— Да, Эллинеш, Синрив и я — рабы, в отличии от Гирардуса, но…

— Ты выросла, — с тёплой улыбкой вдруг произнёс Ланс, прерывая длительный монолог рабыни, которая всё правильно говорила. — И общение с Эллинеш тебе явно идёт на пользу.

В свою очередь Ада вдруг запнулась, застигнутая врасплох неожиданным ответом. И, с одной стороны, было немножечко обидно слышать такие слова, ведь свой отсчёт начал уже пятый десяток. Ещё немного и вот уже как пол века прожито, но только сейчас удалось вырасти? С другой же стороны… ученица слишком много времени провела с наставником и понимала о каких масштабах идёт речь, ведь действительно, что такое сорок или пусть пятьдесят лет? Да, она сражается на Великой Арене, но так и не смогла выйти в середину рейтингов своего титула. А где-то там лежит волшебный и неповторимый Эдем, куда берут только лучших из лучших и где ещё существуют новые титулы, до которых нужно дорасти.

— Порой я задаюсь вопросом: насколько же сильно мне повезло в тот удивительно солнечный день? — отложив перьевую ручку, начал вспоминать аристократ. — Лучи родной звезды пробились сквозь туман и буквально указали мне путь, приковав внимание. Случайность? Возможно. Но каков шанс было встретить столь, сколько бы я не презирал это слово, талантливую смертную? Трудолюбие, упорство, воля и рвение сплелись с эльфийской кровью и даром к магии! Как оценить вероятность этого события? Разве это не чудо, что буквально первый мой этиамарий в новой жизни взял легенду и пойдёт ещё дальше?

— Вы меня смущаете, господин Бальмуар, — честно призналась Ада, уже покрывшаяся румянцем. — Тем более вы же меня всему и научили, взрастили нужные качества и помогли стать чем-то больше, чем животным. Не думаю, что в этом есть какая-то моя особая заслуга.

— Молодого дракона можно запереть в свинарнике и со временем он переймёт повадки вырастившей его свиноматки и возможно даже начнёт подражать хрюканью другого скота. Но он никогда не перестанет изрыгать пламя, как и свином не станет. Также и наставник никогда не сможет создать какое-либо качество из ничего, он лишь помогает взойти уже существующим семенам. И то что ты не сдалась во время обучения говорит лишь о том, что ты уже обладала всеми необходимыми зачатками, — заметил Ланс, глядя куда-то в пустоту. — А ещё я не помню ни одного этиамария, который бы так сильно переживал о моей трудовой нагрузке.

— Вы же меня буквально спасли и всё что я имею сейчас получено лишь благодаря вам, — совсем уже неловко себя начала чувствовать Огненная Бестия, даже потупившая взгляд. — Вполне нормально, что я хочу как-то отплатить вам добром взамен.

— И я это очень ценю, — подвёл итог аристократ и поднялся из-за своего трудового стола. — И думаю ты права. Синрив справится сам, он достоин хотя бы этой попытки. Я же могу уделить тебе больше времени, ведь совсем скоро ты снова посетишь вулканические земли и столкнёшься с самым сложным испытанием, исход которого может быть… любым.

— Здесь я бывал лишь единожды за всю свою жизнь, и вряд ли в Эдеме есть более опасное место, чем это, — произнёс Ланс, наблюдая за приближающимся островом.

Вулканические земли являлись одними из самых малых земель Творения Этия, кроме того, они являлись сетью островов, а границы определялись дальностью выброса вулканов, которые не очень часто, но стабильно извергают раскалённое пламя и закрывают тучами небеса. Здесь жили лишь смертные, способные переносить самые высокие температуры и при этом не особо нуждающиеся в солнце, ведь оно бывает очень часто скрыто из-за очередного извержения.

Совсем недалеко находятся и земли Анхабари, именно к одному из островов обычно вплавь добираются проходящие паломничество избранные песком и огнём. Хотя иногда им помогают то рыбаки, то случайные зрители, которое специально приплывают к краю серой пустоши, откуда сквозь аномалию Этия выбегают маги огня и песка. Затем их доставляют на ближайший остров, где традиционно заканчивается их путешествие, после чего уже корабли отвозят гордость нации обратно в Анхабари по реке Ари.

Также вулканические острова находятся на противоположном конце континента от Атеса, так что переживать о быстрой реакции потенциальных врагов не стоит. Морской Царь явно не успеет собрать силы для перехвата на столь отдалённых территориях, к тому же сначала ещё нужно узнать о планах аристократа, который, разумеется, до последнего хранил в секрете свои намерения.

К слову, когда Лансемалион Бальмуар говорил о самом опасном месте Эдема, то он ни капли не приукрашивал. Знаете, мир ведь штука сложная и речь не о всяких моральных и не только выборах, с которыми сталкиваются смертные, а то что он буквально является крайне сложным механизмом без справочного пособия по хотя бы перечню Законов. В свою очередь все смертные крайне… посредственны, что не позволяет даже хотя бы оценить потенциальный масштаб этой самой сложности, что простирается до бесконечности.

Представьте себе куб, обычный куб с шестью гранями. Его пересечение с плоскостью — это квадрат. Так трёхмерный мир пересекается с двухмерным, в котором местное население увидит лишь одну шестую части площади поверхности объекта. А теперь представьте, что четырёхмерный пересекается с нашим трёхмерным. Что мы увидим? Сущую нелепицу и что немаловажно, трудно воспринимаемую с помощью наших инструментов нелепицу. По этой причине познание Кихариса так тяжело, ведь нет ни природного органа, ни технологии, которая бы помогла там ориентироваться. Даже парерисы — лишь гости, которые используют костыли для передвижения там. А теперь представьте, что даже тень Кихариса это лишь одна из граней многомерной фигуры, десятимерной, стомерной или ещё больше. И эта фигура пересекается с нашим видимым миром, где смертные тщетно пытаются уловить закономерности и создать формулы, которые после очередного революционного учёного раз в тысячу лет становятся неактуальными.

Масштаб, который невозможно оценить, главная причина того, что мы никогда не поймём той же природы, которая остаётся для большинства чем-то абстрактным и непостижимым, чьи цели мы просто не в состоянии понять. И всё что остаётся — задавать вопросы, одним за другим, не в силах найти ответ и мучаться от неопределённости, что чужда смертному разуму. Вряд ли будет ошибкой заявить, что те, кто смогут понять тот самый Великий Замысел, что предписывают то всяким богам, то вот природе, то ещё чему-нибудь или кому-нибудь, будут буквально следующей ступенью эволюции смертных или даже следующим этажом башни развития, может быть и вовсе крышей.

И даже пройдя такой длинный путь все виды смертных остаются крайне примитивным примером жизни, или даже тупиковой ветвью, ведь если так подумать, то главная причина отличия «разумных» смертных от остальных животных — самосознание. Это же и по всей видимости станет ещё и главной причиной самоутилизации, тех кто с постройкой этих алхимических фабрик уже превратился из животного в откровенного паразита, который даже о своём будущем толком и не думает, продолжая гадить и гадить.

Это всё к тому, что мир штука крайне сложная и необъятная. В нём существует множество неподвластных простому разумению вещий и принципов. И даже если свести всё до масштаба ойкумены Совета, то нужно учитывать вот эту многомерную фигуру, что разными своими участками пересекается со всей вселенной и объединяет разрозненные планеты не только с помощью Ахикриса и Кихариса.

Одним из проявлений, которые до сих пор не удалось подчинить, является условно обозначенная «бездной» сущность. Чистое и истинное воплощение Тьмы, Миоса, что означает в первую очередь само небытие, в противовес Аросу. Даже аномалия Этия не может отрезать Эдем от пагубного прикосновения этого рока, приходящего сквозь другие грани. И очевидно, что бездна не является единственным исключением, есть ещё как минимум одно место совершенно полностью неподвластно Совету и которое также является постоянной угрозой, о которой ни в коем случае нельзя забывать.