Каждый год, СИД вытаскивал за пределы кольца свыше пятисот тысяч тонн радиоактивных материалов и сбрасывал этот груз на поверхность Титана, спутника Сатурна, что, по мнению ученых, вызывало геофизический дисбаланс системы газового гиганта, который в скором времени, если не прекратить сбросы, может привести к катастрофе планетарного масштаба. Так что выход в виде Проксима b, оказался как нельзя кстати.

Проблема лишь в расстоянии. Если Пилигрим тратил на полет до орбиты Сатурна, со всеми разгонами, торможениями и корректировками, восемьсот шестьдесят четыре часа, что по земному исчислению времени, составляет чуть больше одного месяца, а СИД и того меньше, то преодоление расстояния до Проксима b, займет у нас в итоге, девять тысяч триста часов. И это, при максимальном разгоне позитронных силовых установок и провале в отрицательную массу почти на десять коэффициентов действительной массы. Ну, а любое расстояние это определенные расходы. Чем же больше расстояние, тем эти расходы выше. И дело тут не только в необходимости затратить больше топлива и энергоресурсов, хотя это тоже важно, дело во времени. СИД коммерческое судно, которое должно приносить максимальную прибыль, а мы, вместо того, что бы таскать по системе оплаченные грузы, выбываем из корпоративной логистики на два с лишним года, выполняя контракт, доходы от которого вряд ли покроют расходы Колониальной Федерации.

Но с другой стороны, если наша экспедиция увенчается успехом и все пройдет гладко, заказчик обещает привлечь к этому и других инвесторов, а пока ровно половина расходов все еще ложится на компанию. Экспедиция же держится в тайне, чтобы в случае каких либо неудач, Колониальная Федерация не оказалась скомпрометирована прессой и политическими оппонентами.

По мере нашего приближения к Проксима Центавра, покажутся другие звезды, и чернота за витражом наполнится снова россыпью сияющих далеких небесных тел. Я вглядывался в темноту космоса пытаясь уловить в черной бесконечности мерцание звезды, хотя и знал что еще слишком рано. Я видел снимки звездного неба, сделанные беспилотным зондом с орбиты Проксима b, который побывал там до нас. Оно отличалось от земного, но это были лишь снимки, а ведь всего лишь через несколько месяцев я увижу все сам. От этих мыслей перехватывало дыхание. Вот о чем я мечтал всю свою жизнь ‒ ступить на планету чужого мира, стать первопроходцем, первооткрывателем, пионером… пусть хоть и в роли мусорщика, притащившего в этот неизведанный мир, восемь траулеров смертоносных для любого климата и внутренней среды, отходов человеческой жизнедеятельности.

И все же я был счастлив. Я чувствовал себя частью чего-то поистине важного и настоящего, пусть даже, если ради всего этого пришлось подписать контракт с оговоркой о неразглашении деталей экспедиции. И все это, в моей жизни, произошло только благодаря командиру Греку Маеру. Ему и той нелепой случайности, когда бригада докеров, поленившись проверить груз в контейнере, погрузила его вместе с моим спящим телом, на один из Пилигримов, под управлением этого строгого, но справедливого человека.

Я бы наверное и сейчас работал в грязных доках Порта, ворочал манипулятором контейнеры с мусором или того хуже, вернулся бы на Землю в Холмов и, под победное ликование отца, несколько месяцев, в наказание за непослушание, чистил бы навоз на скотном дворе наравне с наемными рабочими.

Три года назад, он буквально вытащил меня из того самого дерьма и дал мне возможность проявить свои способности в работе навигационного техника на Пилигриме, принадлежащем Колониальной Федерации. А то, что он снова появился в моей жизни и сидя в портовом кафетерии Нижнего уровня орбитальной станции Порт, пригласил меня за стол и предложил стать членом его команды, говорит о том, что я себя показал и видимо оправдал его надежды.

– Командир… ‒ Я не очень понимал, как должен был себя вести в его компании, пожимая костлявую ладонь с длинными пальцами и усаживаясь за столом напротив. ‒ Я, признаться честно думал, что Вы уже и помнить про меня забыли. Три года прошло, хотя я у Вас всегда буду в неоплатном долгу. ‒ Я выдохнул, понимая, что всем своим видом выдаю волнение, а прищуренный хитрый взгляд старого пилота, видит меня насквозь.

– Я не когда не забываю тех, кто у меня в долгу. ‒ Он улыбнулся и заказал мне чай.

Я продолжал вопросительно смотреть на него, потом куда-то еще, потом в окно на зал ожидания, а он ждал, пока официант принесет поднос с дешевым чайным набором и снова исчезнет.

‒ Как работа, Корин? Все хорошо?

Я же, прекрасно понимал, что он пригласил меня сюда не для того чтобы поинтересоваться моим благополучием, он или желает забрать свой долг назад, попросив о какой-то услуге или предложить что-то еще. А может ему, как моему поручителю, сообщили о совершенной мной ошибке в расчетах вектора торможения, что привело к изменению курса судна из-за попадания в гравитационное поле Юпитера? Судно угодило в эллипс газового гиганта после погашения реверсов, пролетев точку инерционного маневрирования. Ситуация была не очень хорошая. А очень даже паршивая была эта ситуация. Могла произойти катастрофа, но к счастью другой Пилигрим уже покинул орбиту Европы и, все обошлось только чрезмерным расходованием топливных ресурсов маневровых двигателей и выговором с вычетом стоимости двух топливных кассет из периодического жалования. Хотя… это было три месяца назад и вряд ли до этого есть дело такому человеку как Грек Маер. И все же я очень волновался.

‒ Все хорошо! Отлично! ‒ Я закивал, улыбнулся и положил ладони на горячую чашку. ‒ Я о лучшей работе и мечтать не мог! Еще раз спасибо, Вам, и если что-то нужно…

‒ Значит не жалеешь, что не вернулся на Землю?

‒ Нисколько.

‒ Хорошо. ‒ Маер кивнул и, поставив чашку, взял салфетку и промокнул губы. ‒ Обязанности навигационного техника хорошо освоил?

‒ Пилигрим с закрытыми глазами могу обслуживать! ‒ Я усмехнулся и сделал глоток.

‒ Отлично. А как насчет того чтобы поработать на СИД?

‒ На СИД? ‒ Мои брови подлетели вверх, толи от удивления, толи от того, что в рот залилось слишком много горячего напитка и это, похоже, развеселило командира. ‒ Техником?

‒ Техник у меня ужу есть. Мне нужен второй пилот.

Я, вытаращив глаза, просто в ступоре смотрел на него и услышанное никак не мог переварить. Мне этот разговор словно снился. Пилот на СИД! Пилот на самом новом и самом быстром судне, которых в Солнечной системе-то всего два.

‒ Что застыл? ‒ В этот раз усмехнулся Маер. ‒ Если хочешь обратно на Пилигрим, я настаивать не буду.

‒ Нет, нет, что Вы! Я… Да у меня просто слов нет, как я рад!

* * *

В экипаже СИД было шесть человек. Два пилота, навигационный техник, инженер по координации работ, который отвечал за выбор места, подготовку поверхности и сброс груза, сам командир Маер и один научный сотрудник, навязанный нам Колониальной Федерации, якобы для того, чтобы ублажить Всемирное Научное Сообщество и их инвестора ‒ Совет правящих партий Неополиса. Официально, этот ученый, а точнее ученая, по имени Марта Штеер, включена в состав экспедиции с целью составления подробного отчета о первом полете человека за пределы Солнечной системы и высадке на поверхности чужой планеты. И хотя, основная цель миссии была далеко не научной, а сугубо коммерческой, ученые не смогли стоять в стороне и через СПП надавили на Колониальную Федерацию, а те не смогли им отказать. Ну, или что-то в этом роде. По крайней мере, для меня, человека далекого от политики, это выглядело именно в таком ракурсе понимания.

Так что в случае благополучного завершения экспедиции, в чем в принципе никто не сомневался, ей будет предан еще и научный окрас, что также станет на руку и Союзу Правящих Партий Неополиса.

Занимающий длительное время полет проходил свою основную часть пути в режиме автопилотирования и СИД с его новейшими навигационными системами не требовал присутствия пилотов в модуле управления без веской на то необходимости, вплоть до приближения к Проксима b на сто астрономических единиц. И все же, регламент полетов и эксплуатации космических суден не предусматривал оставление СИД без присмотра при перелетах на дальние расстояния. Так что командиром были введены трехсуточные дежурства каждого члена экипажа по очереди, за исключением навязанного нам научного сотрудника.