В ответ инженер координации работ, понимая полную бесполезность этого разговора, просто махнув рукой и обозвав Марка очередным обидным ругательством, развернулся и отправился обратно к своему камню. Он уже не видел, как его собеседник, вытянув вперед руку, пытается изобразить в неуклюжей перчатке защитного костюма, жест с вытянутым вверх средним пальцем.

* * *

Когда прогремел, сдетанированный дистанционно, взрыв. Почва под ногами содрогнулась. Все обернулись в его сторону, но из-за плотности тумана увидеть было ничего не возможно. Когда грохот умолк, то мы услышали другой звук. Это был звук похожий на металлический скрежет, противный и громкий, выходивший из недр планеты, которая все еще продолжала дрожать, не давая ступить по ее поверхности и шагу. Казалось, она испытывает боль и стонет от нанесенной взрывом раны, как подстреленный, но убежавший зверь ревет от пули охотника, которая вопреки его меткости угодила не в голову и обрекла на жуткие мучения и долгую смерть.

Меня охватил страх, я сделал шаг в сторону С-2 и, потеряв равновесие, упал на одно колено. Я увидел Марка, он стоял на рампе и держался обеими руками за стойку подъемника.

Проксима b дрожала каждым своим камнем, каждой скалой, дрожала и стонала металлическим стоном, и все это продолжалось почти пять минут после того как инженер по координации работ нажал на сенсор активации взрывного устройства. Потом все успокоилось и пришло в норму. Все прекратилось, но ужас от непонимания того что происходит, остался.

– Что это было?

– Видимо взрыв вызвал сейсмические колебания в тектонических плитах коры планеты… – Лена направилась к модулю, который был оснащен сейсмологическими датчиками.

Марк направился за ней, я тоже.

– Может доложить Маеру?

– Сначала посмотрим, что покажет сейсмограф.

Находясь на поверхности планеты, С-2 мог задействовать сейсмологические датчики лишь на ограниченное расстояние вокруг себя, в данном случае кратер, который подвергся разрушительному взрыву с нашей стороны, едва был захвачен радиусом их действия. Однако этого было достаточно, чтобы на дисплее, к которому мы все прилипли взглядами, появился трехмерный график сейсмических изменений коры планеты. Пара команд и планета показалась, как бы в вертикальном разрезе с выделенными красным цветом слоями и эти слои по данным сейсмологической системы, подверглись сдвигу.

– Лена, ты что-нибудь понимаешь?

– Тут понимать нечего. Взрыв каким-то образом запустил сдвиг плато, и пока оно двигалось, нас трясло.

– Как землетрясение на Земле? – Марк дал команду включить освещение, и полумрак модуля озарился белым светом.

– Да… точь-в-точь, как на Земле. – Она перелистывала страницы данных. – Тут вот даже есть сила колебаний. Магнитуда девять баллов. А звук который мы слышали, должно быть от того что одно плато двигаясь задевало другое. – Она обернулась и провела указательным пальцем правой руки, в оранжевой перчатке, по шершавой обшивке модуля, издавая металлический скрежет.

– Значит, нам ничего не угрожает? – Марк облегченно вздохнул.

– А разве взрыв может вызвать сейсмические толчки подобной силы? – Я вышел наружу и активировал увеличение визуальной картинки забрала шлема, глядя в сторону кратера но, к моему сожалению, была видна только серо-желтая туманная пелена.

– Я думаю, что это не наша забота. – Лена с Марком уже стаскивали по рампе технологический контейнер, в котором хранились метки. – Давайте работать, у нас мало времени.

Проходя по рампе, она столкнулась с Мартой, но та, молча, отошла в сторону, пропуская ее, а потом, спустившись, так же молча, исчезла в тумане.

– Вот! Точно, она же ученая! – Марк, дотащил контейнер, бросил его и, догнав Марту, начал ей знаками показывать, чтобы она активировала общий канал связи. – Эй, ученая! Скажи нам, почему взрыв вызвал землетрясение?

– Что ты к ней пристал? – Лена засмеялась. – Ничего она тебе не скажет.

Марта остановилась и, с недоумением глядя на подскочившего к ней Марка, неохотно включила канал.

– Простите, инженер?

Нам чаще всего было сложно определить, когда он шутит, а когда делает или говорит что-то всерьез. Порой, грань между шутками и реальностью у Марка размыта настолько, что его проще игнорировать, чем слушать.

– Я спрашиваю, почему взрыв спровоцировал землетрясение?! – Он прокричал так, словно Марта все еще не слышала его.

– Вы меня спрашиваете? – От такого напора она сделала шаг назад, и ее голос звучал крайне удивленно.

Марк просто развел руками: А что не понятно?

– Термин землетрясение, положено употреблять в условиях Земли, здесь же уместно будет выражение сейсмические колебания. – Она повернулась к нему и выпрямилась. – Почему взрыв вызвал эти колебания? – Она пожала плечами. – Не знаю. Возможно, все представления, которые мы имели относительно Проксима b, скорее всего, кардинально не точны.

– Почему? – Я включился в разговор, присев на контейнер с реперами и тут же получил толчок рукой в спину от Лены, которым она требовала, чтобы я встал.

– Штаб изучения и освоения дальнего космоса, достаточно долго анализировал структуру Проксима b. Однако все это были только поверхностные изучения. Направляемые программируемые беспилотные аппараты, которые мы отправляли сюда, могли изымать экземпляры пластов коры и направлять сейсмологические радиосигналы сканирования с максимальной глубины не более трех метров. Этого не достаточно, чтобы оценить в полной мере тектонические особенности планеты, однако возраст тела, говорит о как минимум отсутствии активности в этой области. Именно поэтому данный вопрос при программировании ботов, не был приоритетным.

– А теперь что получается, штаб ошибся? – Марк смотрел поочередно, то на меня, то на нее, явно теперь делая вид, что слушает и понимает.

– Я бы так не сказала. Еще раз повторю, что этот вопрос не был приоритетным для изучения.

– Считается, что возраст Проксима Центавра восемь миллиардов лет! – Я решил вставить слово, показав тем самым свою осведомленность. – Так на предполетном брифинге говорили.

– Да. Возраст этого тела, около восьми миллиардов лет. Или эта планета младше своей звезды или мы ошибаемся с возрастом Проксима Центавра, чего в принципе быть не может. – Она недовольно вздохнула. – Надеюсь это все?

– Да все, все. – Марк хмыкнул и отошел от нее, а в визуальном пространстве моего забрала тут же исчезла одна из иконок, уведомляющая о нахождении Марты в общем канале цифровой связи.

– Так все, пора за работу! – Он толкнул меня плечом, проходя мимо.

Я пошел за ним. Марта сделала шаг назад, пропуская нас, но мне все, же показалось, когда я проходил мимо нее, что она смотрит на меня сквозь затемненное до черноты забрало шлемы и даже немного подалась вперед, как бы случайно. На долю секунды я даже убедил себя, что это правда и не смог удержаться, чтобы не коснуться ее. Совсем чуть-чуть. Совершенно ничего незначащее прикосновение, но не обратить на него внимание было невозможно. Уже отойдя на несколько шагов, я обернулся, поправляя пояс, а она стояла все там же, и ее голова была повернута в мою сторону. Странная она все-таки. Застыла как вкопанная. Знает все о Вселенной, но не может переварить простого касания рукавом, уже минуту видимо думая, случайное оно или нет. Есть в ней что-то необычное для нормального человека. Может именно это меня в ней и привлекает – я усмехнулся сам себе, подумав об этом. Быть может, ученые все такие? Не от мира сего.

Я нырнул в С-2, чтобы принести Марку инженерный планшет со связкой проводных контактов для настройки различного стационарного оборудования, не имеющего возможности дистанционного контроля. В этот момент Лена докладывала командиру о том, что произошло на поверхности после взрыва, и перебрасывала ему, показания сейсмологических датчиков. Трансляции их разговора на этот раз в общем канале не было, но активным ярлычком мигала отдельная иконка, отображая активность. Приватного статуса у нее не было, и я подключился к ней, оставив активным и общий канал.