Из ниши в стене выскочил робот и сообщил:

— На территории пересадочной станции во избежание беспорядков проповедовать воспрещается. Смотрите параграф 34 пункт 10 «Внутренних правил». Первое предупреждение сделано. После второго предупреждения — денежный штраф. Посетите за умеренную плату наш салон искусств и спортзал с бассейном!

— Пойдемте, Элаглия, — Риган взял Тину под руку. — Раз у них такие правила, будем просвещать заблудших внизу, на Рошегене.

Они повернули назад, ошеломленные старатели даже не пытались их остановить. Робот катился следом. Захлопнув у него перед носом дверь номера, Риган повернулся к Тине и признал:

— Пожалуй, в этом что-то есть… Эти болваны действительно приняли нас за проповедников! Раз уж чуть не дошло до штрафа… А где вы научились так плавно и грациозно двигаться?

— На Манокаре.

— Обычно вы держитесь иначе. Я и не думал, что вы умеете быть женственной.

— Все, что связано с Манокаром, у меня вот где, — рухнув в кресло, Тина провела ребром ладони по горлу. Если Риган и пытался ее задеть, чтоб отыграться, он делал это слишком тонко и завуалированно, а намеки Тина, как правило, игнорировала. Ее сейчас раздражало другое: парик и длинная хламида с непривычки мешали и вдобавок напоминали детство.

— Снимать грим не будем, — поглядев на свое отражение в зеркале, предупредил Риган. — Мы должны примелькаться в таком виде… Кстати, меня теперь зовут Жарсо Иковолайн — это довольно распространенное шиайтское имя. Запомнили?

— Жарсо Иковолайн, — повторила Тина и, поднявшись с кресла, начала бой с тенью — стоило потренироваться, чтобы не запутаться в длинном балахоне, когда дойдет до драки.

Риган некоторое время наблюдал за ней, потом принялся просматривать сводки новостей с Рошегена и Сота.

Саймон сидел в дешевом ресторанчике, оформленном в виде экзотической пещеры: неровные алые стены с антрацитово-черными вкраплениями, серый, в разводах, пол, с потолка свисают розовые светящиеся сталактиты. Плод воображения здешнего дизайнера — или на Рошегене действительно есть такие пещеры?.. Впрочем, Саймона это не интересовало. После того как удалось разыскать на станции аптеку и купить упаковку метарина (только одну, последнюю!), он вспомнил, что с утра ничего не ел, и завернул сюда перекусить. Окружающая обстановка давила на психику, но он терпел. Киборга и Ригана нигде не было видно — то ли отдыхают у себя в номере, то ли отправились ужинать в более шикарное заведение (подумав об этом, Саймон ощутил застарелую горечь: большие деньги всегда достаются не тем, кто их заслуживает!).

Сталактиты начали вращаться, и у него закружилась голова. Отставив чашку с недопитым кофе, он поднялся, бросил на столик деньги и нетвердой походкой направился к двери. Чуть не столкнулся с только что вошедшим человеком — пожилым, но с хорошо заметными под тканью комбинезона буграми мускулов (последняя деталь заставила Саймона проглотить готовое сорваться с языка вялое ругательство). Он взглянул на человека — и темное, широкое, с грубоватыми чертами лицо показалось ему смутно знакомым.

Саймон вышел в коридор и побрел к своему номеру, но вдруг остановился. Великий Хемезан, вот кто это был! Еще полсотни лет назад его имя гремело по всей Галактике. Сейчас ему, должно быть, уже под двести… Саймон лихорадочно размышлял — перед ним забрезжила перспектива поправить свои дела, не связываясь с киборгом. Он не дурак, чтоб упустить такой шанс! Мимо прошла компания отъявленных громил — один из них грубо отпихнул Саймона с дороги, остальные захохотали. Саймон проводил их взглядом и отвернулся, пряча ухмылку. В первый момент он струсил, но после понял, что ему опять повезло: эти парни в самый раз подвернулись, пригодятся для дела. Куртка с аппаратурой — на нем, капсула с мейцаном — в потайном кармашке. Саймон вошел в туалет, закрылся в кабине и проглотил капсулу. Потом вернулся в ресторанчик.

Шумная компания заняла три сдвинутых стола в центре зала. Их четырнадцать, это хорошо… Тот, который толкнул Саймона в коридоре, поливал пивом из кружки робота-официанта, остальные гоготали. Хемезан устроился в углу. Саймон занял свое прежнее место: теперь надо ждать, когда мейцан подействует. Розовые сталактиты вращались все быстрее, но внезапно остановились. Саймон ждал. Хемезан был когда-то знаменитым спортсменом и косморазведчиком, несколько раз в одиночку высаживался на таких планетах, куда никто больше не отваживался лезть — например, на Норне, где до сих пор бесследно исчезают и люди, и роботы, и бронированные вездеходы, — и возвращался оттуда потрепанный, но живой. «Великим» его называли поклонники; сам он, когда ему случалось публично выступать, всячески открещивался от этого титула. Короче, Хемезан был типичным психом: ведь он совался куда не надо не ради наркотиков или денег, а просто потому, что ему нравилась такая жизнь.

Мейцан начал действовать — Саймон внезапно ощутил прилив сил и свое превосходство над остальными посетителями ресторанчика. Он — вершитель чужих судеб, и сейчас он решит судьбу Хемезана! Сталактиты опять начали вращаться, но голова больше не кружилась. Поднявшись, Саймон пересек зал, который чем дальше, тем больше восхищал его (подходящий фон для кровавой драмы), и подошел к пьяной компании.

— Привет, ребята!

— А, этот… — повернулся к нему вожак. — Тебе что-то не так?

— Все в порядке, — Саймон широко улыбнулся. — Я собираюсь на Рошеген, вот и ищу, понимаете, к кому бы пристать… Я геолог, разбираюсь в минералах. Вы не пожалеете, если меня возьмете. Вы мне сразу понравились, у вас такие классные шутки — я и решил попроситься с вами… Можно, я закажу на всех выпивку? У меня кое-какие деньжата остались…

— Заказывай, — разрешил вожак. — Геолог, значит?

— Ага… У меня даже приборы с собой есть. На Незе меня в тюрягу засадили, за драку с полицейским. Ненавижу фараонов! Я и подался на Рошеген — говорят, их там нету…

Робот принес пиво — когда развернулся и начал отъезжать от столика, Саймон пнул его по корпусу, и вся компания захохотала. Все шло как надо. Эти парни признали его за своего — значит, можно начинать обработку.

— А хорошо, что я вон того старого хрыча не послушал, — доверительным шепотом сообщил он, кивнув на Хемезана. — Он прицепился ко мне и начал: эти, мол, все ублюдки, перестрелять их, мол, надо… Я ему говорю: ты чего хороших ребят обижаешь? А он зудит и зудит свое: вы ему не по нутру, и точка! А ты, говорит, заткнись, не то я тебе зубы выбью и им тоже зубы повыбиваю… Вот!.. Будто он здесь за хозяина, и все его бояться должны, и чтоб все помалкивали…

— Это какой хрыч? — злобно спросил вожак. — Вон тот?!

— Ага…

— Сейчас мы с ним… — вожак поднялся.

Пьяная болтовня смолкла, вся шайка повернулась в сторону Хемезана. Саймон наслаждался своей властью над этими тупицами: вот оно — истинное могущество! «Эксцессер — это тот, кто стоит выше добра и зла» — тоже один из афоризмов шефа. Саймон включил аппаратуру и приготовился к съемке.

— Эй, ты, дед! — вожак остановился, покачиваясь, перед старым космонавтом. — Встать! А ну встать, когда с тобой разговаривают!

— В чем дело? — Хемезан смерил его взглядом и медленно поднялся.

— Ты сейчас… потроха свои будешь жрать…

Вожак не договорил — кулак космонавта врезался ему в скулу, и громила рухнул на пол. Саймон ощутил беспокойство: это неправильно, он ведь задумал не такой сценарий… Остальные зашевелились.

— Ножами работайте, — хрипло прошептал Саймон. — Это верткая сволочь, осторожно, ребята…

Их осталось тринадцать — неужели не справятся?! Саймон сидел как на иголках, а тут еще робот начал монотонно бубнить:

— Драться запрещено! Драться запрещено! Вызываю полицейский наряд! Драться запрещено!

Хемезана тем временем взяли в кольцо. Аппаратура снимала, а Саймон, не выпуская из поля зрения драку, выскользнул из-за опустевшего стола и устроился в угловом гроте: пусть все видят, что он тут ни при чем. Он — тихий интеллигентный человек, заглянул в ресторан выпить чашку чая… Громилы к нему приставали, угрожали избить — и он, чтобы не связываться, заказал для них пиво, а сейчас очень напуган и возмущен. Именно такую версию он выдаст полицейскому наряду.