— Лэндон всегда говорил мне, что победа в первую очередь в твоей голове, — сказал я. — Если ты решишь, что так оно и будет, значит, так оно и будет.

Эван сделал еще одну затяжку и попытался принять более удобное положение. Он посмотрел прямо на меня.

— Давай обсудим возможности, хорошо? — предложил он.

— Хорошо.

— Скорее всего, мы замерзнем до смерти прямо здесь, — сказал он. — Победителя не будет. Я не знаю, как это дерьмо работает, когда есть ничья, но для нас это не будет иметь значения, потому что мы оба будем мертвы.

Я не был с ним согласен — то, что случилось с Рейн и Алексом, имело чертовски большое значение, независимо от того, как все обернется для меня, но мне не хотелось спорить по этому поводу.

— Следующий вариант — одному из нас удается освободиться, а другой — все еще в ловушке, — продолжил он. — Достаточно легкое убийство для любого из нас.

Я должен был согласиться с этим.

— Они не знают, где мы сейчас находимся, — сказал Эван. — Ни у кого из нас больше нет камер, и им придется искать нас. Предполагаю, что они уже решили это сделать, но, вероятно, ждут, пока ветер утихнет. Я не знаю, каков протокол. Ринальдо только рассказал мне о стандартной процедуре, а не об исключениях.

— Обычно нет никаких исключений, — сказал я. — Турнир продолжается до тех пор, пока не останется только один игрок. Я никогда не был в ситуации, когда инвесторы не знают, что происходит, но могу догадаться. Однажды был турнир — не тот, в котором я участвовал, — где последние два человека дрались на ножах. Они оба смертельно порезали друг друга. Инвесторы подождали, кто из них умрет первым, и объявили победителем другого парня, хотя он умер через несколько минут.

— Что, если они найдут нас обоих мертвыми одновременно, — спросил Эван, — или если они найдут нас обоих живыми?

— Насколько я знаю, этого никогда не случалось. — Я на минуту задумался об этом. — Они могут решить начать все сначала.

Мой желудок немного скрутило. Мысль о том, что придется делать все это снова, на самом деле звучала хуже, чем проигрыш. Это означало бы нарушить еще одно обещание, данное Рейн. Она никогда больше не будет мне доверять.

— Как насчет того, чтобы заключить сделку? — тихо сказал Эван.

Я повернулся чуть сильнее, чтобы получше рассмотреть его. Он смотрел на горящую сигарету, а не на меня, но выражение его лица было совершенно серьезным.

— Сделка?

— Да, — сказал он. — Сделка, по которой мы оба в конечном итоге выйдем на пенсию по-настоящему, с женщинами, за которых мы боремся.

— Это может произойти только тогда, когда один из нас умрет, — напомнил я ему. — Нет никакого приза за второе место.

— Да, я понимаю это. — Арден повернул голову в сторону и посмотрел мне в глаза. — Ты можешь забрать трофей — мне насрать на это. Я просто хочу уйти и чтобы люди думали, что я мертв.

Я точно знал, на что он намекал. Обычно это был бы невозможный вариант, потому что зрители знали бы о любых привязанностях, возникших между игроками турнира, и положили бы этому конец. На этот раз они понятия не имели, что мы делали. Я все еще не понимал, как это сработает — у них должно было быть тело, чтобы доказать, что я победил.

— Тебе не кажется, что подобный союз уже пытались заключить раньше? — спросил я. — Они следят за этим дерьмом.

— Нет, если они подумают, что я похоронен на склоне горы. Они будут искать меня так долго, что им придется поверить тебе на слово.

— Ты сумасшедший.

— Уже установлено.

— Я имею в виду действительно сумасшедший, — возразил я. — Ты живешь в каком-то фантастическом мире.

Мгновение он пристально смотрел на меня.

— Посмотри туда, — сказал Эван. Он указал пальцем на вершину хребта. — Ты кого-нибудь видишь?

Я оглянулся на секунду, затем снова посмотрел на него сузившимися глазами.

— На мили вокруг никого нет, — напомнил я ему.

— Да, я знаю, — тихо сказал он, — но я все еще вижу его.

— Кого?

— Ребенка, которого убил в Ираке. Он повсюду следует за мной. Уходит на некоторое время — иногда на месяцы, — но всегда возвращается, когда дерьмо становится реальным.

Я уставился на него на мгновение, пока не понял, что у меня отвисла челюсть. Я быстро закрыл ее.

— Чувак, там никого нет.

Он пожал плечами.

— Знаю. Но это не мешает мне видеть его. Все время снятся кошмары о том, как я его убиваю. Не только он, но и пребывание в пустыне, связанное с ямой в течение нескольких месяцев. Иногда я не могу перестать думать об этом, и когда это делаю, то вообще не могу спать — иногда днями.

Мне было это знакомо. До того как я встретил Рейн, я мог избежать кошмаров только с помощью алкоголя. Когда она была рядом, я спал лучше, чем когда-либо с детства. Она прогнала кошмары из моей головы.

Следующая фраза Эвана сбила бы меня с ног, если бы я стоял.

— Когда я с Лией, то лучше сплю.

Я быстро взглянул на него и попытался понять, использовал ли он каким-то образом свои навыки восприятия, чтобы узнать, о чем я думаю, но он, казалось, был полностью погружен в свои мысли.

— Проклятье, — пробормотал я. — Серьезно?

— Да, — сказал он. Его глаза потемнели, когда он посмотрел на меня.

— Просто… Ну, Рейн тоже помогает с моими кошмарами.

Наши взгляды встретились, пока мы оба обдумывали это. Осознание того, что у нас было такое странное сходство, поразило меня как удар под дых. Я не знал, что с этим делать.

— Я бы не справился с этим, если бы не она, — тихо сказал Эван.

— Я тоже. С Рейн, я имею в виду.

— Тем больше причин, по которым я должен держаться подальше от Лии, — сказал он. — Она заслуживает лучшего, но я не могу ее отпустить. Но и не могу избавиться от своего долга перед Ринальдо. В какой-то момент это станет либо ее, либо его, и я не могу выбирать между ними.

— Ты облажался. — Я глубоко вздохнул и на минуту задумался об этом. Эван был в полной заднице из-за войны и того, что с ним там случилось. Ни в чем из этого дерьма не было его вины. Какое оправдание было у меня? Паршивое детство и женщина, сбежавшая от меня? Теперь все это звучало для меня как-то неубедительно.

Но я все же пытался. Старался держаться подальше от выпивки, даже если у меня ничего не получалось. Я хотел быть лучше для Рейн и хорошим отцом для Алекса. У меня не было ни малейшего гребаного представления, что это повлечет за собой, но я полностью намеревался выяснить это.

Эван был другим.

Он предал свою девушку. Ладно, может быть, и не с другой женщиной, но он делал то, чего она не хотела, и прекрасно понимал, что шел против ее желаний. У меня была минутная потеря рассудительности в стрессовой ситуации, и я выпил. Он же активно планировал свои обманы.

— Это не закончит мои отношения с Фрэнксом, — заметил я. — Может быть, это обеспечит тебе пенсию, но я все равно окажусь в той же ситуации.

— Я убью Фрэнкса, — просто сказал он.

Я уставился на него, не моргая, и обдумал то, что он сказал.

Если бы я действовал самостоятельно, всегда был риск быть пойманным. Если бы все думали, что Эван мертв, а Фрэнкса убили некоторое время спустя, это никогда не привело бы ко мне. Когда Фрэнкса не станет, организация будет в полном смятении, поскольку они попытаются выяснить, кто будет главным. Все мои прошлые прегрешения будут забыты.

— Итак, что ты думаешь? — спросил Эван.

— Чувак, я думаю, что ты гребаный ангел-спаситель, — сказал я.

У меня голова шла кругом. То, что он предлагал, действительно могло сработать. Это было хреново и безумно, но все еще могло сработать. Это означало довериться ему, что, вероятно, было ошибкой, но у меня не было выбора.

— Ну так что, мы ищем способ выбраться из этого? Оба выйдем живыми, но для всех остальных я буду мертв.

Я внимательно посмотрел на него. В его глазах не было никакого обмана. Он был совершенно откровенен со мной. И хотел выяснить, как вытащить нас обоих из этой передряги, и было наплевать на победу.