— Так значит Лунар твой брат? — прямо и, наверное, как-то бестактно спросил Убийца.

На это Ланс снова предпочёл промолчать и ещё глубже уйти в собственные мысли.

Да, Лунар является его братом и братом Адриона, сыном Зелгиоса. Тот радостный день… тогда в одном месте собрались все, чтобы отпраздновать рождение нового сына. Как же тогда улыбался отец, впервые за долгие века после смерти своей жены он расцвёл и желал разделить это счастье с другими. Но как оказалось не все были рады рождению нового наследника. Целое крыло особняка взлетело на воздух ровно в тот момент, когда Ланс решил промочить горло и присел за накрытый стол в главном зале. Считанные секунды назад он стоял рядом со своим отцом, который держал на руках младенца.

Выживших начали добивать через минуту после взрыва, когда успокоилась магическая буря. Зелгиос Торвандори тоже считался сильным магом, но… неожиданный удар в спину от собственного сына, идеально знающего боевые возможности каждого в особняке, сделали своё дело. Но раз Лунар жив, значит отец смог успеть создать защитное заклинание, на этот момент он был ещё жив. В любом случае дать какое-то сражение не вышло, враг просто провёл зачистку, грамотно и профессионально, выполнив все поставленные задачи, кроме двух.

До последнего момента Ланс был готов поклясться, что и Лунар погиб. Трудно сказать по каким соображениям Адрион оставил главную причину своей ненависти в живых. С одной стороны, он мог вырастить из ребёнка того, кого захочет и затем использовать. Наверное, как раз презрение и гнев от самого факта существования Лунара не дал этому сценарию воплотиться в жизнь. Убить ребёнка? Как уже было ни раз сказано, Адрион не монстр, хоть его поступки и говорят об обратном. Убийство всех остальных в особняке имело конкретный смысл и цель, убийство ребёнка, который ничего не понимает, ни на что не влияет и не успел ничем провиниться, кроме разве что собственного рождения… У всего же есть предел.

В результате новый глава семьи Торвандори скрыл родословную ребёнка и просто отправил его подальше, проспонсировав всю дальнейшую жизнь. Образование, жильё, одежда, няньки… Лунар получил всё, что только можно купить за деньги. И по всей видимости он даже не знает чей он сын и считает богатого аристократа просто щедрым меценатом, который таким образом, возможно, успокаивает свою совесть.

— Хочешь ему всё рассказать? — с некоторой долей вполне искреннего любопытства спросил Убийца, когда занавески на окнах опустились.

— Рассказать? Зачем? — горько ухмыльнулся Ланс, у которого было восемь лет с момента беседы с герцогом, чтобы это сделать. — У него своя счастливая жизнь, которая явно лучше жизни в нашей семье.

И снова сердце пропустило удар и облилось кровью, когда гнев пробежался по душе. Как же хотелось удавить Адриона голыми руками, предварительно заставив его насладиться пепелищем всего, что ему было дорого. Несвойственный магу молний эмоциональный контраст буквально убивал того изнутри, ведь это шло против его природы. Кроме того, и этой мести просто не суждено сбыться… Единственное, что по-настоящему любил старший брат, уже уничтожено. Остался лишь буквально род Торвандори, но разрушить его в погоне за уродливой местью Ланс не сможет. Что тогда забирать у Адриона? Его жизнь? Смерти он не боится. Дождаться пока Адрион заведёт свою семью и на его глаза убить всех жену и ребёнка? И как после этого смотреть в зеркало?

К тому же сама причина гнева совсем неблагородная и недостойная. Хотелось спустится на самое дно, но как это оправдать перед самим собой и другими? Ведь второй сын точно знает, чего хотел его отец. И если Зелгиос до сих пор смотрит за своими детьми, то последнее, что он хочет увидеть — как любимый Граниир, ради рождения которого его жена отдала жизнь, превращается в грязное животное. Кроме того, в жизни самого аристократа уже и не осталось ничего, кроме его принципов и желания вернуться в Эдем, чтобы хотя бы взглянуть своему брата в глаза. Если отдать и это, то что тогда останется?

— Ты уснул?

— Нет. — Ланс слегка дёрнулся и снова его тень накрыла весь квартал.

— Когда ты в последний раз спал? Может отдохнёшь? — продолжил говорить Убийца, которого сюда для этого и отправили. — С ним ничего не случится.

— Не случится, не случится… — сам того не замечая, аристократ повторял услышанные слова.

Не случится. Также он думал в тот день, когда лишился всего. Сердце разрывается от противоречивых чувств, рациональный разум продолжает твердить об отсутствии реальной необходимости этого дозора. Ведь Ланс не сможет сидеть здесь вечно и вообще не знает будет ли нанесён удар врагом, когда-нибудь уйти придётся. К тому же и Орлойд скорее всего просто игрался с янтарноглазым магом, ведь гоблин прекрасно понимает самую главную слабость любого мага молний: стоит их вывести на эмоции и всё, битва считай выиграна.

Но почему тогда не удаётся избавиться от этой навязчивой мысли? Нет, скорее идеи. Неужели все они правы, и аристократ является просто цепным псом, который не может принять самостоятельного решения и вечно нуждается в том, чтобы кто-то указал цель? Так он прожил всю свою жизнь, пока Адрион готовился стать новым главой семьи, который получил бы в руки и поводок. Или же права Эллинеш и он сходит с ума из-за стресса? Собственные мысли уже начинают пугать…

Вместе с тем загорелся и кровавый перстень. Жестокий, полный ненависти и гнева, артефакт бесился из-за того, что владелец ведёт себя как размазня. Сразу же в голове зазвучал и яростный вопль одного из наставников, презирающий слабость в любом из её проявлений. Собственная рука начала гореть, кожа плавилась и даже кости уже принялись чернеть изнутри: перстень взывал к силе разума через другой тип боли, чтобы тот перекрыл душевные терзания.

Колоссальной волей ещё юный Граниир Торвандори вошёл в ранг сильнейших. Не деньгами и не связами, а лишь рвением и упорством прокладывался путь всё дальше и дальше, где остальные пасовали. И его руки более не дрогнут.

С ужасом Убийца наблюдал, как сначала покрытые огнём руки аристократа полностью почернели, затем сжали в кулаки пальцы и воздух перенасытился харом. В тенях Кихариса, где проявлялись все эмоции, случился самый настоящий огненный шторм, в адском пламени которого сгорали даже чувства. Перстень забирал всё лишнее, а всё то, что артефакт не мог переварить, запиралось в глубинах души, где становилось всё меньше места.

— Ты прав, — только и произнёс поднявшийся на ноги Лансемалион Бальмуар, в глазах которого не осталось ничего, кроме холода.

Тем временем прямо по улице пробежал вооруженный отряд людей в знакомом снаряжении. Почти сразу же среди гвардейцев удалось узнать и Рудольфа Гирардуса, начавшего носить шлем с полным забралом, чтобы спрятать забинтованное лицо.

— Я пришёл сюда не по собственному желанию, как ты, наверное, уже догадался, — пояснил Убийца. — Дел сейчас и так хватает, но разрешить ситуацию с твоим… э-э-э… в общем, попросил сам герцог Ле Нобель. А кто написал ему ты и сам знаешь.

В ответ Ланс благодарно кивнул и скрылся в ночи. Эмоциональный стресс повлиял не только на физическое тело и магическую силу, но и как оказалось на рассудок. Действительно, зачем было находиться здесь лично, если можно оставить надёжную охрану? Тем более о ситуации знает и герцог, который наверняка тоже следит за Лунаром издали. Если Орлойд устроит резню прямо под носом второго человека в Ландосе… Просто смертью не отделается.

— Как же я устал… — разбито произнёс аристократ, добравшись до ближайшего транспортного пункта.

И это было самой настоящей правдой. Однако совсем скоро Убийца навестит его ещё раз, чтобы передать письмо с новыми задачами. Устали все, но это не оправдание, когда на кону стоит стабильность Эдема.

Твёрдость и неизменная целеустремлённость — вот что формирует и воспитывает характер. Неуверенность в себе, отсутствие самодисциплины, сомнения в этических догмах и наивные фантазии, психологически комплексы и моральные заблуждения — вот немалый список того, что превращает смертного в безвольный мешок полный дерьма. С частью из них помогут справится близкие, другие станут привычкой и соответственно балластом до самой смерти, а справишься ли ты с этой задачей, зависит только от тебя.