– Молчи об этом, понял!
– Конечно! – Альберт сделал шаг назад. – Грек, ты уже не молод, рано или поздно должен был настать этот момент…
– Заткнись нахер, а! – Грек поднял ладонь и остановил врача. – Я все учту! – Силой, распахнув легкую полимерную дверь, он вышел и так же сильно хлопнул ею за собой.
– Грек! – Крикнул врач ему в след, но тот его уже не слышал.
* * *
Пациент вышел из медицинского центра и по мощеной узкой дорожке, имитирующей природный камень, направился через аллею из тропических пальм к большим белым узорчатым воротам. По обе стороны от дорожки располагался газон с аккуратно подстриженной зеленой травой. Между пальмами на траве сидели или лежали люди. Влюбленные парочки, и просто группы по несколько молодых людей. Некоторые, молча, дремали, некоторые оживленно общались. Это были отпрыски жителей Верхнего уровня орбитальной станции Порт. Люди, жизнь которых вызывает восхищение у тех, кто знаком с их бытом и недоумение у тех, кто впервые слышит о них.
За воротами, взору представал светлый квартал из нескольких десятков похожих друг на друга таунхаусов. Таун-парк. Они стояли аккуратными рядами разделенные насаждениями редких экзотических растений. Квартал истинных и неподражаемых жителей орбитальной станции. Потомки тех героев, которые положили свои жизни на строительстве Порта триста с лишним лет назад. Которые сражались с рейдерами-захватчиками, посланными земными правительствами Нового Европейского Содружества, для того чтобы прекратить политическую и экономическую независимость только набиравшей тогда силы орбитальной станции. Теперь, Порт – отдельное государство. Конклав. На его территории действуют суверенные законы и их устанавливают члены Совета Управления станции. Именно их дома только что и остались немного позади Грека Маера. Глядя на них и на их молодых продолжателей рода, истинных неземных жителей, он почему-то подумал не о славных их предках, а о тех, кто на самом деле строил Порт и о тех, кто на самом деле с оружием в руках отражал атаки рейдерских отрядов. Сотни людей, инженеров, техников, монтажников, гибли на строительстве орбитальных уровней от разрушений непродуманных первых конструкций и от солнечной радиации, которую не могли остановить несовершенные и дешевые вакуумные костюмы. Строители гибли и позже. Еще несколько поколений они зарабатывали опухоли мозга, лейкемию и другие виды лучевых пороков на орбитальном строительстве. У их потомков и посейчас порой рождаются дети с генетическими мутациями. Вот кто должен был жить в этих таунхаусах и чьи дети должны сейчас нежатся в зеленой, пусть и искусственно выращенной траве. Только там живут не они, а те, чьи предки называли себя руководителями строительных секторов и даже возможно никогда в жизни не надевали тяжелые инженерные костюмы и не стояли не передовой с подручным оружием. Когда под видом беженцев, на временную передержку с Земли поднялись транспортные суда, а Порт отказал им в стыковке, те решили брать сектора на абордаж и в проломленные шлюзы и витражи, словно тараканы полезли бойцы в броне и с автоматическим оружием. Тогда люди сражались не за своих руководителей. Они прекрасно понимали, что никто не будет оставлять в живых свидетелей, даже простых рабочих, ведь операция по захвату была совершенно неожиданна для администрации и простых обитателей станции. Строители сражались за себя и за свои семьи. Они бесстрашно шли напролом, не боясь смерти, зная, что приказ у рейдерских отрядов был – в живых не оставлять никого.
Сейчас, на каждую семью членов Совета Управления, трудились сотни землян, принося им миллионные доходы и обеспечивая будущее им и их потомкам. Эти люди купались в роскоши, которой восполняли факт отсутствия под их ногами земной почвы, природной гравитации, настоящего ветра, гор, озер, рек и прочего всего, чего они оказались лишены по причине своего происхождения.
Их жизни хоть и были роскошны, но замкнуты, что впрочем, нисколько не удручало их, а даже наоборот позволяло верить в свою исключительность и непревзойденность. Члены их семей вращались в социуме себе подобных, ограничиваясь кругами общения лишь с другими членами семей Совета Управления. Исключения, конечно, составляли определенные фигуры земного мира, влиятельные чиновники НЭС и правящих корпораций, но это было больше в рамках их политической деятельности, чем дружественные беседы вечерами у камина. Новые брачные союзы создавались только внутри их малого круга. Главы семейств выдавали дочерей замуж и женили сыновей, не выходя за пределы Таун-парка. И как дико бы это не звучало, порою не было даже пренебрежения перед кровосмешением, так как попадание чужой крови в их касту, было намного позорней и совершенно неприемлемо.
Являясь единственным межпланетным транспортным узлом, Порт делал свою основную прибыль на аренде стартовых платформ, тракционов верфи и доков, транзитных складов и логистике космических перелетов. Так же Портом была полностью монополизирован кластер технического обслуживания, подготовки и экипировки космических судов. Порт был нужен Земле и Совет Управления это знал, а Земля платила, принося все больше и больше прибыли, заставляя станцию вкладывать эту прибыль в строительство новых технологических площадей, снова и снова призывая рабочий класс подниматься на орбиту из гравитационного колодца планеты.
Благодаря монополии, Порт разрастался с геометрической прогрессией. С каждым годом его площадь увеличивалась на сотни квадратных метров. Строительство новой инфраструктуры, расширение секторов не останавливалось ни на один орбитальный день.
Верхний уровень за последний год приобрел небо. Анимированная имитация небесной сферы, с белоснежными облаками и косяками перелетных птиц, конечно, не шла ни в какое сравнение с реальным небосводом Земли, но все же радовала глаз, особенно если сравнивать ее с предшествующей устаревшей голограммой, старые световые декорации которой напоминали неодушевленный рисунок, по-детски раскрашенный дешевыми красками. Еще год назад сквозь нее можно было рассмотреть протянутые вдоль потолка коммуникационные конструкции, а теперь над головами людей летают птицы и медленно дрейфуют перистые облака. Мало того, новейшая фемтосекундная технология творила чудеса перспективы восприятия, заставляя верить, что двенадцатиметровая высота потолочных сводов, на самом деле, бескрайние небесные просторы.
Командир Грек Маер, прошел через ворота, отделяющие сектор Таун-парк от остальных элементов инфраструктуры Верхнего уровня. Глаза еще слезились. Отчего они слезились? От обиды или от сканера?
От сканера. – Сказал он сам себе, хотя знал что это не так.
Трава и пальмы закончились. Мощенная камнем дорожка превратилась в структурированную бетонную поверхность, покрытую специфическим резиноподобным или латексным материалом. Белоснежные особняки остались позади. Впереди была главная станция внутренних коммуникаций, откуда можно было попасть на остальные два уровня станции. А можно было, купив место на транспортнике, первым классом, спуститься на Землю. И вот тут уже становилось людно. Однако, большое скопление народа не вызывало суеты и бестолковой мешанины, как это было уровнями ниже. Все кто обитал сейчас здесь, были работниками станции или ее посетителями желавшими воспользоваться услугами транспорта. Тут были только те, у кого был доступ на Верхний уровень, и любая попытка несанкционированного проникновения нарушителя без этого доступа жестоко каралась властями.
Обслуживающий персонал, которым посчастливилось работать на Центральной станции, были все одеты в дорогие строгие костюмы, все время и всем улыбались, были культурны и обходительны. Отряды правопорядка из службы СОП, бродили между залами ожиданий, классов разной комфортности, молчаливо зевая под шлемами своих экзокостюмов. Они были одеты в легкую броню белого цвета, а из оружия у них лишь болтались на поясах телескопические импульсные разрядники. В отличие от своих коллег с нижних уровней, которые носили среднюю и тяжелую амуницию и были вооружены силовыми щитами и в некоторых секторах боевыми штурмовыми винтовками, они больше напоминали вышедших на прогулку пенсионеров, чем представителей власти.
