— Ты можешь поехать со мной. У меня дом большой. А квартиру сдать квартирантам и перевестись на заочный можно. — сказав это бабушка отпила из своей чашки и выжидающе на меня посмотрела.

— Кто сейчас меняет жизнь в городе на дом в деревне? А как же дела молодые: клубы, дискотеки, кафе?

— А ты разве ходишь? — с подозрением сказала Анна Тимофеевна.

— Нет, но…

— Хорошо. Тебе не нужно принимать решение прямо сейчас. Ещё два месяца до начала учебного года, поехали со мной. Всего два месяца. У нас деревня большая. Много молодёжи на лето приезжает. Речка рядом чистая. Озеро. Поехали, Арина? — звучало это всё, конечно, заманчиво, но как же моя работа?

— Ну не знаю, бабуль… — сказала я, откусывая кусок пирога. Ммм, сладкий. Гадость какая!

Огромные вокзальные часы показывают шесть утра, а я с набитым по завязку чемоданом стою на перроне. Зеваю и не понимаю: как бабушке удалось меня уговорить?

Вчера мы ещё раза два повздорили, в основном из-за её глупой тарабарщины, будто силы во мне могут пробудиться и мне не стоит быть одной в этот момент.

— Какие силы, ба? — закатывала я глаза.

— Сама увидишь. — хмурилась Анна Тимофеевна, листая книгу рецептов, которую она всегда таскала с собой.

В общем она всё время без умолку перечисляла мне плюсы моего пребывания в деревне, и я спаслась от этого лишь на десять минут пока был включен фен. Потом решила, если на работе мне дадут такой длинный отпуск, то так тому и быть — поеду. Но, если откажут, то бабуля закроет эту тему. На такое предложение я получила лишь хитрую ухмылку старой женщины. Она будто нисколько не сомневается в том, что победила.

И да, чёрт возьми, меня отпустили с работы! Шеф даже пообещал, что за мной останется место, если я надумаю вернуться к началу семестра. Не верю, что говорю это, но моя бабуля — ведьма! Как ещё объяснить происходящее?

В конечном результате мы в две пары рук упаковали мои вещи и легли спать. Утром наспех собрались, перекрыли все краны, проверили выключен ли свет и, вызвав такси, отправились на вокзал.

Пока я зябко потирала предплечья, сбрасывая с себя утреннею прохладу и мотаясь в кожаную куртку от ветра, бабуля сидела как ни в чём не бывало на скамейке. Закалённая женщина! Не иначе!

— Ариадна, давай шустрей. — бабуля активировалась и начала как энерджайзер бегать по перрону, когда объявили о прибытии нашей электрички.

Электричка прибыла, и Анна Тимофеевна самая первая в неё вскочила. Протянула руку, намекая, чтобы я поскорей ей подала вещи.

— Забирайся, забирайся, внученька, — поманила рукой, и я лишь вздохнув последовала за ней на поиски наших мест.

Ой, чувствую скучать мне точно не будет времени с такой женщиной рядом!

— И зачем мы столько всего взяли? — спросила бабушка, как только мы присели.

— Это же на два месяца. — отозвалась и удобно разместив вещи, достала телефон. Не пойму, почему дома она ни словом не обмолвилась, а тут неожиданно причитает. Вместе же собирали чемоданы. — И ты сама решила забрать свои консервы обратно.

Оторвалась на минуту, когда предъявляли билеты и вернулась к своему занятию. Листая новостную ленту соцсетей, наткнулась на интересный пост:

«1. Лето — это лишь песчинка в наших жизнях, потому не расстраивайся по его окончанию. В следующем году будет ещё.

2. Вся жизнь состоит из песчинок, потому делай их яркими и запоминающимися. Узнавай мир, веселись, люби…

3. Верь в чудеса, и они начнут тебя окружать. Жизнь — это уже чудо!»

Я лишь хмыкнула, глядя на красивую картинку под постом. Нет, это не был пляж с лазурным морем и белоснежным песком. На картинке была гора с водопадами и нереально красивыми цветами. Сочные яркие краски, перекрикивались с невероятным синим небом и будто в сказке, дремали под серебристо-фиолетовым диском Луны.

— Фотошоп. — сделала я свои выводы, на что бабуля только грустно улыбнулась.

Два часа в электричке пролетели довольно-таки быстро, а потом нас встретила она — ДЕРЕВНЯ. Верней небольшое здание с кассой и парочкой скамеек для ожидающих. Хорошо, что до центра минуты три, а там продуктовый магазин, маленький рынок, подобие местного клуба и другие… нужные здания. А также полицейский участок и такая же крохотная поликлиника без стационара. Но сейчас не об этом.

— Бабуль, а мы как будем добираться? Пешком?

— Совсем сбрендила? Я же не лошадь, чтобы тащить эту консервацию целый километр. — буркнула бабушка и кому-то активно замахала рукой. — Эй, Геннадий! Не соизволишь ли помочь старой немощной женщине?

Анна Тимофеевна то? Старая немощная женщина? Да ни в жизнь не поверю! Она, очутившись здесь, словно духом воспряла. Засветилась подобно светлячку и уже порхала навстречу мужчине по имени Геннадий.

— Надо было оставить эти закрутки в городе? Зачем тащила обратно? — бубнила я, идя следом.

Разве перепрёшь женщину «старой закалки», которая решила, что два месяца это слишком долго? И что простите, может случиться с клубничным вареньем? Я не знаю! А вот Анна Тимофеевна в курсе!

— Так скоро вернулись? — улыбнулся мужчина лет сорока и подмигнул бабуле. — Добрый день!

— Добрый, Гена! Добрый! Я вот, внучку на лето привезла погостить, — сразу обратила внимание мужчины на меня. Тот улыбнулся, я поздоровалась и отвела взгляд, будто очень заинтересовалась местными «достопримечательностями».

— Это же отлично! Летом у нас очень оживлённо, — засмеялся мужчина. — Не отличить от пляжей в этих, как их? Ах, точно! Сан-Тропе!

— Фи! Тоже скажешь! — бабушка засмеялась, а я закатила глаза.

Что собственно происходит? Это меня так заманивают в деревню на постоянку или Гена так флиртует с моей бабулей? В одном я уверена точно — чудаковатых тут встречу немало.

К дому бабушки нас домчал Геннадий с ветерком, так сказать. Он наотрез отказался от финансового вознаграждения, зато с радостью принял приглашение на чай с оладушками и клубничным вареньям. Теперь ясно, зачем мы его тащили с собой.

Чтобы не мешать их милому воркованию, решила обжиться в выделенной комнате. Разложить вещи. Переодеться в что-то более удобное и не такое душное. Солнце уже начало припекать, что я заметила ещё в машине.

— Ариадна, пошли есть. — позвала бабуля, когда я почти выполнила все пункты запланированных дел. По дому разошелся вкусный аромат еды и мне он показался слишком сладким. Хорошо, что я придумала ещё один пункт, заметив через окно, как мимо калитки всё время куда-то проходила молодёжь небольшими группками.

Взяла пляжную сумку. Закинула туда полотенце, телефон, наушники, крем для загара и натянув на нос солнцезащитные очки, вышла на кухню.

— Бабуль, спасибо, но я пойду на речку. Нагуляю аппетит.

— Да? Ну и отлично! Долго не сиди под солнцем, а то…

— Хорошо-хорошо… — улыбнулась ей и схватив оладушку, попрощалась с Геннадием.

Во дворе откусив румяный блин скривилась, через силу сумев прожевать и проглотить. Ну правда, ба! Зачем столько сахара? Быстро окинув территорию свою и соседскую не обнаружила кому можно сплавить вторую часть мучного изделия. Выбрасывать жалко, да и противозаконно, а ещё наказуемо Анной Тимофеевной. Узнает же, как пить дать!

— Шарику отдай! — послышался девичий голос из-за забора.

— Что прости? — повернулась я в сторону говорившей. Это оказалась кудрявая девушка. Примерно моя ровесница. Блондинка с серыми глазами и веснушками на курносом носу.

— Я так всегда делаю, — указала соседка на будку. — Да, Шарик?

И нисколечко это не странно — говорить с собакой. Но, когда на обращение хозяйки показался Шарик, я поняла почему его так зовут. Дворняжка страдала… хотя нет, не правильное слово. Дворняжка была слишком счастливо-круглая от любви своей хозяйки.

— Ладно! — улыбнулась я и направилась к забору. Лучше он, чем я! Фигура Шарика всё равно уже безнадёжно испорчена.