До обучения в Высшей Летной Академии Неополиса, я смутно представлял себе, как устроены принципы физики космических полетов на скоростях, превышающих фундаментальные. То есть, сказать точнее, я вообще об этом не задумывался, принимая этот факт, как факт и не более. Да и в Академии меня больше обучали эксплуатации судов и аппаратов, не стараясь углубляться в науку и технологии движительных процессов, делая из меня профессионального пилота, а не технаря. Однако, общую картину я все же получил на кратких курсах кантовой механики и, вполне понимал, что тело обладающее массой никогда не будет двигаться и с десятой части тех скоростей, с какой преодолевают расстояния Пилигримы и магистральные СИД. И так было до того момента, пока каких-то четыреста лет назад, Всемирное Научное Сообщество, получившее независимость от мировых правительств, политики и корпораций, не открыли полимагнитный синтез нейтрино. Производство квантовых частиц, которые не зависят от гравитации. Квантовых частиц, способных обладать как положительной, так и отрицательной массой, а следовательно, способных перемещаться в пространстве с невероятными, до момента их открытия, скоростями.
И да, тело, движущееся в вакууме космоса со скоростью в триста тысяч километров в секунду, не может быть увидено человеческим глазом и да, оно представляет угрозу для орбитальной инфраструктуры, если будет целенаправленно двигаться непосредственно в ее сторону. Потому-то и были когда-то приняты и утверждены строгие рамки правил эксплуатации и навигации космических судов, определяющие, на каком расстоянии от стартовых пирсов допускается запуск реакторов, с какого расстояния необходимо начинать разгон, а когда торможение. Все перелеты совершаются исключительно в рамках определенных коридоров-трасс, выход за пределы которых не возможен без погашения скорости до маневровых пределов, а это – «остановка в пути следования», нештатная ситуация.
Сегодня я второй пилот на одном из лучших судов Млечного Пути, в команде Грека Маера и помогаю управлять магистральным судном типа СИД, которое держит курс к ближайшей звезде от Солнца – Проксима Центавре, входящей в состав троичной звездной системы Центавра. Если быть точнее, это красный карлик М-класса и наша главная цель – планета на орбите этого светила. Планета, находящаяся в обитаемой зоне своей звезды.
Но это сейчас, а тогда он завел меня в модуль управления и стал спрашивать о том, что я там вижу, и где что находится. Да, конечно прошло целых два года с моего выпуска из Академии, я многое на тот момент забыл, да и учили нас на симуляторах совсем не похожих на это судно. Но изо всех сил я старался не ударить перед Маером лицом в грязь и, наверное, у меня это получилось.
Кто знает, как повернулась бы моя судьба, промолчав я тогда, что закончил высшую летную Академию. Наверное, Маер по возвращению в Порт передал бы меня отряду правопорядка и те, арестовав меня, поместили бы под арест, где и ждал бы я приговора судебного управления Порта, за как минимум несанкционированное проникновение на частное судно.
Но, я запинающимся языком рассказывал командиру, где пульт управления первого пилота, где главная консоль. Здесь панель второго пилота, тут информационная консоль судовых систем, которая дает пилотам всю необходимую информацию, состоящую из полусотни показателей. Тут навигационный блок, которым управляет навигационный техник, астрагационный специалист. Он прокладывает курс, отслеживает опасные тела проложенном курсе. Рассчитывает торможение и разгон, следит за топливными показателями.
Маер тогда спросил меня:
– Так за что же отвечает на борту второй пилот?
– Второй пилот отвечает за все судно. – Четко ответил я.
Пока первый пилот непосредственно управляет судном и, все его внимание должно быть сосредоточено на полетных данных и выполнении маневров, второй пилот следит за всеми параметрами и показателями консолей, комбинируя из всего этого информационного множества, те самые полетные данные и предоставляет их первому пилоту. Если на борту отсутствует навигационный инженер, то и его обязанности ложатся на второго пилота. А в случае необходимости он перенимает у первого пилота управление судном. Пока не будет включен режим автопилотирования, пилоты не могут покидать кабины, а если что-то пошло при полете не так, то за любые неисправности головой отвечает второй пилот, так как на нем лежит ответственность за техническое состояние агрегатов и систем. В этом вопросе он контролирует и перепроверяет навигационного техника. Именно он докладывает командиру, что судно исправно и готово к старту или выполнение маневра.
Командир Маер, облокотившись на спинку кресла навигационного техника, прищурившись, улыбался уголками рта и слушал, как я рассказывал о судне, запинался, чесал затылок, быстро вспоминал что-то… Но не перебивал, не пытался сбить меня с толку, а если что-то спрашивал, то только после того как я закончу говорить.
– Не важно, кто ты и кем ты родился, мальчик. Важно, то кем ты станешь. – Он помолчал, почему-то рассматривая кисти своих рук, покрытые морщинами. – И почему ты хочешь стать пилотом?
Вопрос даже немного выбил из колеи. Я открыл рот на звуке «а». И замер. Я знал почему должен был стать пилотом. Доводов было полно, но я никогда не задумывался о том, что я должен и как я должен был об этом говорить, отвечая на подобный вопрос. В конце концов, это было просто мечтой всей моей жизни.
– Кто твои родители? – Маер усмехнулся, не став пытать меня и переключившись на другую позицию в диалоге.
– Фермеры. – Я начал быстро реабилитировать свою речь. – Моя семья владеет фамильной фермой в Холмове, это пригород Варны…
– Я понял, понял. – Командир остановил летящие из меня слова жестом руки. – Твои родители или не представляют, на какое бремя обрекают своего сына или…
– Второе. – Я опустил взгляд вниз.
– А ты не думал о том, чтобы вернуться домой? Только представь, что такое работа пилота…
В этот момент я хотел, что-то сказать, но не получилось.
– …жизнь на борту судна месяцами. Брикетированная еда, перегрузки. Ответственность такая, что малейшая провинность может лишить тебя лицензии, если того потребует заказчик. Я уж не говорю о том, что о личной жизни вообще можно забыть! – Руки его взлетели в непонятном жесте. – Да и платят не настолько много, чтобы можно было этим компенсировать все имеющиеся минусы.
– Я, командир, другой жизни не представляю. – Я покачал головой.
– Хорошо. – Он вздохнул и улыбнулся. – Ты видел мою команду?
Я кивнул. Видел. Еще как видел. Они чуть не забили меня электрическими импульсами, просто так, чтобы посмеяться, развлечься.
– Всех своих людей я отбираю сам. Их я знаю не один год, и я в них уверен как в себе. А в себе я, поверь, очень хорошо уверен. Я знаю, что никто из них не бросит меня или любого из нас в трудной ситуации, я так же знаю, что случись беде, каждый отдаст жизнь за того кто рядом. Но это только тут, на этом судне. И только друг за друга. Ни за кого больше никто не встанет горой. Это закон. Я не знаю тебя, но ты мне нравишься. Я помогу тебе. Когда мы вернемся, я сделаю так, чтобы тебя взяли на судно навигационным техником… Техником! – Он поднял палец вверх. – Куда? На какое судно, пока не знаю. И если ты хорошо покажешь себя, то дорастешь до второго пилота, а там и ко мне в команду может быть, попадешь со временем. – Он погладил бородку. – А сейчас мы летим на Марс и, раз уж ты оказался тут, будь добр, не мешай никому и веди себя тихо, так словно тебя тут нет вообще. – Он пригрозил мне пальцем.
Я не верил своим ушам. Сам Грек Маер предлагает мне помощь! Неужели волшебство все-таки есть во Вселенной?
– Командир, я не знаю, как Вас благодарить…
– А ты думаешь, мне есть дело до твоей благодарности? – Он как-то грустно усмехнулся. – Просто делай, что я скажу, и станешь пилотом.
Тут он выпрямился и вышел из блока управления, вслед сказав не оборачиваясь:
– А можешь не делать, тебе решать. – А потом добавил, уже крича из другого модуля. – Но если не хочешь прямо сейчас оказаться в вакууме, то должен помыться.
