Во-вторых, Гегель говорит, что в своем становлении Дух (т. е. раскрытая Целостность Бытия) необходимо двойствен: с одной стороны, он — Самость (Selbst), или Время, а с другой — статичное-Бытие (Sein), или Пространство. И это очень важно.

Прежде всего, это еще одно утверждение Реализма. Ибо вполне очевидно, что Реализм необходимо дуалистичен и что онтологический дуализм — всегда «реалистичен»[248]. Весь вопрос в том, как определить оба термина, онтологически противопоставленные в Реализме. Так вот, Гегель говорит, что их нужно противопоставить как Время и Пространство. И говоря это, он в некотором смысле подводит итог всей своей философии и указывает на то, что в ней есть действительно нового. Само по себе это утверждение кажется неожиданным. Никому никогда не приходила в голову мысль поделить целостное Бытие на Пространство и Время. В той мере, в которой философия (западная) была «реалистической», т. е. дуалистичной, она делила целостное Бытие на Субъект и Объект, Мышление и Реальность и т. п. Но ведь мы знаем, что, по Гегелю, Время есть Понятие. И вдруг, вместо того чтобы быть парадоксальным, гегелевское деление начинает казаться банальным: это же известная картезианская (чтобы не упоминать остальных) оппозиция Пространства и Мышления. Однако на самом деле, заместив термин «Мышление» термином «Время», Гегель совершил великое открытие. Но я уже попытался это показать и больше к этому возвращаться не буду.

Текст этот интересен, однако, еще по одной причине. Гегель проводит здесь отождествление, такое привычное и такое картезианское, Пространства и Sein, статичного-на- личного-Бытия. Напротив, отождествление Времени и Selbst (Самости), т. е. Человека, — это нечто новое. Но в нем суть гегелевской концепции Человек = Действие = Отрицание, которая нам известна и о которой за неимением места говорить не будем. Что мне хотелось бы подчеркнуть, так это то, что Гегель противопоставляет здесь Самость (= Время) Sein (= Пространство). Стало быть, Человек — это Nicht-sein, Не-бытие, Ничто[249]. Противопоставлять Время Бытию — это утверждать, что время есть ничто. И нет никакого сомнения в том, что Время действительно следует понимать как уничтожение /aneantissement/ Бытия, или Пространства. Но если Человек есть Время, то и сам он — Ничто или ничтожение пространственного Бытия. И мы знаем, что для Гегеля как раз в этом ничтожении Бытия и заключается Негация /Negativite/, которая есть Человек, которая есть Действие (Борьба и Труд), удерживающее Человека в пространственном Бытии с помощью его /пространственного бытия/ разрушения, т. е. превращения его — путем создания ранее не бывших вещей — в настоящее Прошлое, не-сущее и потому не-пространственное. И вот эта самая Негативность, т. е. Ничто, ничтожествующее /1е Neant neantissant/ в качестве Времени в Пространстве, и составляет самоё основу собственно человеческого существования, подлинно действенного, или созидательного, читай исторического, индивидуального и свободного. И это Ничто — также причина того, что Человек преходит в пространственном Мире: он рождается здесь и здесь же умирает как Человек. Существует, следовательно, Природа без Человека: до Человека и после Человека, как Гегель тут же и скажет.

Наконец, соотнося этот же текст с проблемой Познания, нужно сказать, что Человек в собственном смысле слова, т. е. Человек, противостоящий единому и однородному пространственному Бытию, или свободный исторический Индивид, которого Гегель называет «Selbst», «Самость», — это неизбежно Ошибка, а не Истина. Ибо Мысль, не совпадающая с Бытием, — ошибочна. Таким образом, когда собственно человеческая ошибка в конце концов преобразуется в истину абсолютной Науки, Человек прекращает существование в качестве Человека, и История заканчивается. Упразднение Человека (т. е. Времени, т. е. Действия) ради статичного-Бытия (т. е. Пространства, т. е. Природы) — это, стало быть, упразднение Ошибки ради Истины. И если История — это и впрямь история человеческих ошибок, то сам Человек — не ошибка ли он Природы, не исправленная сразу «по чистой случайности» (свобода)?

На мой взгляд, деление Целостности-раскрывшего- ся-Бытия (или, как говорит Гегель, Духа) на Пространство и Время не есть ни парадокс, ни банальность, это истина, открытая Гегелем. И если эту истину принимают, то нужно сказать, что «Реализм» в философии в конечном счете означает не что иное, как «Историзм». Сказать «Реализм» — значит сказать онтологический дуализм. И называя оба члена фундаментальной оппозиции «Пространством» и «Временем», мы вводим в философию понятие Истории и ставим проблему не только Антропологии, или Феноменологии исторического Человека, но также и проблему Метафизики и Онтологии Истории. Сказать, что философия должна быть «реалистической», это значит в конечном счете сказать, что она должна не упускать из виду и осознавать факт Истории.

И я думаю, что это очень правильно. — Если бы — хоть это на самом деле и не так — не было бы того, что в онтологии называют «Отрицанием», в метафизике — «Временем», или «Историей», а в антропологии — «Действием», правда была бы на стороне Идеализма (= Монизма): онтологическое противопоставление Бытия и Мышления было бы излишним, и не было бы нужды идти дальше Парменида. Я и в самом деле не думаю, что Реальное можно определить иначе, чем это сделал (среди прочих) Мэн де Биран*: Реальное — это то, что оказывает сопротивление. Так вот, совершенно ошибаются те, кто думает, что Реальное сопротивляется Мышлению. На самом деле оно ему не сопротивляется, оно не сопротивляется даже ошибающемуся мышлению, уж не говоря об истинной мысли, каковая как раз и есть совпадение с Реальным[250]. Реальное сопротивляется Действию, а не Мышлению. Следовательно, подлинный философский «Реализм» есть только там, где философия стремится к осознанию Действия, т. е. Истории, т. е. Времени. И «Реализм», или философский «Дуализм», означает тогда «Темпорализм», или «Историзм»[251].

Но вернемся к тексту.

Противопоставив наличное-Бытие, или Пространство, Самости, или Времени, Гегель уточняет природу того и другого. Он начинает с Пространства (р. 563, 11—15-я строки /с. 433, 18—14-я строки снизу/):

«Это последнее [упомянутое последним] становление духа, [а именно] природа, есть его живое непосредственное становление; она [Природа, т. е.], отрешенный дух, в своем наличном бытии есть не что иное, как это вечное отрешение от своего устойчивого существования (Bestehens) и движение [-диалектическое], восстанавливающее субъект».

Sein, или Пространство, — это Природа, лишенный сознания природный Мир. И этот Мир вечен в том смысле, что он вне Времени. Природа — это «ewige Entausserung» /вечное отчуждение/ Духа. Здесь все еще есть становление (Werden), или движение; но, как и у Декарта, речь идет о вне-временном, или геометрическом, движении; природные изменения (биологическое становление) не преобразуют сущности Природы, которая, стало быть, вечно остается равной себе самой. Правда, это природное «движение» («эволюция») производит на свет «Субъекта», т. е. Человека, вернее, животное, которое станет Человеком. Но Человек, с тех пор как он обрел человечность, противостоит Природе и тем самым кладет начало новому становлению, которое по существу преобразует наличное природное Бытие и которое есть уничтожающее его /природное Бытие/ Время, или история отрицающего Действования.

Гегелевский «Реализм», следовательно, не только онтоло- гичен, но и метафизичен. Природа независима от Человека. Будучи вечной, она существует до и после него. Именно в ней он рождается, как мы только что видели. И как мы сейчас увидим, Человек, который есть Время, исчезает тоже в пространстве Природы. Ибо Природа переживает Время¹.