Вот, чем мы отличались друг от друга. Мне нужна была победа.

Выбора не было.

По крайней мере, сейчас мы собирались работать вместе.

— Итак, каков твой план? — спросил я.

Мои зубы начали стучать, что было действительно плохим знаком. Что бы мы ни собирались делать, нам нужно было выполнить это быстро. Моя голова пульсировала, и я был почти уверен, что головокружение и тошнота, которые я испытывал, свидетельствовали о сотрясении мозга.

— Никто из нас не может двигаться без посторонней помощи, — сказал он, констатировав очевидное. — Я предполагаю, что ты не видишь того, что вижу я.

— Ребенок, которого ты убил в прошлом? — сказал я. — Нет, этого я не вижу.

Эван покачал головой.

— Не его, — сказал он. — Положение камня рядом с твоей ногой.

Мне пришлось вытянуть шею и наклонить голову как можно дальше, но я, наконец, увидел то, о чем говорил Эван.

— Почти уверен, что смогу ногой сдвинуть камень с твоей ноги в сторону, — объяснил Эван. — Как только это произойдет, ты должен быть в состоянии вытащить себя и сохранить свою ногу целой. Ну, целой как сейчас. Она сломана.

— Да, могу это подтвердить.

Он пристально посмотрел на меня.

— Это должно быть чертовски больно, — прокомментировал он.

— Так и есть.

Уголок его рта слегка приподнялся.

— Будет еще больнее, когда я сдвину камень. У меня не самый лучший угол обзора, и я, вероятно, в конечном итоге раздавлю твою ногу еще больше.

— Отлично.

— Лучше оставаться там, где ты есть.

— Не могу с этим поспорить.

— Значит, ты готов? — спросил он.

Мы мгновение смотрели друг на друга, прежде чем я кивнул.

— Сделай это.

Я затаил дыхание, и Эван начал давить на камень у моей ноги. Мне пришлось стиснуть зубы и зажмурить глаза, когда он это делал, чтобы не закричать вслух. Я почувствовал, как он немного сдвинулся, и услышал, как хрустнула кость.

— Черт!

— Почти получилось, — спокойно сказал он.

— Твою мать, поторопись.

— Тогда будет больнее.

— Мне насрать! — закричал я. — Просто, бл*дь, сделай это!

Я услышал, как он глубоко вздохнул, и увидел, как Эван подтянул ногу к груди. Когда он толкнул ногу вперед, я не смог сдержаться — закричал и услышал, как камень упал обрыва. Рефлекторно дернул ногой вверх. Впервые она действительно сдвинулась с места.

У меня закружилась голова, и в глазах потемнело. Мне пришлось подавить желчь, которая поднялась у меня в горле, когда я почувствовал, что сухожилия на моем колене порвались. Заставив себя держать рот закрытым, я снова зажмурился и просто попытался свести свои ругательства к минимуму.

— Думаю, это помогло, — сказал Эван.

— Проклятье, — сказал я с учащенным дыханием. — Надо было попросить пулю, чтобы прикусить ее.

— У меня есть несколько, — сказал Эван. — Надо было предложить.

— Ублюдок, — пробормотал я.

Эван усмехнулся.

— Ты уже можешь ее передвинуть?

— Дай мне секунду. — Я на пару минут сосредоточился на своем дыхании и пытался загнать боль на задворки своего сознания. Посмотрев вниз на верхнюю часть своего бедра, едва проглядывающую, я попытался стряхнуть побольше снега. Рыл пальцами рядом со своим телом, пока мне не удалось проделать достаточно большое отверстие, чтобы схватиться руками за ногу. Я дернул, но ничего не произошло, кроме того, что по моему телу пробежала дополнительная жгучая боль. Убедив себя не быть нытиком, я дернул сильнее. Она сдвинулась еще немного. Мои руки напряглись от давления, но, стиснув зубы, я продолжал тянуть. На дюйм. Еще один.

— Бл*дь! — закричал я, когда Эван пнул еще один камень.

— Попробуй еще раз.

— Мудак!

— Прекрати ныть, — приказал он. — Просто сделай это.

Я попытался вспомнить, какое звание у него было в морской пехоте. На мой взгляд, он звучал слишком похоже на Лэндона. Однако тактика сработала: я схватился за бедро, потянул изо всех сил и освободил, наконец, свою ногу.

Я тяжело дышал и уронил голову обратно в снег, попытался взять себя в руки, прежде чем вытащить вторую ногу. Благодаря дополнительному пространству, полученному за счет высвобождения первой ноги, вторая вышла намного легче. Она не была сломана, хотя мое бедро ужасно болело от пулевого ранения.

Освободив свое тело от снега, я подтянулся на руках и вытолкнул себя из ямы, откатился в сторону и врезался в Эвана в процессе. Он что-то проворчал, но ничего не сказал, когда я встал на четвереньки.

Я посмотрел на него и заметил настороженное выражение лица. Это был он — последний реальный выбор, который я должен был сделать. Прямо сейчас я мог легко убить его на месте; Эван никак не мог остановить меня. Я мог бы нарушить эту клятву верности и уничтожить его, обеспечив себе победу.

Но только временно.

Если бы он выполнил свою часть сделки, Фрэнкс навсегда убрался бы с моего пути. Это была не та возможность, которую я собирался упустить.

Однако я позволил ему напрячься на минуту, потому что был придурком.

— Может, нам и тебя вытащить? — наконец сказал я с усмешкой.

Его плечи расслабились, он закрыл глаза и кивнул.

Я использовал один из обломков камня в качестве лопаты и раскопал одну сторону зажатой руки Эвана. Потребовалось некоторое время, чтобы пробраться сквозь лед и камни, но как только его рука освободилась, мы оба постарались освободить его ногу, и он выполз из сугроба.

Его плечо было вывихнуто, но он стоял неподвижно и молча, когда я с громким хлопком вернул его на место.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Да, в порядке. Зато твоя нога в полном беспорядке.

Я посмотрел на нее сверху вниз. Она была не просто сломана, мне кажется, что большеберцовая кость, скорее всего, раздавлена. Я даже не чувствовал своей ноги, но это могло быть и к лучшему.

— Как ты собираешься карабкаться? — спросил Эван.

— Справлюсь, — ответил я. — Как ты собираешься выбраться отсюда?

— Справлюсь, — сказал Эван с улыбкой.

Я рассмеялся и посмотрел вниз с края обрыва. Это было отстойно, без сомнения, но, по крайней мере, была надежда, что кто-нибудь найдет меня. Эвану же наоборот нужно избегать этого.

— Держись подальше от посторонних глаз, — сказал я.

— Я довольно хорош в этом. — Эван оглядел меня. — Ты собираешься сказать им, что я мертв, верно?

— Таков план, — сказал я. — Не думаю, что они будут тратить много времени на твои поиски.

— Не будут. Ринальдо знает меня слишком хорошо.

Не знаю, что он имел в виду, но мне было слишком холодно и больно, чтобы сейчас задавать много вопросов. Время было на исходе.

Моя нога свисала плетью, я вообще не мог надавить на нее и не видел вокруг ничего, что можно было бы использовать в качестве шины. Подумал об арбалете Охотника, корпус которого мог бы сработать, но он был слишком далеко. Затем я вспомнил о стреле, которую я забрал во время схватки со Жницей.

Снял ее с пояса и поднес к икре. Она была недостаточно длинной или толстой, но это было лучше, чем ничего.

— Могу помочь, — сказал Эван.

Я посмотрел на него, и во мне проснулась паранойя.

Попытается ли он предать меня в этот момент?

Я выбросил эту мысль из головы.

Если бы он хотел моей смерти, все, что ему нужно было сделать, это ударить меня камнем или чем-то еще. Я был уже не в той форме, чтобы драться.

— У меня есть кое-какая медицинская подготовка, — сказал Эван, пожав плечами.

Это был мой единственный выход, поэтому я позволил ему наложить мне шину на ногу, используя стрелу и одну из струн, которые все еще были у меня с собой. Он завернул надежно, но недостаточно туго, чтобы перекрыть кровообращение.

— Толстая одежда должна обеспечить немного дополнительной поддержки, — сказал он. — Не дави на нее, если это в твоих силах. Она все равно тебя не удержит.

— Да, согласен.