— Да.

— Сдурел?

— На время, для обучения. В плане, перстень отдал на время, а не сдурел.

— Купил бы ей… новый какой перстень или другую игрушку. — Ассасин пожал плечами и сразу после этого щёлкнул пальцами: привязанное к жесту заклинание активировалось и разнесло один из этажей золотого дворца.

— Ты уверен, что помнишь, чем я занимаюсь?

— Готовишь мясо для арены.

— Я готовлю воинов, достойных внимания Этия. И моему новому этиамарию придётся по всей видимости сражаться с каким-то полубогом, которого где-то раздобыл Адрион. Поэтому нужно использовать весь доступный ресурс. И если будет нужно, я ей отдам все свои перстни, лишь бы она прошла отбор. Хотя это не оптимальный вариант, ведь моё снаряжение ей не подходит.

— У тебя не получится.

— Этий всемогущий, — отчаянно взмолился аристократ, попутно отрывая голову очередному противнику и обагривая себя фонтаном горячей крови. — Наш Убийца оказывается стал разбираться в аренном бизнесе и теперь даёт свою подробную и, что самое главное, экспертную аналитику. Жаль только о ней никто не просил.

И сразу после этого пол под ногами обрушился вниз. Убийца тут же среагировал и перегруппировался на чудовищных размеров люстру, весом, наверное, в несколько тонн. А вот Ланс поленился куда-то уходить: враги что-то совсем удивить не могут, даже скучно становится. Поэтому поножи Литаса просто укрепили фундамент под ногами, а потоки воздуха поддерживали своеобразную платформу.

— Ах, вот же дрянь… — пробурчал янтарноглазый маг.

Прямо со дна уже начала вылазить нежить в каких-то чудовищных количествах. Да так грязно даже в кровавых ямах Кароса не было, хотя ладно, не стоит преувеличивать, уровень примерно тот же. Куча трупов, реки крови, гнилостная вонь, только вот кровавые ямы обычно располагаются рядом с аренами и туда выбрасывают отходы, а это буквально погреб дворца. Чего только не найдёшь в домах этих лариосов, больные ублюдки.

Но расстроился аристократ вовсе не из-за увиденных зверств. Просто эти мертвецы хватались за ноги и сразу умирали, но после применения заклинания рука какая-нибудь останется. Грязная, парализованная судорогой, окоченевшая рука, которую ещё попробуй нормально оторви. Одна ошибка и плоть врага превратится в пепел вместе с тканью дорогих брюк. Хотя всё равно уже наряд менять придётся.

— Этий тебя дери! Я весь заляпался! — ругнулся Ланс, который решил использовать магию воздуха.

И использовал, после чего тела мертвецов разлетелись на кусочки. За мгновение вся живность в ловушке подохла, конечности полетели во все стороны, внутренности на гобеленах, на люстре, на потолке и… на собственной одежде! Обычно от такого защищал как раз отданный перстень, чтобы всякие жидкости и всё, что содержит в себе жидкости, не могли испортить наряда. Теперь же пришлось использовать кровавый перстень, чтобы испарить алые пятна, ну и проклятый артефакт полностью себя оправдал: вместо грязного пятна, теперь чёрное пятно от гари.

— Как я устал… за что мне всё это? — в отчаянии Ланс спросил вселенную, которая из-за своей эгоистичной натуры опять промолчала. — Так что ты там говорил?

— Да я же какой-то там убийца… — обидчиво протянул, такая уж тавтология, Убийца. — Наверное мне стоит лезть в дела всяких умных лариосов…

— Давай, не ной и рассказывай.

— Как прикажете, ваше сиятельство. Или как там к графам обращаются?

— Ну?

— Математика, друг мой, математика плюс статистика. У Адриона уже дюжина этиамариев, которые вполне могут претендовать на прохождение отбора и скорее всего пройдут. И тот голубой, в плане вены у него голубые, неасилорец, которого полубогом уже называют, даже не фаворит. При этом знаешь что? Знаешь?

— Не знаю, — терпеливо ответил Ланс, понимая, что иначе диалог приврётся на очередное нытьё.

— Он недавно заявил, что собирается увеличить это число до полусотни к первой фазе отбора. Мол, из-за некоторой напряжённости духовенство всё равно будет вынуждено перенести мероприятие, а значит нужно перевыполнить план. Представляешь?

— Да уж, я прямо поражаюсь…

— Вот и я про тоже, твой брат сущий монстр, лучший этириданос. А у тебя даже одного этиамария, который мог бы в теории хотя бы претендовать на…

— Поражаюсь тому, какое же ты трепло, — закончил своё предложение Ланс, отрубая мечом голову противнику на лестнице. — Только волю дай, так ты говорить будешь вообще не затыкаясь. Хотя ты же до сих пор друзей не нашёл. Близких у тебя тоже нет. Так что пользуешься возможностью на полную.

— Как грубо с твоей стороны такое говорить, — теперь с уже почти настоящей обидой в голосе произнёс Убийца. — А ведь я только хотел рассказать тебе про Орлойда.

И снова диалог оказался прерван боем. Дюжина громовых птиц влетели в главный зал прямо из питомника хозяина. Прекрасные и опасные монстры, естественные носители магии молний, от которых когда-то первые паресисы черпали мудрость и знания. Они бы существенно усложнили работу Убийцы, однако с помощью Лансемалиона Бальмуара дело становилось плёвым.

Дикий клич и десятки заклинаний, но все они устремляются к аристократу, который легко впитывает энергию и попутно даже перенаправляет стихию в стороны оставшихся противников не из числа пернатых. Как бы не хотели громовые птицы атаковать кого-то другого — все жёлтые дуги меняли траекторию движения и устремлялись к наконечнику нового копья. Тем временем Убийца с чувством, с толком, с расстановкой вырезал одного монстра за другим.

С грустным клёкотом умирали действительно красивые существа. Их вырастили на этом острове, обучили ненависти ко всему живому, сделали эффективным инструментом в руках хозяина, в котором они видели своего родителя и не знали более доброго смертного, ведь он их кормил, лечил и любил, наверное, даже по-настоящему. Только своей, непонятной большинству любовью, которой прикрываются и пьяные родители, готовые за пузырь продать ребёнка, но в то же время со слезами на глазах пытающиеся убедить окружающий мир в том, что они что-то знают о любви на примере немытых, больных, уставших и не нужных детей.

Последняя громовая птица получила копьём промеж глаз и тут же проход позади неё взорвался. Снова прояснился мутный перстень на руке и воздух заплясал в завихрениях, меняя траекторию отброшенных ударной волной тушек и всяких обломков. Тысячи теней вырвались в главный зал, поднимая павших и обрывая жизни ещё живых. Даже чернокнижник самоучка способен поднять какого-то зомби, однако местный некромант явно куда сильнее искушён в магии, ведь ему под силу брать под контроль не осколки, а сами души, что не успели уйти дальше. Более того и к физическому объекту они не привязаны, что делает их фактически неуязвимыми для простого смертного оружия.

— А вот про это мне информатор не рассказал, — раздражённо произнёс Убийца, цокнул языком и встал в упор к аристократу, пока свет и тьма менялись местами. — Давай, используй свои запонки и пойдём дальше.

— Ты хоть знаешь сколько они хара жрут? Не жмотись и доставай свои артефакты.

— Ладно-ладно, не кряхти, — вздохнул лучший ассасин, который всегда таскал с собой целый арсенал игрушек, на все случаи жизни. — Так-с, что тут у нас… ага, картишки подойдут. Эх, жалко-то как…

И в тот же миг из-за пазухи самого скрытного учителя Лансемалиона Бальмуара показалась на первый взгляд простая колода карт. Только вот сыграть ими не получится ни в одну игру, ведь там только одна масть и тридцать копий одной и той же карты с разным изображением Этия. Зачарованные в Ландосе, в главном соборе, при помощи лучших магов света, заключённые в отнюдь не простой бумаге письмена тут же показали всю свою мощь, начав прогонять тьму в лучезарных, периодических вспышках. Вместе с этим аристократ подключил и свои запонки, чтобы облегчить и направить процесс изгнания.

— М-да, теперь опять к герцогу ехать и просить об услуге, — как-то печально протянул Убийца, которого вполне можно уличить в патологическом накопительстве: собирать кучу вещей и не пользоваться ими, ожидая более подходящего случая.