Расплатившись с официантом, они пересекли улицу, свернули в узкий переулок между консульством и трехэтажным зданием из голубого незийского мрамора. Тут рос душистый кустарник с бело-зелеными перистыми листьями, в миниатюрном канальчике журчала вода. Прохожих не было. Вдруг переулок залило ярким светом — наверху проплывал мобильный фонарь; через минуту он скрылся за голубым зданием, и все опять погрузилось в темноту. Сбросив одежду, Тина осталась в блестящей юбочке, Джеральд протянул ей ожерелье, которое до этого держал в специальном футляре, чтобы колокольчики не звякали.

— Все, — Тина свернула свою одежду и сунула под куст. — Я пошла.

— Буду ждать, — шепнул Джеральд.

Когда он исчез за углом, Тина перемахнула через ограду. Если здесь и была сигнализация, ей удалось ничего не потревожить.

В самом большом из белевших впереди строений светились окна, оттуда доносились голоса, ритмичное щелканье хигана, звон колокольчиков, легкий топот босых ног по паркету. Плотные шторы не позволяли увидеть, что там происходит. Целью Тины был скромный двухэтажный дом в глубине двора, соединенный с первым крытой галереей. Прижавшись к стволу ракуны — дерева, похожего на отполированную колонну, увенчанную султаном длинных серебристых листьев, — она огляделась, а потом одним прыжком преодолела расстояние, разделявшее ракуну и дом. Ожерелье предательски звякнуло. Над головой распахнулось окно, и печальный женский голос спросил:

— Что там такое? Мирана, ты слышала звук?

— Кто-то потащил в кусты одну из этих бесстыжих серых потаскух с колокольчиками! — отозвался другой голос, резкий и раздраженный. — Я надеюсь, старшая сестра, что это не наш господин!

— Увы, как он может так огорчать нас! — вздохнула первая.

Ни тот, ни другой голос не принадлежал Гирте Нектал. Тина скользнула в сторону. Теперь над ее головой находился балкон — подпрыгнув, она ухватилась за перила и через секунду стояла на теплых мраморных плитках, заглядывая в комнату. В углу светились бра, на стенах висели ковры с манокарскими пейзажами в блекло-зеленых тонах. В кресле, вполоборота к Тине, сидела темноволосая женщина. Бесшумно открыв дверь, Тина вошла.

— Гирта!

Женщина повернулась — в первый момент она выглядела растерянной, но потом гневно сдвинула брови.

— Гирта, я Тина Хэдис. Меня загримировал мой друг. Я пришла за тобой, бежим!

— Тина?.. Как это — бежим?.. — Гирта отпрянула и сжалась в кресле.

— Мы же с тобой собирались бежать с Манокара, помнишь? Мне повезло больше, но сейчас я могу тебя вытащить.

— Про тебя говорят ужасные вещи… — побледневшая Гирта натянуто улыбнулась.

— А что им еще остается? — пожала плечами Тина.

— Как ты сюда попала?

— Перелезла через решетку, запрыгнула на балкон.

— Запрыгнула?.. — Гирта нервно теребила рукав платья.

— Я ведь киборг. Пошли скорее!

— И куда я денусь потом?

— Попросишь политического убежища. В Кеодосе много инопланетных посольств, и кое-кто из них обрадуется случаю насолить Манокару. Можно и к здешнему правительству обратиться.

— Слишком неожиданно, Тина, — Гирта сжала руками виски. — Я никогда не верила всему, что про тебя рассказывают… Но я не могу бежать. У меня двое детей, и я жду еще одного.

— Где они?

— Спят у себя, на первом этаже.

— Мы заберем их с собой, — Тина прикинула, что в аэрокаре Джеральда вполне хватит места для пятерых.

— Нет, все это слишком неожиданно…

— У нас просто нет времени для долгих объяснений. Помнишь, как ты хотела вырваться с Манокара?

— Это было детство, — Гирта грустно улыбнулась. — Прошло все-таки десять лет. У меня наладилась жизнь, я — четвертая жена консула…

— Послушай, ведь ты должна безвылазно сидеть дома и соблюдать дурацкие обычаи! Когда-то тебя пугала такая перспектива.

— Я привыкла, — Гирта вздохнула. — Лучше уходи, пока тебя не арестовали.

Тина поняла, что эта усталая, печальная женщина, совсем не похожая на прежнюю Гирту, никуда с ней не пойдет, и на шаг отступила.

— По крайней мере, вы, четверо, нормально между собой ладите?

Болезненная гримаса, промелькнувшая на лице Гирты, означала, надо полагать, отрицательный ответ.

— В последнее время нас всех сблизило общее несчастье — господин изменяет нам с незийскими танцовщицами, — в ее голосе появилась горечь.

— Гирта, ну какая тебе разница, с кем консул трахается? Ты сможешь начать новую жизнь, твои дети вырастут свободными людьми — подумай об этом!

— Уходи, — вздохнула Гирта. — Ты ничего не понимаешь.

— Прощай.

Тина вышла на балкон, окинула взглядом двор — никого — и спрыгнула на землю. На душе было тяжело. Такое ощущение, как будто Гирта — независимая, остроумная, полная энергии — умерла и ее опустевшую оболочку занял совсем другой человек.

Разочарование не мешало Тине быть настороже, она вовремя отступила за ствол ракуны, когда из-за угла нетвердой походкой вышли в обнимку два сотрудника консульства.

— Деньги… Деньги я растратил, да… — говорил один заплетающимся языком. — Зато я честный…

— Тиш-ше… — оборвал его второй. — Тут везде эти… негуманоиды… Они нас зомбируют, если мы допустим в себя скверну… Славься, Манокар, гордая планета!.. — затянул он вдруг срывающимся голосом государственный гимн, но потом потерял равновесие и растянулся на белевшей в темноте дорожке.

Незамеченная, Тина перепрыгнула через ограду, вытащила из-под куста сверток с одеждой. Джеральд ждал ее на соседней улице, в своем аэрокаре.

— Ты одна?

— Одна. Поехали.

— Сорвалось?

— Нет. Просто она не захотела бежать.

Аэрокар поднялся в небо. Внизу стеклянно блестели округлые купола, серебрились двускатные крыши, покрытые материалом, издали похожим на рыбью чешую, переливались разноцветные рекламные щиты, колыхались ветви высоченных ракун, медленно кружили мобильные фонари.

— Завтра у тебя деловая встреча с Генлаором? — помолчав, искоса взглянул на Тину Джеральд.

— Да.

— Тогда я знаю, что нужно сделать.

— Что?

— Постричь тебя.

— Нет уж, только не это!

— Тина, когда я смотрю на твою прическу, мое сердце дизайнера обливается кровью. Между прочим, я регулярно стригу Ольгу и Ийму Вевано — обе гордятся своим безупречным вкусом, но к моей работе у них претензий нет.

— Джер, ты великолепно работаешь, только я не хочу никаких элегантных причесок. Если бы ты знал, как меня достали этим в школе на Манокаре! Нас учили быть красивыми, учили производить на окружающих приятное впечатление. Тех, у кого что-то не получалось, били. По лицу. Жаль, что Манокар так далеко от Тергарона.

— Почему? — не понял Джеральд.

— Потому что тергаронцы не упустили бы случая развязать войну и захватили бы Манокар. Они, конечно, жестокий народ, но у них нет того тихого изуверства, которое процветает на Манокаре. В общем, хуже бы не стало.

— А ты училась плохо? — осторожно поинтересовался дизайнер. — Извини, если…

— Сначала плохо, а потом, в старших классах, почти на «отлично». Я пошла на компромисс и очень старалась.

— И теперь тебя раздражает красота? Может, тебе стоит посетить психотерапевта? Я знаю одного хорошего, и берет он по-божески…

— Спасибо, Джер. Красота меня не раздражает. Мне нравится смотреть на красивых мужчин и женщин, но сама я лучше всего себя чувствую, когда у меня волосы откромсаны кое-как и одежда попроще. Если что-то использовалось как орудие ломки, оно теряет всякую ценность.

— М-м… Я-то вырос на Земле, у нас там другие школы… Такие вещи трудно представить. Но раз ты идешь на деловую встречу с директором корпорации, тебе надо быть на высоте.

— Не беспокойся, — Тина усмехнулась. — Генлаора я интересую прежде всего как киборг, а как киборг я и так на высоте.

Саймон укладывал вещи. На Элакуанкос обрушился тропический ливень, город был почти неразличим за его пеленой. Там, внизу, поднялась вода в каналах, заблестели в кои-то веки вымытые витрины, по улицам бежали бурлящие красные ручьи. В старой гостинице все помещения отсырели, и даже хрустящие поджаристые вафли, которые здесь каждое утро подавали на завтрак, сегодня оказались слегка влажными. Саймон съел их машинально, не чувствуя вкуса. Его ждал Кеодос — столица и административный центр Неза, нарядный мегаполис с управляемым климатом. Никаких ливней там не будет, зато будут враги. Много врагов, и худшая из них — Тина Хэдис.