На деле все оказалось гораздо хуже. Прессовочный и сортировочный цеха были позади технического пирса и, как оказалось, в мои обязанности входила работа и там. Кадров не хватало, а мусоровоз приходил один раз в сутки. Так что руководство без дела сидеть не позволяло.

Первые несколько месяцев работы, мой бунтующий разум искал выхода из этой помойной ямы. Первый же свой заработок я потратил на старенький наручный делс, купленный мной в Центральном Коллекторе Нижнего уровня у какого-то маргинала, который, скорее всего, потратил вырученные средства на импульсные наркотики. Устройство, без сомнений было краденное и перепрошитое, но меня это мало тревожило. Используя внутреннюю общественную сеть Порта, я принялся отправлять заявки во все компании занимающиеся эксплуатацией космических судов. Я готов был работать даже в доках, где-нибудь на экипировке, лишь бы моя деятельность непосредственно была связана с эксплуатацией модулей, аппаратов и самих судов. Но компании, имеющие в штатах пилотов, отвечали мне отсутствием вакансий, а те, что обслуживали и осуществляли ремонт судов, сообщали о не подходящей квалификации.

Спустя какое-то время пришло отчаяние. Но благодаря адскому труду на сцепке и сортировке, я забывался, а потом убеждал себя, что нужно только подождать. Придет время и мой резерв превратится в реальное назначение. А спустя еще примерно год, наступило полное безразличие и смиренность перед той жизнью и судьбой, которая меня поглотила и, измазав помоями, сделала, казалось навсегда, своим рабом.

Мусоровозом был старый модифицированный Пилигрим. Двухреакторная неуклюжая и пузатая посудина. Его двигатели издавали оглушительный гул, который рассыпался по воздуху в промежутках между шлюзованиями и по металлу стен все время, что он был тут, а усыпанная клепаными заплатами серая обшивка гремела и скрежетала при вхождении в шлюз. Погрузочная рампа у него располагалась в носовой части и, стыкуясь с пирсом, он заводил внутрь и кабину пилотов на втором ярусе. После шлюзования оба пилота выходили и по верхнему переходу шли на станцию по своим делам в ожидании окончания погрузки. Времени у них было около трех часов.

Каждый раз я смотрел на них и мечтал. Как они выходили, как запечатывали технологический люк за собой. Иногда они шли и молчали, а иногда о чем-то говорили. Вот бы услышать, о чем! Но я не слышал. Общий шум и то, что они шли по верхнему ярусу пирса, не давали звуку их голосов добраться до моего рабочего места. Но я знал и верил, что однажды, тот старый, в синей куртке, уйдет на заслуженный отдых по выслуге лет, а второй пилот будет назначен на его место. Вторым же должен буду стать я. Я же в резерве! И придет время, когда я буду так же надменно как они поглядывать сверху на докеров в оранжевых комбинезонах, пахнущих помоями и будто смотрящих на весь остальной мир из глубокой мусорной ямы.

Прошло два года. Целых двадцать четыре месяца и несколько недель, я ждал своего назначения, таская контейнеры с отходами и помогая другим рабочим на сортировке. Смена длилась по двенадцать – пятнадцать часов. Домой, в свою комнату в Центральном коллекторе Нижнего уровня станции, я приходил не чувствуя ни рук ни ног. Я просто падал и спал, порою даже пренебрегая всякой гигиеной. Да что там говорить, последнее время я совершенно забыл о том, когда последний раз принимал душ. Редкие вылазки с товарищами по пирсу в портовые бары радовали дешевым алкоголем и безвкусной субститурированной едой, а по утрам редких выходных, разрывали голову на части похмельной болью.

И вот, в один прекрасный день, нажимая на джойстик регулировки стыковочного моста в своей кабинке и направляя сцепку траулера к рампе мусоровоза, я заметил какие-то изменения.

Пилоты. Сразу и не понять в чем было дело! Они как обычно, как и каждый раз, покинули кабину Пилигрима, набрасывая на ходу куртки, шли прочь от помойного пирса в ближайшую закусочную или кафетерий, а может просто по своим делам. Но… того старого, первого пилота, уже не было! Вместо него, командиром экипажа, был второй пилот, а на его месте, судя по всему, был кто-то еще. Кто-то новый! Как же так? Неужели они взяли кого-то вместо меня? А может мне только показалось? Расстояние-то до верхнего яруса не маленькое.

Но мне не показалось.

По телу пробежала дрожь. Я бросил джойстик и, хлопнув железной дверью своей будки, бегом рванул прочь с пирса наперерез пилотам, туда, где два уровня сливаются в один. «Эй! Ты куда! А ну вернись на свое место!» – кричал мне вслед старший докер, но я его не слышал.

В самом начале прессовочного цеха там, где вонь была еще не совсем резкой, где по одному переходу можно было попасть в административный блок и бытовой корпус, по другому выйти на станцию, я остановился и прижался к стене около спуска со второго уровня. Вот они подходят. Через несколько секунд пройдут мимо меня. Тот, что был вторым пилотом, уже поменял нашивку на куртке, а вот его новый напарник… совсем молодой парень, где-то моего возраста, проходя мимо меня, вдруг остановился и вытаращился удивленными глазами. Я оцепенел еще сильнее. Его лицо оказалось до ужаса знакомым.

– Корин? – Парень вскрикнул, улыбнулся и показал на меня пальцем. – Точно, Корин! Глазам не верю! Это и в правду, ты? – Он жестом показал первому пилоту, что должен ненадолго задержаться.

– Ты его знаешь? – В голосе нового первого пилота, звучало какое-то презрение.

– А! Это Корин. Мы вместе учились в академии! – Он посмотрел сначала на него, потом снова на меня.

– Ладно, догонишь. – Пилот засунул руки в карманы куртки и безразлично отвернувшись, пошел к переходу на станцию.

А я раскрыл рот и хотел сказать, что-то, ответить, но осознав, что стою перед ним в грязном желтом комбинезоне, обросший небритый и воняю помоями, просто не мог вымолвить не слова.

– Ты меня что, не узнал? – Он засмеялся и видимо хотел протянуть мне руку, но подумав, что потом ее долго не сможет отмыть, осекся. – Это я, Артур!

Конечно, я его узнал. Он учился курсом младше, и мы были соседями в академическом жилом корпусе. Наши комнаты располагались в одном крыле на этаже. Мы часто проводили вечера в одних компаниях и посещали одни и те же студенческие заведения. И вот он пилот. Он, кто еще не выпустился из академии, когда я был уже в резерве. В резерве! На этот сраный мусоровоз! На мой, сука, мусоровоз! Почему!? Почему он пилот, а я нет?!

– Представляешь, у меня сегодня первый день после резерва! Я наконец-то дождался! А ты? Ты что еще в резерве? – Он даже не насторожился, что я просто как истукан стоял перед ним и не говорил ни слова.

От стыда мне хотелось в тот момент выброситься из шлюза. А он? А он был счастлив. Он весь светился от радости, от того что наконец стал пилотом. Я вздохнул. Вся моя жизнь за секунду превратилась в ни что. Вспомнился почему-то отец. Может он был прав? Наверное, и в самом деле, не стоило мне рваться в академию, не имея за плечами богатых родителей. А у этого-то Артура, мать, по-моему, сидела где-то в правительстве Неополиса!

– Прости, Артур, мне нужно идти. – Сознание вернулось и, я просто ушел, оставив его у переходов стоять в недоумении и вообще непонятно что обо мне думать!

Я направился в бытовой корпус, к раздевалкам.

А что я должен был ему рассказать? Что мне прекрасно живется? Что работаю мусорщиком в самой клоаке технологических пирсов, в то время как имею лицензию пилота космического судна? Что живу в комнате, где из удобств только кровать, с которой у меня свисают ноги если их не поджимать, а если вытянуть руки в разные стороны, то упрусь пальцами в обе стены? Что вчера на сортировке, мне в лицо из контейнера, брызнули жидкие помои потому, что в прессовочном цехе их плохо спрессовали, а я даже не умылся после этого, потому что я уже к ним равнодушен? А потом, наверное, нужно сказать, что это он виноват в том, что мне и дальше придется жить в дерьме и что это он занял мое резервное место на мусоровозе! И он ничем не лучше меня, только потому, что его родители богаты, и он вырос не на ферме в захолустье, а Мадаре Неополиса! И зачем вообще, таким как он, работать на космических судах? Когда-то я этого не знал. Теперь знаю. Опыт работы на орбите, в профессиональной среде, в структуре серьезных организаций, дает определенный статус на Земле в будущем. Это престижно, это открывает некоторые новые возможности, это делает тебе уважение. Такие как он, никогда не планируют навсегда связать свою жизнь с космосом. Для таких как он, космос, просто выгодная ступень в жизнь. Трамплин, который спустя пару тройку лет, забросит их повыше.