Профессор Протей в образе Тамлина просто еле-заметно кивнул, и золотые часы резко взмыли в воздух, а затем послушно оказались в его руках. Идеально-вылитый из драгоценного металла артефакт блестел в тусклом свете умирающих факелов.

– Это совсем не похоже на магический предмет, скорее обычная золотая дребедень! Дело рук гоблинов-контрабандистов. Они любят подобные блестящие побрякушки, – заявил великий маг, его хорошенькое молодое лицо озарила удивленная улыбка, когда он снова обратился к нам, так смотрят обычно на школьников, мечтающих завоевать Галактику после третьего урока, – признавайтесь, вы действительно думали, что вызовите настоящего Ифрита с помощью этой дребедени? Серьезно?

– Профессор, прошу их простить и понять, – ответила белокурая незнакомка, – вы же видите, что они могут вызвать только жалость!

Мы с Тамлином шумно запротестовали. Ну просто полное КРЯ и МЯУ!

Я все еще стоял в пол-оборота, словно прячась за своей толстой беличьей задницей, и искоса смотрел на эту нашу «новоиспеченную спасительницу». И откуда только вылезла эта белобрысая шушера? Мало нам Нарцисса было что ли было? Он, наконец-то свалил в туман, и вот теперь появилась эта…

– Что ж, я забираю эту финтифлюшку с собой для дальнейшего изучения, – серьезно заявил Профессор «Тамлин», и часы мгновенно исчезли в нагрудном кармане его серой кофты-худи под грустным разочарованным взглядом печальных голубых глаз моего настоящего Тамлина. Он ведь так мечтал отхватить этот кусок золота себе, но теперь лишь обреченно кусал свою нижнюю губу. Профессор сделал несколько жестов руками, прошептав нужные самые короткие и эффективные заклинания, и туалет на Факультете Магии снова стал прежним, как будто его заново отстроили и даже сделали евроремонт. У входа под идеальным куполом снова зажурчали струи фонтана с идеальными только что сотворенными статуями. Снова стало светло от синеватых факелов и как-то непривычно тихо, потому что даже баки у толчков перестали течь.

Ректор «Тамлин» повернулся к белокурой незнакомке и учтиво попросил:

– Ради седины Мерлина! Умоляю, возьмите шефство над этой парочкой! Эти двое так и не научились пользоваться общественным туалетом!

– Кря-кря!

– Мр-мя-ау!

– Я запрещаю этим двоим под страхом общественной порки появляться в туалетах Факультета Магии и громить их! Еще раз поймаю – строго накажу! А сейчас все свободны! – командным тоном отпустил нас Ректор «Тамлин», он снова изменил облик на красивого белого дракона и, грациозно взмахнув широкими крыльями, исчез в дверной арке туалета. Следом за ним, словно тень, послушно полетел к выходу и разочарованный в сорвавшейся порке Джонас, который обернулся большой серой летучей мышью. Так и хотелось зарядить в нее тапком!

Но вместо этого я с энтузиазмом кинулся к белой мантии, брошенной на полу, дабы обернуть ее вокруг пояса, как было у меня до этого постыдного момента. Один широкий шаг, другой, прыжок и… чпок – я поскользнулся на идеально отполированным мраморном полу и растянулся звездочкой, плюхнувшись на живот попой к верху. Ну вот опять! Проклятье! Долбанный стыд!

На меня с недоумением и разочарованием смотрело две пары глаз – голубые и карие. И те, и другие – полные недоумения и жалости.

– Ну, что, белку с собой возьмем? – небрежно кивнула в мою сторону белобрысая самозванка. – Он же без нас даже встать не сможет!

– Чего-чего?! – замяукал я, барахтаясь на отполированном полу и отчаянно пытаясь подняться на ноги, но увы и ах – фиаско. Чем больше я старался принять вертикальное положение, тем нелепей поскальзывался в спешке, мурчал и рычал, как драная кошка, и снова шлепался пузом на пол. – Мр-р-р-р! Блин! Тамлин! Она что теперь действительно попрется с нами?!

– С нами, с нами, – два раза повторил голубоглазый, поднимая меня за шкирку и вручая мне измятую белую мантию, чтобы я мог прикрыть свой стыд. Ну, наконец-то!

– Между прочим, Ректор Протей поручил мне шефство над вами, – громко и самодовольно объявила девушка. – А то без меня совсем пропадете!

– Блин! Тамлин, ты слышал? – замяукал я, завязывая концы белой мантии, обмотанной вокруг моей талии, уже на пятый по счету узел – чтобы не развязалась, зараза! Тут мою лохматую голову осенила мысль. – Ой! Да она же нас понимает! Ну что мы с тобой тут крякаем и мяукаем!

– Именно поэтому мы и возьмем ее с собой, – приятно улыбнулся Тамлин и подмигнул мне ярко-голубым глазом. – Знаешь, белка, найти девчонку, которая тебя понимает – бесценно!

Шлеп… шлеп… шлеп… Топал я мокрыми лапами по блестящему паркету, послушно семеня за Тамлином и незнакомкой. Эти двое так быстро неслись на своих длинных стройных ногах, что мне пришлось быстренько подхватить концы своей белой мантии, развивающейся на ветру, словно полы длинной юбки, и лететь за ними на со всех лап.

И откуда только эта выскочка-блондинка взялась в общественном туалете Факультета Магии? Может быть, ее кто сюда позвал на свидание? Я помню случаи из моего потрепанного учебника истории, когда такие могущественные джинны, как Ифриты, могли просто взять и по желанию своего повелителя доставить в свою пентаграмму любую персону из настоящего, прошлого или даже будущего. Поговаривают, что так однажды Светлый Король пожелал увидеть своего правнука, и из пентаграммы вышел во всей красе малыш Джонас со звонким озорным смехом, прищуренными зелеными глазами и темными перепончатыми крыльями за спиной, сложенными, как у летучей мыши. Может, и эту белобрысую самоуверенную выскочку приказал Ифриту вызывать в свою пентаграмму Нарцисс? Уж кто-кто, а я точно не хотел ее здесь видеть всю такую вот деловую и умную рядом с моим Тамлином! Только в страшном сне! Однако, как назло, последний был очень рад ее появлению. Не сводя с нее глаз, он буквально засыпал незнакомку вопросами.

– Откуда ты? Из этого мира или из реального? И что у тебя с шеей? Давно сломала? Ой! А как тебя зовут?

– Я из… оттуда, откуда и вы… Моя шея почти в порядке и… –девушка просто не успевала ему отвечать, краснея и бледнея одновременно, свое имя она произнесла с большим запинанием, словно бы она его забыла и долго сомневалось в правильности произношения. – Меня зовут Лео…нина…Лина….

– Чеполина! – передразнил я себе под нос, пискляво хихикая по-беличьи, прямо как маленькая ревнивая девочка. Ну и как я дошел до такой жизни? Боже, и в кого же я превратился!

– Лина, меня зовут Лина, а не Чеполина! – услышал я ее недовольный голос над своим пушистым беличьим ухом. Уткнувшись взглядом в землю и с головой погрузившись в собственную ревность, я едва не врезался в эту Лину. В самый последний момент я смог кое-как остановиться и, теряя равновесие, снова нечаянно наступил одной лапой на полу белой мантии. Дорогая тонкая материя жалобно затрещала, мой огромный накрученный на животе узел разорвался пополам и… не успел я крепко грязно выругаться, как снова очутился валяющимся на полу своей толстой голой задницей вверх. Да что ж такое-то! Е-мое!

Я поднял свой пристыженный отчаянный взгляд на Тамлина и эту Лину, они стояли предо мной, нахмурившись и уперев руки в бока. Ненавижу их взгляд! Вылупились, как на облезлого глупого котенка, который только что обкакался – взять с собой нельзя, а выбросить – жалко…

– Ему точно не надо к доктору? – тихо спросила Лина испуганным голосом и кивнула на мой голый пердильник. И чего? Перебинтовать его захотела что ль? Она машинально протянула руку вперед, видимо, чтобы помочь мне подняться, но затем резко отдернула ее, будто обожглась обо что-то невидимое. – Нашей белочке что-то сильно поплохело!

Я закрыл глаза, сгорая от стыда в жарчайшем синем пламени позора. Мои зубы были стиснуты до хруста, уши были вплотную прижаты к голове, длинные усы и пухлые губы дрожали. Да, вашей бедной белочке сейчас резко и очень сильно поплохело! Пожалуй, лучше уж помереть, чем оказаться третьим лишним в парочке, где хотел бы быть только вторым!