Аулус с некоторым удивлением перевёл взгляд на Ренису.

— Позвольте уточнить, сэйлини, что именно я могу забрать? — деловито спросил он.

— Портрет, на который вы так пялились! — раздражённо буркнула Рениса, отводя глаза в сторону. Хамить в лицо демону она не осмелилась, хотя, признаться, сама поразилась этой внезапной вспышке. Внутри неё уже плескался страх за подобное своеволие, но Рениса втайне надеялась, что происходящее всё-таки очередной сон. Прежде ей ещё никогда не приходилось так откровенно срываться.

— Хм, признаться, я сегодня рассчитывал забрать другое, — вкрадчиво заметил демон.

— Я не рисовала вас больше, — настороженно ответила Рениса, отчего-то решив оправдаться. — Но, если вы хотите забрать старые эскизы, то без труда отыщите их вон там, — кивнув в сторону ящика, закончила она.

— Боюсь, вы поняли меня превратно, сэйлини. — Голос демон стал ещё мягче, и оттого подозрительнее. — Мне нужны не портреты, а художница.

— Что⁈ — ошарашенная Рениса воззрилась на него, позабыв о недавней неловкости. Аулус хитро улыбался кончиками губ, а в его глазах блестел лукавый огонёк. Демон явно что-то задумал!

— Я так и не получил однозначного ответа на моё предложение, — напомнил он, после чего, одарив красноречивым взглядом, добавил: — потому счёл затянувшее молчание за согласие.

— Но… — тут же попыталась возразить Рениса. — Но я вам уже объясняла, что отец отправил меня в ссылку, и я никак не могу покинуть имение!

— Не прячьтесь за нелепыми оправданиями, сэйлини! — нахмурившись, пригрозил демон, а затем, чуть смягчившись, продолжил: — Вопрос не в том, что вы можете, я спрашивал вас, чего вы хотите. Стать женой полководца, пожертвовав своими интересами и желаниями ради карьеры вашего брата, или же, повлиять на судьбу мира и раскрыть свой истинный дар⁈

«Это сон, совершенно точно сон!» — усмехнулась про себя Рениса. Только во сне кто-то мог предположить, что у неё есть какой-то дар, способный на что-то повлиять! И раз уж ей всё привиделось, то почему бы не сделать неожиданный выбор и хоть на минутку почувствовать себя значимой?

— Я… не хочу замуж, — осторожно произнесла Рениса. — И, пожалуй, если это не шутка, и я на самом деле владею каким-то даром, я бы не отказалась его раскрыть.

Она покосилась на Аулуса в ожидании, но так и не смогла увидеть его реакции. Перед глазами всё начало расплываться, как всегда бывало перед тем, как сон обрывался. От мысли, что она так ничего не узнает о даре и всё это просто глупая игра разума, ею тут же овладела горькая обида. Рениса почувствовала себя обманутой, преданной и никому не нужной. Набегающие горячие слёзы жгли глаза, так что теперь за их пеленой и вовсе уже ничего невозможно было увидеть.

— Тогда позвольте вам кое-что подарить, — прошептал Аулус. Рениса ощутила лёгкое дуновение ветерка, будто кто-то склонился над ней, а затем острая боль пронзила её ухо. И мир потонул в хаосе бесчисленных голосов. Радостный клич соседствовали с плачем навзрыд, серьёзный тон перемежался с фривольными фразами, гневные тирады звучали почти в унисон с мучительными стонами и ликующими возгласами. И в этой невероятной какофонии всё громче и настойчивее стали звучать отчаянные крики, вопли ужаса, злой смех и военные команды.

— Тебе к ним, — подтолкнул её раздавшийся над ухом обволакивающий шёпот, и Рениса, сама того не желая, подчинилась. И её сознание тут же наполнилось невыразимой болью, отъявленной жестокостью, неистребимой кровожадностью, диким страхом, безутешным горем, неутолимым голодом по сражениям и нестерпимой жаждой заполучить победу. Многоголосое безумство, словно пронизывающие разряды Следов Полоза, прошло через каждую клеточку тела Ренисы, причиняя ей невыносимые страдания. Голоса истязали, мучили и терзали её, и от них не было никакой возможности отгородиться. Лишь иногда Ренисе казалось, что она слышит кого-то знакомого. На краткий миг чей-то одинокий голос оказывался громче и яснее всех остальных, но его спешил заглушить другой, ещё более мощный и раскатистый. Однако и тот почти тут же утопал в несмолкаемом гомоне и назойливом шуме.

— Нэйдж! — Стрелой пронеслось имя девушки в сознании. Рениса даже удивилась, что оказалась способна среди бесчисленного хора голосов различить едва слышный шёпот. Впрочем, тот был необычайно настойчив и требователен. — Ты должна отыскать Нэйдж! — велел он, и Рениса покорно повиновалась и тут же начала прислушиваться. Она пыталась перебирать голоса, надеясь, что так, перескакивая с одного на другой, ей улыбнётся удача, но те походили на перекрученные и спутанные нити: стоило потянуть за кончик, как он тут же пропадал в колтуне, в котором уже ничего невозможно было разобрать. Однако неистовый шёпот был неумолим, не давая Ренисе отступиться. Но мечась от голоса к голосу, она лишь довела себя до изнеможения. Все голоса вновь слились в грохочущий, сводящий с ума гул. Голова вот-вот обещала лопнуть от перенапряжения. Инстинктивно прижимая руки к ушам, Рениса завертелась на месте, надеясь сбежать от этого кошмара, но он окружал её со всех сторон. Она рванула со стула, на котором просто уже не в состоянии была усидеть, и тут же врезалась в стоящий рядом мольберт. Тот чудом устоял на месте. Пытаясь восстановить равновесие, Рениса невольно облокотилась на него, и сквозь пелену слёз её одуревший от боли взгляд вдруг зацепился за портрет ненавистной красотки. В голове разом что-то перещёлкнуло, и самодовольный голос насмехающейся Нэйдж тут же обнаружился. Красотка пребывала в воодушевлении, ожидая грандиозный триумф.

— Приведи её на маяк, — выдал новый приказ всё тот же шёпот.

— Разве я смогу? — жалобно простонала Рениса, тогда как её измученное сознание отказывалось сопротивляться. Оно безвольной рыбой поплыло исполнять очередное повеление всё так же безропотно и беспрекословно, тогда как Нэйдж обладала куда более крепкой силой воли и проявила крайнее упрямство. Она отмахивалась и от невнятного предчувствия беды, посетившего её как бы невзначай, и от смутных подозрений, нахлынувших внезапно. Самоуверенная красотка осталась глуха даже к откровенным сомнениям, начавшим обуревать её. Расслышав в чужих тревогах имя Элофа, Рениса принялась мысленно убеждать Нэйдж не доверять ему. Запоздало осознав, что каким-то невероятным образом, способна влиять на эмоции, Рениса обрушила на Нэйдж волны страха и неуверенности. Она старательно внушала девушке желание вмешаться лично и помочь незадачливому и бестолковому аристократу. И лишь надавив на знакомую ей самой неуёмную жажду непременно и как можно скорее оказаться в лучах славы, Ренисе удалось подтолкнуть Нэйдж к действиям…

Ход 10. Черная струна. Рена

Рена:

Мысль о том, чтобы снова стать провидением для Дамиана была довольно приятной. Стараясь удержать в уме хитроумный план Дарка, Рена отправилась прямиком во дворец. Времени было в обрез. Боясь опоздать, она не стала тратить драгоценные минуты на поиски короля и устремилась к дозорной башне. Бунт собирались начать с пожара, но всё же Рена немного опоздала, пытаясь разбудить молодого стражника, что сладко посапывал возле огромного колокола. Огонь уже успел переброситься с ворот на ближайшие дома, прежде чем Скёйдарн очнулся от звуков набата. Звон колокола пронёсся по столице, заглушив начавшуюся в порту канонаду. Памятуя, что вскоре за нападением с юга и севера, появится неприятельская армия на востоке, Рена принялась шнырять по дворцу в поисках Дамиана. Признаться, она ожидала увидеть юного короля в тронном зале, отдающего приказы, но там оказалось пусто. Ни вельмож, ни слуг, ни стражников — никого! Впрочем, и в коридорах взбудораженного дворца оказалось куда меньше людей, чем ещё вчера видела Рена во время коронации. Немногочисленные слуги, встревоженные набатом, суетливо носились, постоянно причитая.

— Стоило чужаку занять трон, и вот, пожалуйста, уже что-то случилось! — восклицали одни.

— Это всё затмение! Ох, не к добру оно было, не к добру! — заявляли другие.