Усевшись на бортик, спустила ногу вниз, кончиками пальцев нащупывая воду. Мммм, теплое молоко. Не ледяная, как это принято в многих, вызывающая сотни крохотных иголочек по всему телу, а нежная, слегка теплая. "Хоть в этом мы похожи с Арсением"- мелькнула мысль. Скользнув в воду, я нырнула так глубоко, что сперва даже испугалась- не выплыву. Но затем уверенно заработала телом. А ещё мгновение спустя сильные руки, обхватив меня, вытащили из воды, точно на буксире потащилюв за собой. Арсений?!

Пытаясь проморгаться от попавшей в глаза воды, я растерянно глядела на него. Мокрый, злой, взбешённый. Прижав к бортику, он вжался в меня всем телом так, что наше дыхание смешалось.

— Ты с ума сошла?! Что творишь?! — раздался его крик, когда я, прикрыв глаза, ожидала поцелуя. Вздрогнув, взглянула на него. Нависая надо мной, он ждал ответа, играя желваками. Только сейчас я заметила, вернее, ощутила, что на нём, кажется, все ещё были брюки. Их ремень больно взимался в живот, заставляя ёрзать, чтобы сменить положение.

— Ты что творишь?! — снова рявкнул он, почти подняв меня на руках вверх, и хорошо встряхнул. Сверкнув глазами, пристально впился в меня взглядом.

— Я…я…А нельзя было? — заблеяла я, не понимая, отчего он так злится. Не от того же, что с в бассейн залезла. Или из-за этого? — Я просто поплавать хотела. Мне не спалось. Я дом посмотрела, а потом тут увидела. Ну, бассейн. И вот… — полились из меня бурным потоком оправдания.

— Ты меня за идиота держишь?! — взвился он, заорав так, что я инстинктивно сжалась, втянув голову в плечи. Отчего-то понимание, что его злость направлена не на меня, пришло почти сразу. Но почему тогда…

— Ты теперь будешь под надзором 24/7. Ты реально больная, если совсем не ценишь жизнь! — снова встряхнул меня, больно сжимая предплечья. Я подняла голову, распахнув глаза. О чем это он?

— Жизнь…не ценю… — тихо повторила больше для самой себя, пытаясь понять, о чем же идёт речь. " Жизнь не ценю"? " Совсем больная"? " Буду под надзором 24/7"? И тут же рассмеялась от облегчения и нелепости ситуации. Да Семёнов сейчас точно меня в психически больные и запишет!

— Я правда….иск…искупаться…поплавать, в…вернее….х… хотела — сквозь смех принялась объяснять — Т…там….платье…и чулки…На лежаке.

Ну действительно — взрослая тетя должна отчитываться, почему выпила и полезла в бассейн? В чужой бассейн? Может, он злится потому, что этот бассейн — лишь для своих? Членов семьи? Вряд ли…

Арсений слегка отстранился, пару секунд глядя в направлении лежаков. А затем отпустил меня, все ещё недоверчиво глядя.

— Я просто хотела искупаться — уже медленнее повторила я, чтобы закрепить результат. И тут снизошло озарение — Боже! Это что же, получается, он подумал, что я топилась?! Шокированно уставившись на него, не могла и слова сказать- я ведь не совсем сумасшедшая! И это- по его же заверениям! Хорошего же он, на самом деле, оказалось, обо мне мнения!

К чести своей, Семёнов слегка смутился, отпустил меня, чуть отплыв.

— Ну а что я должен был подумать? — недовольно бросил он- Ты головой вниз прямо пошла!

— Поплавать решила. Или даже выпила — не контролировала тело, да что угодно, но не… — злобно осадила его я- Видно же было, что я в одних трусах почти! Вряд ли кто-то раздевается перед тем, как покончить с собой?! — злобно ерничала я, не замечая, какой огонь разгорается в глазах мужчины напротив меня.

— У меня не было времени разглядывать, что на тебе! — медленно произнес он, плавно приближаясь ко мне, точно хищник, почуявший добычу — Зато теперь… — его глаза застыли на уровне моей груди- Я вижу достаточно.

Я скользнула глазами в направлении его взгляда и охнула- моя грудь точно голой была. Соски бесстыдно темнели сквозь ставшую полностью прозрачной от воды ткань. Машинально обхватив себя руками, я уже взаправду пошла ко дну. Выругавшись, Арсений снова вытащил меня, и поплыл, подталкивая к ступенькам.

— Вылезай, наплавалась. — раздалось прямо над ухом.

Я замерла, не зная, что предпринять. Остаться в воде- значит, разозлить его ещё больше. А вылезти первой- да никогда! Мало того, что и трусики ведь от комплекта с бюстгальтером, а, значит, тоже полностью прозрачные, так ещё и все мои недостатки увидит во всей красе. Целлюлит, складки. Ну уж, нет! И снова смех подступил — я без всего, не пойми, у кого- человека, желающего помочь или своего же палача, а все, о чем переживания — как бы посексуальнее выйти, не опозорившись перед ним.

Иронично усмехнувшись, Арсений бросил тихое " женщины", и вышел из воды. Точно сам Посейдон спустился на бренную землю — струйки воды стекали по его накачанному торсу, мокрые штанины обрисовали каждый мускул, каждую мышцу.

Он замер у конца ступеней, подавая мне руку. Сглотнув, прикрыла себя другой, и вложила дрожащие пальцы в его ладонь. А, спустя мгновение, уже была прижата к его телу. Его руки блуждали по мне, лаская, сминая, наслаждаясь каждым сантиметром моего тела. Я не заметила, как оказалась в большой парилке, которую при входе и не заметила.

Арсений не стал разжигать угли, а нажал какую-то кнопку на стене- и помещение наполнилось приятным теплом. Выйдя на мгновение, он вернулся уже без брюк, в длинном белом полотенце, повязанном на бедрах. Другое такое же он протянул мне.

— Сними- его кадык дернулся- Одежду. И обернись полотенцем.

Я нерешительно забрала полотенце из его рук, отчего-то больше смущаясь не присутствия чужого мужчины, не своей почти наготы, а того, что будет безумно неловко, если полотенце окажется мне маленьким, не закрыв всей пышной фигуры.

Арсений же как-то странно взглянул на меня и направился к противоположной лавке. Сев на нее, он слегка отвернулся, прикрыв глаза.

— Не тяни, заболеешь. — не открывая глаз поторопил спустя время.

Выставив перед собой полотенце как щит, я кое-как избавилась от белья, бросив его на лавку рядом. Все так странно, так абсурдно, неловко. Нужно уйти. Насухо вытереться смогу и в комнате.

Но не успела я пройти и пары шагов, как меня вернули обратно. Дёрнув меня на себя, Арсений заставил сесть к нему на колени. А когда я попыталась встать- перехватил за талию так крепко, что я даже пошевелиться не могла.

— Сиди. Грейся. — сквозь зубы процедил он, не меняя положения. Я порезала, попытавшись встать- и тут же почувствовала, как его член упирается мне прямо…

— Не бойся. Просто не дергайся. — приказал он, не ослабляя хватки. Но я снова попыталась встать или, хотя бы, убрать его руки. Не рассчитала одного — полотенце, и до этого державшееся на одном лишь честном слове, теперь и вовсе распахнулось и упало вниз, скользнув белым флагом полной капитуляции по бедрам. Я осталась голой.

Арсений глухо застонал:

— Черт! Я же просил! И почему ты такая упрямая?

Но возразить не успела — тут же наши положения поменялись. Теперь я лежала на лавке, на злосчастном полотенце, полностью обнаженная. А надо мной нависал Арсений. Тоже голый. Его член…я невольно сглотнула…Он был огромным. Вздувшиеся вены, крупная головка.

Обрушившись на мои губы в поцелуе, Арсений накрыл меня своим большим телом. Его руки ласкали мою грудь, слегка пощипывая возбужденные соски, член скользил вдоль увлажнившихся складок влагалища, будто дразнил предвкушением. Закрыв глаза, я отдалась ощущениям. Но вдруг тягучая истома сменилась липким черным страхом. Казалось- сейчас открою глаза, а надо мной — искаженное яростью лицо мужа. И все те вещи, что он делал со мной…. Забившись в бесплодных попытках сбросить с себя ставшее вдруг невероятно тяжёлым мужское тело, я захрипела, вдыхая раскалённый воздух.

Пришла в себя я уже укутанная в полотенце. В помещении стало намного прохладнее. Арсений, сидя на лавке, держал меня на коленях. Щекой я прижималась к его груди. Заметив, что я очнулась, он с больно резанувшей жалостью во взгляде тут же убрал руки, предоставив мне полную свободу действий. Стараясь не глядеть на него, сползла на пол. Тяжело передвигая ноги, направилась к выходу, но тут же меня обняли, поддерживая.