— Никогда прежде не видела столь искусной работы! — заявила она, покосившись на очередной шедевр леди Даниэлы. — Мне тут довелось узнать, что эта ваша матушка, Дамиан, создаёт такие удивительные вещи!

Дамиан был польщён и обрадован. О материнских гобеленах он мог рассказывать часами, так как в раннем детстве помогал в мастерской, потому хорошо разбирался и в редких нитках, и в особенностях плетения. Хотя, главным достоинством была всё-таки не техника, а изображения. Леди Даниэла выбирала крайне необычные сюжеты для своих работ, черпая вдохновение, как она говорила, из мира, в котором родилась и выросла, а в тех местах хватало и необычных пейзажей и диковинных существ. Лично Этьену очень нравились ледяные крылатые львы — гобелен с ними висел в кабинете Гаспьена; сотканный огромный феникс взирал на всех, кому доводилось оказаться в тронном зале эльфийского дворца, золотистые единороги расположились в будуаре принцессы Шанталь, и ещё множество других не менее интересных и удивительных работ можно было отыскать не только в Шат-лириуме, но и во Дворце совета, а так же в замках и домах вельмож разных стран. В столовой лорда Торика предсказуемо была марина: на разбушевавшихся рубиновых волнах сражался с бурей необычный корабль с живой галеонной фигурой морского дракона и жуткими щупальцами у фальшкиля. В глубине алых вод неистовствовало злобное чудовище с многочисленными клешнями и шипами. Сюжет явно отличался колоритом и экспрессией, но Нэйдж видела в этом всём что-то своё.

— Оно как живое! Если долго на него смотреть, например, в глаза дракону, то кажется, что он следит за тобой! — не унималась она. — А чудище, совершенно точно, я видела сама уже дважды — оно моргает!

— Это всё игра света и блеск нитей! — уверял Дамиан, хотя в его глазах промелькнула тень беспокойства. Этьен задумчиво взглянул на друга, не пора ли вступиться в игру и защитить беднягу? Всё-таки Дамиан бережно хранил главный семейный секрет, что его мать использует при ткачестве магию. Впрочем, эта особенность давно была раскрыта эльфийским двором, и Император Вальен лично проверял каждый гобелен, заказанный у леди Даниэлы. В конечном счёте, было решено, что те крохи магии, что запечатывались в работах, не представляли никакой опасности, и служили лишь дополнительным украшением, невольно привлекая взоры смотрящих и вызывая волну восхищения.

— Нет-нет! Я бы сказала, что здесь замешано какое-то волшебство! — выдала Нэйдж, заставив Дамиана вздрогнуть. На секунду он растерялся, и Этьен поспешил прикрыть друга:

— Любое искусство само по себе волшебство! — заявил он. Дамиан облегчённо вздохнул и тут же торопливо прибавил:

— Вся магия — в необычной фантазии. Подобных существ просто не существует, поэтому они кажутся такими притягательными!

Нэйдж неохотно съела этот ответ. Было видно, что у неё сохранились сомнения, но упорствовать она не стала. Напротив, улыбнулась Этьену и переключилась на другие ценности, которых в доме Торика хватало с избытком. То обсуждения заслужили вазы и статуэтки нагской работы, то безумно дорогие эльфийские шелка, которые пошли на шторы, то острые клинки, висевшие над камином, судя по грубой ковке, но длинному тонкому острию — привезённые с Ю. И хотя Нэйдж удалось чудесным образом втянуть в разговор почти всех, кроме Марселу, Этьен всё чаще ловил на себе её заинтересованные взгляды. Поначалу это внимание было осторожным, словно походка крадущейся за мышью кошки. Нэйдж поглядывала исподволь, как будто прикидывая, стоит ли, но так как Этьен весьма поощрял её кокетство, она быстро осмелела, вполне откровенно заигрывая. Казалось бы, ничего особенного не происходило: всего лишь очередной невинный вопрос, обычно адресованный не скрывающему своего волнения Дамиану, лёгкий наклон головы и воистину дурацкая привычка крутить выбившиеся локоны на пальцах! А затем опаляющий взгляд, от которого мгновенно становилось жарко и душно. Горячей лавой по телу разливалось желание, практически лишая рассудка. И насколько Этьен заметил, он вовсе не один пал жертвой этих чар. Пожалуй, единственный, кому удалось сохранить лицо и невозмутимость, был Торик. Лорд практически не смотрел на свою новоявленную племянницу, а всё больше косился на Дамиана. Задумчиво-изучающе. Так, словно всерьёз размышлял, а не всучить ли ему в жёны кокетливую родственницу, чтобы избавить себя и от лишних забот и возможных проблем. Всё-таки девицы на выданье, да ещё с таким открытым нравом, имели неприятное свойство попадать в нехорошие переделки. Однако интуиция подсказывала Этьену, что сама Нэйдж так быстро терять свободу ни за что не согласится, а Торик не настолько суровый дядя, чтобы не считаться с её мнением. И всё же, тот весьма благосклонно отнесся к приглашению на бал, которое нервно озвучил взбудораженный Дамиан.

— Вверяю леди на ваше попечение, — произнёс Торик, и только потом обратился к самой Нэйдж: — За день, конечно, невозможно пошить прекрасного платья, но, думаю, довести до ума что-то из того, что я привёз с последнего рейса, портнихи должны успеть.

Он даже не спросил, хочет ли она пойти на бал именно с Дамианом! Похоже, эту кандидатуру в женихи лорд уже одобрил.

— У меня самый заботливый дядя в мире! — возвестила Нэйдж, а после, склонив голову, посмотрела на Этьена: — А принц тоже будет присутствовать на этом балу?

— Не волнуйтесь, этот принц точно ни одного бала не пропустит! — недовольно фыркнул Дамиан, но его иронию оценил только Марселу. Тот понимающе хмыкнул, однако на Нэйдж эта реакция не произвела никакого впечатления. Судя по затуманенному взору, все её мысли уже крутились вокруг предстоящего бала. Отвлеклась она только у ворот имения, куда вызвалась проводить своих гостей.

— Благодарю за визит, — с присущим всем аристократам равнодушием попрощалась Нэйдж с Марселу, но стоило ей только повернуться к Дамиану, как в голосе появились более тёплые нотки: — Буду с нетерпением ждать вашей записки, вы же мне ещё напишете?

У Дамиана от её слов покраснели скулы. Он страстно заверил девушку, что отправит не одно, а несколько писем, на что она снисходительно улыбнулась. Похоже, послания волновали её не сильно, но кокетливая натура требовала как можно больше знаков внимания от ухажёров. И она явно не собиралась выпускать из своих цепких пальцев ни одного подходящего кавалера. Уже закрывая ворота, Нэйдж слегка потянула Этьена за рукав, вынуждая притормозить.

— До встречи, — соблазнительно прошептала она, одарив многообещающим взглядом. Тем самым, намекающим на весьма жаркое приключение в тёмных коридорах Дворца совета или в укромных местах дворцового парка. И, признаться, это раззадоривало и приводило в довольно странное состояние. Разгоревшиеся чувства буквально заставляли вскипать кровь. Этьену потребовалось не меньше часа, прежде чем он стал способен мыслить ещё о чём-то, кроме безумного желания, как можно быстрее затащить кокетливую девицу в постель. И в этот момент было особенно неприятно услышать трезвое суждение от Марселу. Наследник Ю, похоже, сумел первым избавиться от чар коварной искусительницы и поспешил поделиться мнением:

— Я бы не сильно доверял этой леди. Она действительно невероятно красива, но… мне почему-то кажется, что от неё так и веет опасностью! — заметил он, и пока Этьен только осознавал сказанное, Дамиан тут же вступился в защиту:

— Веет опасностью? Что за глупости, Лу! Она обычная сиротка с юга! Да, очень красивая и не стесняется этого, но разве недостаток воспитания делает из неё кого-то подозрительного?

— Да дело не в том, что я в чём-то её подозреваю! Но меня насторожило одно обстоятельство. Когда леди смотрела на меня, я не мог справиться с ощущением, будто мои мозги плавятся! Я, кроме как о ней, ни о ком и ни о чём думать не мог! Знаете, это как с песней сирен, точно такое же чувство. Тебя манит, и ты не в силах устоять!

— Тебе она просто понравилась, но ты боишься этого признать! — ревниво заявил Дамиан, поджав губы.

— Ты всё не так понял! — попытался оправдаться Марселу, но Дамиан упорно стоял на своём. Нэйдж в его глазах была воплощением красоты и непогрешимости, всё прочее считалось грубым наветом.