Видя мое растерянное лицо, он с нежностью во взгляде улыбнулся:

— Знаю, похоже на шпионский боевик. Но так нужно, поверь. Это ненадолго.

Я кивнула, соглашаясь. И замерла, глядя на него. Он сделал шаг вперёд — и тоже замер, будто не решаясь действовать дальше.

— Ну, я пойду. Буду через два часа, к этому времени у тебя уже будут вещи и… необходимое… — слишком поспешно выпалил он, развернувшись к выходу.

Когда шаги мужчины стали едва слышны, я, сбросив с себя туфли, опустилась на кровать. Забравшись с ногами на мягкое бежевое покрывало, прижалась горящей щекой к его пушистой поверхности. Меня потряхивало- все, что страх погони оттеснил на задний план, сейчас вырвалось наружу. Страх, жуткий стыд, нервы, неизвестность, неопределенность. Будь на месте Арсения женщина, сомнения бы не терзали меня с такой силой. А, может, это- и не сомнения вовсе, а стыд? Винила Влада в изменах, рыдала о великой любви, которую он загубил собственноручно, а, оказалось, любви — то и не было. Было желание поступить наперекор отцу, вырваться из клетки, зажить взрослой жизнью. А ещё…отчего все чувства заглушило желание? Я ведь сейчас должна биться в истерике, страхе, а не вспоминать, каким был наш с Арсением поцелуй. Как я плавилась в его руках, потерявшись во времени и пространстве — словно мы были не на заднем сидении автомобиля, а одни во всей вселенной, и ничего вокруг, кроме ярких вспышек перед глазами, кроме зашкаливающей пульсации в теле.

Нет, мне с этим мужчиной явно не по пути. Но я всегда буду ему благодарна. За то, что вернул веру в себя, заставил почувствовать себя красивой и желанной.

Следом пришел мучительный стыд- хотелось пить, но как сейчас спуститься вниз? В доме ни души, а я….точно воришка какой. Началось подстегиваемое жуткой неуверенностью в себе самоедство- он меня в дом пустил, не побоялся, одну в нем оставил. Хоть охрана на входе, но всё же. А дальше… дальше я уже рыдала в голос, размазывая слезы по щекам, — стресс выходил из организма потоками солёной воды. И, казалось, Арсений это предвидел, оттого и ушел, оставив одну. Потому что знал- одна я не была достаточно долгое время. Круглосуточный надзор и наблюдение, и лучшим подарком для меня действительно стало его доверие.

— Как она могла испариться?! Я оставил её у тебя всего на несколько часов?! — не сдерживаясь, орал я, взбешённый спокойствием матери. С ледяным спокойствием, лишь немного скривившись, та потерла виски.

— Не стоит так кричать, — наконец, соизволила ответить- Спроси у своих мордоворотов, или, на худой конец, у себя. В мои обязанности не входить следить за твоей женой.

Мать, цокая каблуками, обошла меня, направившись к двери.

— И, кстати, на твоём месте я бы давно с ней что-то решила. — бросила она, обернувшись, — Или сделай ей ребенка, или…

— Сам разберусь! — огрызнулся в пустоту, потому что мать уже скрылась в коридоре. Вот так всегда, эта старая сука намеренно так ведёт себя. Словно я всё ещё нелюбимый маленький идиот, и мое мнение ей неважно. Она никогда не слушала меня, не желала слушать, слышать.

Нужно выпить! Временами, я понимаю отца- жизнь с такой холодной злобной сукой кого хочешь доведет до алкоголизма! Может, и изменять он начал потому, что просто старался получить хоть немного женского тепла?

Иногда я злился на самого себя. Нужно было не лезть — пускай бы эту высокомерную стерву потрепали бы бандиты и кредиторы, коллекторы. Вот тогда бы я смог сполна насладиться зрелищем её страха и бессилия. Но укоренившееся с самого детства настойчивое желание снискать хоть каплю материнского одобрения, хоть самую скупую похвалу, хоть подобие улыбки- всё это подстегивало к действиям лучше любых открытых просьб или упрёков.

Ничего, сейчас нужно действовать решительно. Только и всего. Я долго тянул, не решался- тряпка и слабак! Ради большого куша можно и перешагнуть через себя.

Если бы я знал, что являюсь жутким ревнивцем, то заранее предупредил бы всех мужчин в радиусе нескольких метров от Миланы- подходить ближе не стоит. Но никогда раньше я не чувствовал такой едкой смеси эмоций, что заставила кипеть от злости, когда услышал тихий женский смех из кухни. И низкий мужской голос, что-то монотонно рассказывающий обладательнице этого охренительно сексуального смешка. Ветров, сука! Сказано же было- только завезти все, что необходимо. И валить на все четыре стороны.

Но окончательно сорвало крышу, едва увидел их вдвоем. Милана сидела на высоком стуле, спиной ко мне. Ее длинные шелковистые волосы светлыми волнами спускались на спину и плечи, шелковая домашняя пижама обрисовывала формы так, что у меня в джинсах едва дымиться начало- нельзя же так, нужно будет сказать, чтобы носила подобное- только для меня! И в спальне. И хоть умом я понимал- пока рано даже думать о подобном, но еле сдерживал себя от того, чтобы не потащить ее переодеваться. Как инфантильный подросток, считающий, что основной показатель силы его любви- это максимум упрёков и запретов второй половинке.

Довольная физиономия Дэна особенно задела- сидит, пялится на мою женщину, что-то втирает ей. Намеренно громко шагнул к ним. Милана обернулась — бл@дь! Вот почему говорят о природной красоте- без грамма косметики, а такая нежная, красивая. Домашняя.

— Дэн, тебе не пора? — пристально взглянул на Ветрова. Тот, надо отдать должное, сам сообразил, что перегнул с нахождением рядом с Миланой.

— Да я эт….Чёт засиделся, да. Пойду. — он подмигнул Милане, вызывая у меня стойкое желание свернуть ему шею- Не переживай, всё будет хорошо. Арс всё разрулит. — примирительно улыбнувшись мне, он потопал на выход.

Милана, неодобрительно взглянув на меня, вдруг застеснялась, уткнувшись в чашку с кофе. Словно не она пару минут назад так заразительно смеялась. Ее неловкие ерзанья на стуле заставляли мой и без того воспалённый её близостью разум возбуждаться ещё больше, представляя, что она вот так вот будет и на…Так, нужно успокоиться. Чем это она там была недовольна? Что я Ветрова так бесцеремонно выгнал? Так это- обычное дружеское мужское общение. Сколько Дэн меня в ответ посылал- и не счесть, он бы и сейчас брякнул мне что-нибудь из своих "штатных" прощаний, но присутствие Миланы заставило сдержаться.

— Или чай? — донесся до меня обрывок ее вопроса. Тряхнув головой в попытках избавиться от наваждения, бросил:

— Кофе.

Пристально следил за каждым её движением, пока она нервно готовила кофе. Освоилась, а пройдёт ещё немного времени — и будет уже вот так с утра мне как мужу готовить. Ну, или позже, в обед- по утрам мы оба с ней будем заняты. Очень сильно заняты.

Поставив чашку передо мной, Милана с тоской во взгляде быстро оглянулась назад, точно мечтала скорее сбежать. И опять неизвестные раньше эмоции — обида кольнула под ребра. Значит, с Ветровым тут веселилась, а от меня бежит как от огня?

— Я хотела бы…Обсудить дальнейшие планы, если можно? — искоса взглянула на меня, пытаясь понять настроение. Я кивнул.

— Да, что ты хочешь узнать? — едва не поперхнулся кофе, следя за ней взглядом.

Машинально Милана водила пальцем по ободку чашки, и это простое механическое, лишённое и малейшего налета эротизма движение выворачивало меня наизнанку. А что, если она также оближет пальчик своими пухлыми губками, а затем станет описывать такие круги по напряженной пульсирующей головке моего члена?

— Ты ведь не один живёшь. Так нельзя. — она решительно подняла взгляд- Ты не знаешь, кто я, какая на самом деле. И ситуация — не та, когда иного выхода нет. Я говорила Денису, у меня есть украшения, если их…

Блядь! Это " я говорила Денису" подействовало как красная тряпка на быка.

— Давай на берегу разберемся, Милана? — уголки моего рта дернулись вверх, растянувшись в кривом подобии улыбки, — Я и так уже ввязался в это всё, и объяснил, по каким причинам. Поэтому не стоит вести себя так, словно видишь меня впервые в жизни, идёт? — получив кивок в ответ, чуть расслабился- Что касаемо остального- обеднеть не должен, — хмыкнул, указывая на абсурдность ее возражений.