– Гуляй, мальчик! И не звони мне больше!

Мы стояли в просторном полутемном коридоре, отделанном мрамором и дорогим деревом, кучей раритетных пестрых гобеленов и мягкими толстыми коврами на паркетных полах. Здесь освещение было мастерски сделано так, что ламп совсем не было видно и невозможно было понять, откуда же льется этот теплый приглушенный свет.

Я хорошо помнил, что сзади меня находится высокая дубовая дверь, ведущая в мои апартаменты. Именно к ней, твердой и холодной, я сейчас и был крепко прижат спиной, словно котенок тапком, а точнее – двумя огромными, крепко накачанными футбольными мячами. Почти вплотную ко мне, насколько позволял ее роскошный выдающийся бюст, стояла самая красивая, богатая, избалованная и невесть откуда взявшаяся в нашей академии девчонка – Стейси Блин…ой, то есть Грин. Из какой такой Австралии ее к нам занесло? Зачем, почему и самое главное – за что? Никто не знал ответов на эти вопросы, даже, кажется, и сама ректорша нашей академии – Мадам Буффало. Однако в том, что отцом этой простоватой наивной блондинки является какой-то неизвестный миллионер, не сомневался никто. Дорогие салоны, шмотки от кутюр, идеальный макияж, фитнес, психолог, косметолог и, кажется, сверхпрочный силикон отменного качества в нужных местах. О, да, Стейси, пожалуй, завидовали все девчонки нашей академии, ну а парни ложились пачками к ее безупречным длинным ногам на высоких каблуках. В нее не влюблен был только угадайте кто… Правильно, я! Помните пословицу, чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей! А потому Стейси неустанно, энергично и агрессивно флиртовала со мной, снайперски стреляя в меня глазками из-за каждого угла, «аплодируя» безупречными накладными ресницами каждой моей шутке. Короче, напрасно тратила энергию и косметику.

Бывают же такие девчонки, вот смотришь на неё и пытаешься найти изъян, но это невозможно... Фигура, как у образцовой куклы Барби, лицо, как у юной Афродиты в её самый лучший день, только, пожалуй, косметики многовато. Густые ресницы слегка длинны и тяжеловаты, стрелки почти доходят до самых ушей, да и помада слишком яркая на идеальных губах, сложенных бантиком. Стейси широко и глуповато улыбалась, однако, эта улыбка не касалась её огромных, наивных и блестящих, как у олененка Бэмби, карих глаз.

– Зачем ты привёл меня сюда, красавчик? – сладко и по традиции всех сногсшибательных блондинок нараспев прошептала Стейси. Ее горячее клубничное дыхание защекотало мою щеку. – Для чего ты украл меня на глазах у всех?

Что? Нас кто-то с ней видел? Что я пропустил? Почему я ничего не помню? Куда подевались остальные девчонки? А вечеринка в холле?

– Ну все, с меня хватит, котик, – прощебетала мне во второе ухо Стейси, ее руки плотным кольцом обвили мою шею, сужаясь все туже и плотнее, словно удавка. – Когда мы уже будем целоваться, а?

Я беспомощно закивал, в моих округлившихся от ужаса и удивления глазах читалось лишь отчаянное «ПАМАГИТЕ!». Я обреченно тяжело вздохнул и плотно их закрыл – будь оно, что будет.

– Может быть, уже пригласишь девушку войти? – подсказала она все там же сладковатым шепотом, недвусмысленно все сильнее вминая меня своими буферами в дверь моего номера. Я дергался, как карась на крючке, со всей силы беспомощно колотя своей костлявой задницей о гладкую лакированную поверхность двери. Последняя упорно не открывалась! Даже, когда я раз пятьдесят приложил к ней свой электронный пропуск, находящийся в заднем кармане моих джинсов. Я не мог попасть в свой собственное жилье! Что за бред?! Обычно дверь гостеприимно распахивалась сама, едва я к ней приближался, будто ее открывал невидимый швейцар – моя электронная карточка была так сильно намагничена, что распознавалась системой двери за пару метров. Подобное производило изрядное впечатление на моих подружек, всех тех многочисленных влюбленных в меня красоток, имена которых я давно забыл. Сейчас же, как бы сильно я не ломился своей задницей в дверь, та не поддавалась ни на миллиметр. Главное, чтобы не сработала сигнализация! Такого фиаско с девушками у меня не было с третьего класса!

За своей спиной я лихорадочно пытался приложить к сканеру свою руку, дабы тот считал отпечатки моих пальцев и открыл эти проклятые апартаменты. Увы, все было напрасно! В сердцах я снова обреченно заколотил задним бампером по дереву. Тух-тух-тух!

– Приложите, пожалуйста, нужную часть тела! Приложите, пожалуйста, нужную часть тела! – отвечал приятный и ужасно бесящий своим спокойствием женский голос автомата-робота после каждого моего удара мягким местом по двери. Она что, сейчас считывала мою задницу?

– Тсс… Тише… Успокойся, красавчик! Не нервничай! – сюсюкалась со мной Стейси, словно наслаждаясь каждой секундой моего беспомощного положения и нелепыми телодвижениями. – Расслабься… ты что, захотел в туалет?

Густо краснея, как рак на углях, я решил занять девушку разговором, раз она имела глупость со мной сюда прийти:

– Эм... мы целоваться-то будем или как? – прохрипел я, весь воздух из моих лёгких со свистом вылетел под напором двух крепких арбузов блондинки. Интересно, а на заднице тоже такой прочный силикон? Желая проверить, и хорошо понимая, насколько сильно девушкам нравятся смелые и раскованные парни, я без дальнейших раздумий запустил обе своих ладони под её коротенькую облегающую юбку.

– Ну уж нет, красавчик! Только не тут! – неожиданно остановила меня Стейси. Я был в шоке! Она не только не стала со мной целоваться, но и быстро вытащила из-под юбки мои руки и... задрала их вверх, прижав к двери над моей головой. И откуда у неё такая силища-то взялась? Я не мог ни пошевельнуться, ни вздохнуть, ни выругаться. Действительно «Game over!» Доигрался.

Стейси, кажется, совершенно не замечала моего нелепого беспомощного положения и, более того, девушка всерьёз заинтересовалась запястьем моей левой руки. Я проследил за её карими глазами, блестящими от неподдельного интереса. Она не сходила их с... почерневшего, словно прошлогодняя сухая трава, браслета из древнего папоротника. Как темный ядовитый плюш, он по-прежнему крепко обвивал мое запястье. Из красивого серебристого амулет против стрел Купидонов стал скукоженно-темно-коричневым, словно сгнил на корню. Естественно, ведь я же влюбился! Мысленно я пообещал сам себе, что непременно выброшу этот дурацкий браслет при первой же возможности, а сейчас мне придётся потерпеть смущенный взгляд блондинки и её хитрую, словно бы она что-то понимала в древних папоротниках, улыбку.

Я так был занят мысленным проклинанием Купидона, который посмел пронзить мое свободное сердце своей сраной золотой стрелой, что совершенно не придал никакого значения тихому хитрому шепотку Стейси:

– Хм... Кажется наш маленький бельчонок влюбился! Прекрасно...

Я резко дернулся, пытаясь высвободить свои руки:

– Как... как ты узнала, что я втрескался? Отпусти меня! Блин! Ты чего, железо в качалке тягаешь?

Я снова отчаянно забарабанил задницей по двери и... о ужас! На третьем ударе она широко и гостеприимно распахнулась, а мы кубарем влетели в мой номер!

И почему я не влюбился в эту простоватую наивную блондинку? С ней было бы все так просто и предсказуемо. Купи ей новое платье – и она счастлива, подари дорогое колье – и ты для неё самый лучший, своди ее в топовый ресторан – и ты ее идеал. С моими возможностями я бы мог исполнить любую мечту любой девушки, превратить ее жизнь в нескончаемую сказку с самым долгим и счастливым концом!

Да и мой отец был бы не прочь сделать Стейси своей невесткой, а точнее – породниться с её безграничным австралийским приданным.

По инерции мы кубарем покатились по дорогому мягкому ковру в просторной прихожей моего номера. В полете Стейси нехило ударила меня своим твёрдым лбом по подбородку, так что я едва не откусил свой язык. От неожиданности и боли на мои глаза тут же навернулись слезы. Странно, сейчас я в прямом смысле этого слова «кувыркался» с самой обалденной блондинкой на ковре собственного номера и... едва не плакал от безысходности!