«Ещё окажется какой-нибудь ревнивец и собственник, который решит, что меня, как Рену, надо держать под замком! Вот где недолго и свихнуться!» — пришла к самому неутешительному варианту Рениса, при этом отчасти завидуя сестре. Даркал умён и красив, а с таким мужем трудно заскучать. Ей же, наверняка, достанется какой-то бестолковый увалень, который в лучшем случае женится на ней лишь бы немного упрочить своё шаткое положение. От подобной перспективы Ренису разом затошнило. Она резко встала и принялась бродить по комнате, надеясь избавиться от неприятных мыслей.
«Надо просто доказать отцу, что лучше меня у него помощницы не будет! Тогда он не станет настаивать на замужестве, а, может, и вовсе сначала найдёт жениха Рианме», — убеждала себя Рениса, тем самым оправдывая свою рискованную сделку. В конце концов, поездка обещала принести ей немало интересного и полезного. Уже через полчаса таких рассуждений, Рениса уверилась в правильности своего поступка. Она должна стать незаменимой, и начинать следовало сейчас, раз уж представился такой шанс.
Воодушевившись этими выводами, Рениса больше не могла усидеть на месте. Каждая минута промедления была для неё невыносима. Однако Данье явно не спешил. Рениса буквально гипнотизировала клепсидру, но тёмная вода едва капала, заполняя часы. Бессмысленные минуты напряжения и ожидания. Рениса была на взводе, когда после обеда, наконец, раздался стук в дверь. Её сердца подпрыгнули в нетерпении, а вместе с ними вскочила и она. Отец даже не успел что-либо сказать, как Рениса подбежала к двери и со всем нетерпением распахнула её. Однако на пороге стоял вовсе не безупречный и обходительный Филипп Данье, а бледный и взмыленный Дамиан. Разочарование Ренисы было настолько сильным, что она, не думая о правилах приличия, едва забрав письмо, просто захлопнула дверь прямо у каэрца перед носом! Она ощутила себя преданной и обманутой. Этот демон и его помощник точно издеваются над ней!
Впрочем, когда ещё спустя час, возле нагских покоев так никто и не появился, Рениса впала в уныние. Чтобы хоть чем-то занять себя, она принялась перебирать свои вещи, и, отыскав на дне сундука невероятное серебристое платье, выбросила его на кровать. Пусть остаётся тут, вряд ли такой наряд сможет понадобиться ей в нагском Царстве. Она даже на миг представила себе, как прогуливается в нём по извилистым дорожкам сумрачного зимнего сада, и это зрелище показалось ей настолько нелепым, что вслед за серебристым одеянием, сундук покинули все подаренные платья. Рениса просто не желала их видеть! Всё в них напоминало о собственной глупой доверчивости и наивности, что вызывало бурю негодования. Поверить демону! Да о чём она только думала⁈ Лишь избавившись от туфель и платьев, она ощутила некое облегчение и, пожалуй, даже испытывала радость от возвращения домой. Ренису даже не смутило, что отец решил отправить её на проходящей почтовой повозке. Во всяком случае, он на это надеялся, предположив, что в дневные часы на тракте будет всё-таки более оживлённо. И так оно и оказалось. Стоило Ренисе только покинуть площадку портала, как в конце дороги появилась громыхающая почтовая повозка. Не самая лучшая, судя по хлипкому навесу, но относящаяся к царской почте, о чём говорила полинялая эмблема кобры, держащей в своих кольцах несколько свитков. Повозка послушно остановилась возле отца, и Рош торопливо начал объясняться с возницей, протягивая сумку с письмами, пока Рениса устраивалась между сундуков, ящиков и мешков. Не желая продираться вглубь, она предпочла остаться с краю, неподалёку от дремавшего почтальона. Наг, нахлобучив широкополую шляпу себе на лицо, мирно спал, явно утомлённый дальней дорогой. Он даже не шевельнулся, когда повозка вновь тронулась в путь.
Рош всучил Ренисе небольшой кошелёк, велев, чтобы она наняла себе экипаж в городе, после чего развернулся обратно к порталу. Похоже, он был весьма рад тому, как быстро удалось уладить застопорившиеся дела, что даже избавил её от очередных нравоучений. Смотря ему в спину, Рениса ощутила зависть. И не только потому, что Рошу не предстояло трястись несколько часов в убогой повозке, а, скорее, тому, что его ждали серьёзные дела на Каэре. Крамольная мысль коснулась сознания. А что если… Что если спрыгнуть с повозки, пока не поздно и, дождавшись ночи, пробраться обратно во Дворец совета? Как назло в кармане плаща пальцы нащупали гладкую печать-пропуск, так и маня воспользоваться безумной идеей. Однако Рениса всё никак не могла решиться. Она нервно покосилась на почтальона, желая убедиться, что тот по-прежнему спит и не заметил нового пассажира. И тут же замерла. Почтальон и в самом деле больше не спал. Он сдвинул шляпу, обнажая светлые волосы и знакомое лицо.
— Так что же вы медлите? — с улыбкой спросил Филипп Данье, кивая в сторону дороги.
Рениса была настолько потрясена, что не могла вымолвить и слова. Она глупо таращилась на посла демонов, замечая, как нелепо смотрится на нём форма почтальона. Слишком короткая и тесная по меркам эльфов.
— Каждая лишняя минута заставит нас дольше идти, — заметил Филипп, подавая Ренисе руку.
Повозка как раз заходила на крутой поворот и замедлилась. Лучшего момента трудно было подгадать. Рениса спешно схватилась за руку Данье, и они спрыгнули. Она не могла поверить, что всё это происходит с ней наяву. Настолько невероятным и ужасающим казался ей собственный поступок. Она ведь собиралась сбежать из дома с незнакомцем! Ей вдруг стало душно и жарко, а ещё крайне неловко от того, что Данье до сих пор сжимал её ладонь, которая даже не была облачена в перчатку! Сама мысль об этом приводила в оцепенение. Рениса почувствовала, как краска прилила к лицу, а дыхание сбилось. И размеренная прогулка до портала не была тому виной. Однако Данье будто бы и не замечал происходящих с ней метаморфоз. Он неторопливо возвращался по дороге к площадке портала, попутно сообщая о предстоящем путешествии. Взбудораженная Рениса слышала только его мелодичные интонации и совершенно не разбирала слова, смысл которых и вовсе проходил мимо неё. Потому, оказавшись вдруг в незнакомых покоях, её тело сковало от ужаса. Вокруг было всё слишком непривычно и по-королевски роскошно. От красных с позолотой стен рябило в глазах, как и от начищенного до блеска паркета, в котором отражалась огромная кованая люстра, свисающая с высокого потолка. Мебели было немного, но вся она была подобрана с поразительным вкусом. Резной письменный стол возвышался в эркере, напротив располагался высокий позолоченный камин с парой глубоких обитых красным бархатом кресел, чуть в стороне теснилось несколько огромных книжных шкафов, чьи полки уходили под потолок, а у противоположной стены стояла широкая кровать с балдахином.
— Эт-то… ваша комната? — вдруг поняла Рениса, ощутив как снова заливается краской.
— Увы, — признал Данье, стаскивая с себя узкий почтовый жилет.
— Никогда бы не подумала, что вы живёте, как царь! — не удержалась от высказывания Рениса, ещё раз оглядывая всю комнату и отмечая, как плохо она вяжется с характером владельца.
— Демоны против перестановок и каких-либо изменений в этих покоях, так что не могу сказать, что окружающая обстановка мне по вкусу, — пояснил Филипп, а потом, приглаживая растрепавшиеся волосы, добавил: — Мне придётся вас оставить на пару минут, чтобы вернуть себе подобающий вид. Прошу, располагайтесь.
И он исчез за соседней дверью. Оставшись в одиночестве, Рениса несмело подошла к столу. Её внимание привлекла хрупкая фарфоровая статуэтка, стоявшая в самом центре. Приглядевшись, Рениса сначала подумала, что это эльфийка, у девушки были красивые тонкие черты и золотые волосы, однако она держала в руках иголку и с увлечением сшивала два куска струящейся ткани. Занятие не слишком подходящее для благородной эльфийской леди, и, признаться, увидеть фарфоровую швею было странно.
«Может, это его возлюбленная?» — вертя в руках необычную статуэтку, предположила Рениса, и тут же ощутила неприятный укол ревности. Миловидная девушка сразу показалась ей до отвращения приторной и слащавой, так что она вернула статуэтку на место и отошла от стола. Не зная куда деться, Рениса направилась к камину и уже хотела присесть в одно из кресел, как в комнату вернулся Данье. Теперь он был облачён в строгий чёрный костюм и в плотный дорожный плащ, и тёмные цвета невероятно подчёркивали его красоту. Если бы не пронзительные голубые глаза, Филиппа запросто можно было спутать с эльфийским принцем. Зачарованная его видом, Рениса не сразу заметила в руках Данье тёмно-зелёную накидку, подбитую соболиным мехом. Взгляд невольно привлекла ажурная золотая застёжка, в которой любой наг сразу бы признал работу мастера Нэя — лучшего ювелира царства. Вещь определённо была сделана на заказ, и, можно было с уверенностью заявить, что второй такой невозможно отыскать на всём свете. Мастер Нэй славился именно тем, что никогда не повторял свои заказы.
