В то же самое время рубка деревьев в обычных местах не квалифицировалась как нарушение порядка в пространстве. Когда ведомство, занимавшееся литьем монеты, вырубило все деревья в окрестностях своего расположения и обратилось с просьбой о переводе его в другое лесистое место, такое разрешение было ему выдано без колебаний и промедления[57].
Начиная с правления Тэмму (?-686, на троне 672–686), для обозначения государя используется астрологический даосский термин «тяньхуан» (яп. тэнно), обозначавший небесного императора или же Полярную звезду. Полярная звезда и император занимают неподвижное положение, звезды Большой Медведицы «защищают» Полярную звезду, точно так же охрана дворца защищает императора[58]. Остальные звезды и подданные вращаются вокруг неподвижного центра и тоже несут преданную службу. Этот образ имел вполне видимые последствия в земной жизни: двигательная активность японского императора выявлена намного слабее, чем у западных государей. Его выезды за пределы дворца и столицы имеют тенденцию к сокращению, если отлучки все-таки происходят, то они занимают непродолжительное время (как правило, ограничиваются одним днем), император путешествует в паланкине на небольшие расстояния, ограничивающиеся столицей и ее ближайшими окрестностями. Даже правоверные государи-буддисты зачастую не посещают храмы сами, а предпочитают вызывать монахов во дворец (эта закономерность особенно хорошо видна с начала IX в.).
Тяньхуан (тэнно), являющийся верховным божеством даосского пантеона, пребывает в небесном «фиолетовом дворце» (Сисиндэн). Именно так именовался дворец государя, в котором он проводил большинство церемониальных мероприятий. Тронный зал правителя назывался «дворцом великого предела» (Дайгокудэн). В этом дворце происходил заключительный этап интронизации, проводилась важнейшая церемония поздравления государя с Новым годом, осуществлялся прием иностранных послов и т. д. Понятие «великий предел» (кит. Тай цзи) выражало идею предельного состояния бытия, из которого путем последовательного удвоения рождаются Инь и Ян, а затем и все сущее. Другие постройки дворцового комплекса и их названия также вызывали ассоциации с даосизмом. Известно также, что на стене Сэйрёдэн (одно из зданий дворцового комплекса в столице Хэйан, использовалось для ритуалов и церемоний) был изображен пребывающий в горах даос, которому государь Сага посвятил свое стихотворение на китайском языке.
Из своего дворца небесный государь управляет даосскими мудрецами (чжэньжэнь, яп. махито). Понятие «мудрец» входит в употребление во второй половине VII в. Так, в посмертное японское имя государя Тэмму входит сочетание Оки-но Махито – «мудрец из Оки», где Оки (кит. Инчжоу) – одна из священных даосских гор-островов, где обитали бессмертные. В 684 г. Тэмму провел реформу кабанэ (титулов знатности). В новой системе кабанэ (их насчитывалось восемь) первым по значимости считался титул махито (жаловался почти исключительно представителям правящей династии), а пятый именовался мити-но си («даосский учитель»). Таким образом, японский двор представал как зеркальное отражение идеального даосского миропорядка. Это накладывало отпечаток на самосознание элиты, на весь стиль ее жизни и отношение к природе, на восприятие географического положения страны, окружающей среды в целом. Император и его окружение должны были пребывать в наиболее благоприятной среде обитания.
Территория страны мыслилась как центр с окружавшей его периферией. В центре (столице) находился император со своим двором. Центр размещался в наиболее благоприятном с «географической» (геомантической) точки зрения месте, что сразу же ставило его в совершенно особое положение по сравнению со всей остальной территорией. В указе 708 г. о строительстве столицы Нара («Сёку нихонги», Вадо, 1-2-15) говорилось: «С почтением приняли Мы волю Неба и стали править страной. Хотя добродетельности Нашей мало, почтительно пребываем в Фиолетовом дворце. Постоянно размышляем так: "Построить [новую столицу] трудно, жить в ней хорошо". Перенос столицы – дело трудное. Однако принцы, сановники и министры твердят в один голос: "Со времен давних до дней нынешних обиталище государево строилось так: наблюдали за солнцем, смотрели за звездами и так решали, где заложить дворец; смотрели за делами, следили за землей и так решали, где расположить государеву столицу. Основания столицы должны быть крепкими и прочными, ибо бессмертные дела [государевы] будут здесь вершиться". Трудно не прислушаться к этому гласу, эти слова и чувства западают глубоко. Столица – место для ста управ, сюда собираются люди из-за четырех морей. Хорошо ли Нам одним там развлекаться-радоваться? Но если уж [от переноса столицы] польза будет, как Нам от того отстраняться? В давние времена Иньские ваны переносили столицу пять раз и их называли обновленцами. Чжоуские правители переносили столицу трижды, и их называют великими успокоителями. Так что давайте и мы со спокойной душой перенесем наши мирные жилища. Место Хэйдзё [Нара] любезно охранителям четырех направлений, силам Инь-Ян, три горы защищают его. Гадание по панцирю черепахи и гадательные палочки указывают на него. Следует возвести столицу именно там».
Действительно, столица Нара отвечала представлениям об идеальном месте поселения – с северной, восточной и западной сторон она была окружена горами, к югу простиралась равнина. С восточной стороны в город втекала река Сахо, которая предотвращала застой ки-энергии (невидимая глазу энергия ки (кит. ци), пульсация которой управляет всеми природными процессами), река уносила на юго-запад не только антропогенную, но и ритуальную грязь. Такое устройство пространства воспринималось как безопасное и защищенное не только от вторжения людей (в отличие от китайских столиц столица японская не была окружена крепостными стенами), но и от проникновения вредоносных флюидов, которые постоянно генерирует земля. Показательно, что эта японская столица, известная ныне как Нара, в VIII в. обычно именовалась Хэйдзё, т. е. спокойный замок (или спокойная крепость). Гарантами этого выступали упомянутые в указе защитники сторон света: сине-зеленый дракон (сэйрё) соотносится с востоком, белый тигр (бякко) – с западом, феникс (красный сокол, судзаку) – с югом, гибрид черной черепахи со змеей (гэмпу) – с севером. Государь возносил им (а также другим важнейшим божествам духам предков) молитвы в первый день нового года во время обряда умиротворения повелителей четырех сторон света.
Божества-защитники четырех направлений
Государев дворец располагался на севере столицы, поскольку император считался земной проекцией Полярной звезды. Его «драконий лик» был обращен к югу, где лежала подведомственная ему страна и откуда солнце освещало его. Таким образом, приоритетность оси восток-запад, характерная для пространственного позиционирования страны Японии на условной «карте мира», далеко не всегда «работала» в условиях антропогенного пространства, организованного в соответствии с китайскими геомантическими принципами. Там определяющей являлась ось север-юг. В усадьбах аристократов, моделировавших «большое пространство» столицы, главное строение также возводилось на севере земельного участка.
Власть не только выбирала наиболее благоприятное место для поселения, она еще и «укрепляла» его с помощью дополнительных ритуальных мер. Китайская геомантия особое внимание уделяет северо-восточному направлению, которое, как считалось, является наиболее опасным с точки зрения проникновения вредоносных флюидов (вредоносной ки-энергии). Поэтому северо-восточное направление обычно именовалось кимон – «ворота вредоносных духов». В связи с этим в северо-восточном углу города Нара, имевшего форму квадрата, был возведен дополнительной квартал, где разместились масштабные культовые сооружения, самыми крупными из которых были храмы Тодайдзи и Кофукудзи, святилище Касуга. Они были призваны поставить заслон вредоносным силам.
