблема; другое дело, если это андроид, киборг или клон. Сама Тина обладала «молчащей меткой», активировать которую могли только тергаронцы, — она добровольно согласилась на это, подписав контракт. Сотрудники «Галактического лидера» утверждают, что Гонщик — не киборг. Значит, андроид или клон. Надо полагать, андроид, раз обладает нечеловеческой силой и парализующий заряд на него не действует. Но какого черта ее об этом не предупредили? Испугались, что она не рискнет связываться с андроидом?..

Между тем купола и площадка с машинами остались позади, вездеход нырнул в заваленное снегом ущелье и снизился. Сейчас он почти касался брюхом волнистой белой поверхности. Головокружительно высокие каменные стены уходили вверх, к серо-желто-лиловым слоистым небесам.

— Мы подберемся к нему как можно ближе, — объяснил Риган. — Когда будем около звездолета, я буквально на долю секунды включу пеленг — чтоб узнать, где он. Надеюсь, он не заметит.

Тина кивнула, припоминая все то, что знала об андроидах. Драться с ними ей доводилось всего несколько раз, и притом давно — девять лет назад, во время испытаний на Тергароне. У нее есть шансы справиться с Гонщиком. Покосившись на своего напарника, она мысленно выругалась: если бы конспираторы из «Галактического лидера» не морочили ей голову, а выдали нужную информацию сразу!

Саймон топтался около манокарского вездехода, с неприязнью глядя на облезлые старые машины, покрытые сетью трещин гигантские купола, неприветливых, плохо одетых людей. У него мерзли руки и ноги, но Шидал велел ему ждать здесь, снаружи. Должно быть, из опасения, что Саймон начнет болтать с водителем и заразит его инопланетной «скверной». Сам Шидал пытался нанять проводника, хорошо знающего местность, но старатели не проявляли энтузиазма. Саймон видел, что манокарец понемногу теряет терпение.

— Нам нужно туда, — втолковывал он небритому мужчине в меховой куртке с полуоторванным капюшоном, показывая на северо-восток. — Туда полетели бандиты, человек и женщина-киборг. Они уже ограбили один поселок, и вас всех тоже разорят! Я хорошо заплачу!

— Я согласен, если надо лететь туда или туда, — небритый указал на север и на северо-запад. — А в эту сторону нельзя, там черти водятся.

Шидал с чувством выругался по-манокарски.

— Сколько ты хочешь?

Небритый заколебался — жадность боролась со страхом. Наконец произнес:

— Пятьсот галов, и деньги вперед.

Шидал начал торговаться. Вот идиот, подумал Саймон, энергично притоптывая; пятьсот галов за то, чтоб избавиться от Тины Хэдис, — это же совсем немного! Наконец сошлись на трехстах пятидесяти. Проводник пересчитал деньги и предупредил:

— Вы должны привезти меня сюда до того, как стемнеет! Говорят, что эта самая нечисть нападает на спящих, но это враки — она даже средь бела дня кого хошь слопает.

— Кто-нибудь из вас, дураков, ее видел? — с расстановкой спросил Шидал.

«На эту тему можно поговорить и в машине!» — стуча зубами, мысленно простонал Саймон. У него не было ни теплых перчаток, ни ботинок на меху, как у Шидала и старателей.

— Те, кто видел, уже ничего не расскажут. Один старик только выжил — он малость чокнутый был, просто так по горам болтался. Все трепался, что горы, мол, красивые, а он, мол, геолог и хочет возле них помереть, а не в больнице. Оно у него на глазах троих ребят заглотило, а его жрать не стало — решило, видать, что невкусный. Кидается, говорит, и сразу всего обволакивает…

— Сколько лет было старику? — процедил Шидал.

— Да под двести, наверно… Я ж говорю, он сюда помирать прилетел. И правда скоро помер.

— Значит, маразматик. Мужчина ты или нет? — Шидал, прищурившись, смерил взглядом проводника. — Поверил в дурацкие россказни! Ладно, пошли.

— Он был малость того, но не маразматик, — буркнул проводник. — В камешках разбирался.

— У вас одни камешки на уме… Сюда, лезь живее!

Оказавшись в тепле, Саймон съежился и прикрыл глаза, чувствуя, как выходят из тела ледяные иглы. Сейчас даже твердое откидное сиденье показалось ему не таким неудобным, как раньше. От проводника, устроившегося напротив, неприятно пахло; Саймон, как и Шидал, презирал этого безмозглого суеверного парня. Машина взяла курс на северо-восток.

— Раос, — Шидал говорил по-манокарски, — вы сказали, что Риган и Тина Хэдис преследуют террориста?

— Да, ваше превосходительство. Его кличка — Гонщик, он устроил взрыв на «Сиролле» и насолил «Галактическому лидеру».

— Вот как… — Шидал задумчиво усмехнулся. — Раос, у вас есть шанс доказать на деле свою лояльность!

— Я готов, ваше превосходительство, — стараясь не морщиться — закоченевшие ступни болели, как ошпаренные, — заверил Саймон.

— Я попытаюсь завербовать этого Гонщика, а вы мне поможете. Судя по всему, это разрушительная натура, лишенная руководства… Надо объяснить ему, что нам можно доверять, что манокарцы — его друзья, что он от такого союза только выиграет. Вы оба — люди внешнего мира, вы должны найти с ним общий язык.

— Постараюсь, ваше превосходительство!