С одной стороны, эти холмы и пологие овраги существенно удлиняют оборонительную линию, а с другой — позволяют создать очаговую оборону, при которой соседние «очаги» перекрывают сектора обстрела друг друга. Но сначала — поглубже зарыться в землю. Как красноармейцам, так и технике. Так что буквально каждый боец до момента появления неподалёку от станционного посёлка Пильшино, где оставили лишь передовой дозор, успел пропотеть не раз, ковыряя подмёрзшую землицу.
Пара БМП, замаскированных в перелесках, встретила немецкий авангард на трофейных БТ и полугусеничном лёгком бронетранспортёре огнём в упор. Есть такой недостаток у 73-мм пушки боевой машины пехоты: на дальности свыше 700–800 метров у неё резко падает точность. Вот и выбили «бэтэшки», подпустив их метров на четыреста, чтобы было наверняка. Бронетранспортёр немедленно съехал с дороги, пытаясь укрыться за растущими вдоль насыпи деревьями. Но особенность немецких полугусеничников с многорядным расположением опорных катков в том, что при резком повороте они часто теряют гусеницы. Такая история приключилась и с этим: он «разулся», пытаясь свернуть на дорожку, ведущую к Пильшино. И получил снаряд в борт. Правда, похоже, успел передать по радио известие о засаде. А несколько человек из десанта, ехавшего в нём, и уцелевшие танкисты из БТ-7 всё-таки сумели уйти.
Буквально через пять минут в перелесках, откуда вели огонь БМП, начали рваться снаряды. Как выяснилось потом, немцы сделали эрзац-САУ на базе трофейных французских пулемётных танков AMR-33, установив на них вместо башни лёгкое пехотное орудие калибром 75 мм. Так что наступающий немецкий танковый полк постоянно имел под рукой полевые орудия, способные не только передвигаться со скоростью танковой колонны (скорость возки самой этой пушки была в 2–3 раза ниже), но и практически мгновенно открывать огонь на дальность почти пять километров. Так что заслону пришлось отходить за железнодорожное полотно.
Именно это полотно от переезда и до деревни Бурачковка Гаврилов и Затонский наметили в качестве рубежа одного из опорных пунктов обороны бригады. Насыпь служила неплохой защитой для танков, из-за которой торчали только их башни.
Но мысль о таком использовании железнодорожного полотна посетила не только командование бригады. Потому что немцы в лоб в районе переезда не попёрли. Их танковая рота при поддержке пехоты на грузовиках, проскочив не занятые нашими войсками деревни Субботово, Мякишево, Упологи, Сосновка, попыталась прорваться к Лопуши по дороге, идущей вдоль Десны.
Нахрапом у них не получилось. С левого берега крошечного ручейка, впадающего в Десну, ударили противотанковые пушки, а по рассыпавшейся цепью пехоте — миномёты, укрытые за деревенскими домами. Потеряв две бронированных машины (по докладам — какая-то трофейная европейская техника), рота отошла за ближайший пригорок.
Следующей попыткой нащупать оборону бригады всё-таки стала атака на переезд, расположенный фактически на окраине Бурачовки. Там немцев встретили не только фронтальным, но ещё и фланговым огнём, поскольку шоссе целых два с половиной километра от поворота на станционный посёлок Пильшино шло параллельно железнодорожной ветке всего-то в шестистах метрах от насыпи. Из танкового взвода после выстрелов пары Т-55 уцелел единственный «Гочкис», быстро свернувший за растущие вдоль дороги деревья. Но прожил его экипаж всего на полминуты дольше товарищей, поскольку от переезда раздался дуплет сдвоенной 57-мм самоходной зенитки.
Не менее грустно для гитлеровцев закончилась попытка обойти оборону бригады через деревню Платовый Дуб. Их лёгкие танки и пехота, выдвинувшиеся от станции Пильшино, попали под огонь сразу двух опорных пунктов, расположенных по обоим берегам речушки Рог.
— Ну, всё, — объявил начальник штаба, как только поступило донесение и об этой отбитой атаке. — Линию нашей обороны они установили. Значит, теперь будут пытаться её прорвать. Как думаешь, Пётр Михайлович, где полезут на этот раз?
Гаврилов склонился на картой и буквально секунд через десять обвёл тупой стороной карандаша участок.
— Я бы на их месте попытался ударить сюда, Василий Игнатович. Тут им есть где спрятаться за вот этими рощицами, а в случае успеха они выходят не только в тыл нашим танкам, укрытым железнодорожной насыпью, но и получают возможность ворваться в деревню Бородино. А ещё мне не нравится, что погода налаживается…
Облачность действительно поднялась уже примерно на полкилометра, и вполне можно было ждать того, что немцы попытаются использовать авиацию. Но сначала заговорила артиллерия, развёрнутая немцами где-то в районе Субботово. Били по опорному пункту, расположенному в двух километрах севернее станции Пильшино. Не сковырнув его, к Бородино не прорваться. Хорошо молотили, используя как полевые «трёхдюймовки», так и гаубицы, калибром 105 и 150 мм. Впрочем, сложно понять по стапятидесятимиллиметровкам: у немцев используются орудия этого калибра не только в качестве дивизионных гаубиц, но и как полковые пушки.
А следом действительно прилетела четвёрка «мессеров». Под самой кромкой облачности, в пределах досягаемости не только самоходных зенитных установок, но и даже крупнокалиберных пулемётов Т-55. Да только две стокилограммовых бомбы сбросить на цель сумел лишь один из них. К сожалению, удачно, уничтожив наш танк. Но вернулся из налёта не он, а тот, что был повреждён самым первым, вывалил бомбы куда попало и, облегчившись, нырнул в облака.
Удар танковой роты на обстрелянный опорный пункт севернее станции отбили, даже несмотря на то, что гитлеровцы послали на него трофейные Т-34. Снаряды их 76-мм пушек рикошетили от башен зарывшихся в землю «пятьдесят пятых». Зато ответный выстрел из стамиллиметровой пушки срывал башни с кошкинских машин, пробивал даже лобовую наклонную броню.
Пока немецкая артиллерия снова не принялась перепахивать, в общем-то, небольшую возвышенность, успели утащить в тыл и уничтоженную прямым попаданием бомбы боевую машину, и вторую, сильно повреждённую близким разрывом 150-мм снаряда. Первая — только на переплавку, а вторую после замены деталей трансмиссии ещё можно использовать.
Примерно за час до наступления темноты под прикрытием артиллерийского огня на высотку двинулась пехота. Много, до батальона.
— Будет тебе артиллерийская поддержка, Зарубин! — орал в микрофон рации командир бригады. — Корректируй огонь. И любой ценой удержи свой прыщ на ровном месте. Нужны будут резервы — пришлю резервы.
И действительно буквально через пару минут перед опорным пунктом начали рваться 122-мм снаряды и мины. Для гаубиц Д-30 семь вёрст от позиции, расположенной на западной окраине Выгоничей, не расстояние. Да и 120-мм миномёты, батарея которых находится севернее Бородино, бьют на те же семь километров.
Когда уже стало ясно, что и в этот раз удалось отразить атаку, на связь с Гавриловым вышел командующий фронтом.
— Как обстановка, полковник? — задал вопрос Ерёменко.
— Сегодня держимся, товарищ генерал-полковник. Крепко держимся. А вот завтра будет намного хуже.
— Это почему, Гаврилов?
— Сегодня на нас навалился танковый полк при поддержке пехотного и дивизионной артиллерии. А к завтрашнему дню к немцам должные ещё подкрепления подойти. И, как мне кажется, погода налаживается, авиация начнёт летать.
— Прикроем тебя с воздуха, Гаврилов. Главное — не дай немцам прорваться к Брянску. Нам для эвакуации города ещё дня три-четыре требуется.
Да уж! Не верит командующий фронтом в то, что областной центр удастся отстоять… Впрочем, его тоже понять можно: целых две Танковых группы ринулись в прорыв. А ещё — 2-я полевая армия пытается охватить нашу 50-ю армию с флангов. И как тут такому эмоциональному человеку, как Андрей Иванович, не разнервничаться?
18
— Как вы считаете, Стюарт, почему русские отказываются от наших самолётов и танков? Приняли лишь установочную партию в десять «Валлентайнов» и двадцать четыре «Харрикейна», после чего отказались от них, сосредоточившись лишь на стратегических материалах и промышленном оборудовании.
