Какие же цели. ставил перед собой священнописатель в рассказе о потопе? Два наблюдения должны нам помочь ответить на этот вопрос:
Первое наблюдение подсказано нам сопоставлением с месопотамской литературой. Мы убеждаемся, что автор не первым рассказывает о потопе; за ним — древнейшая шумерская и вавилонская литературная традиция. Возможно, он незнаком с ее письменными памятниками, но, конечно, не может не знать такой знаменитой в Вавилоне традиции, разделявшей доисторические династии на «допотопные» и «послепотопные».
Однако вернемся к Библии. Господь предупредил Ноя о Потопе, и Ной распространил это известие среди всех людей, проповедуя покаяние, куда бы он ни приходил. Хотя его слова горели огнем, словно факелы, люди смеялись над ним: «Что такое потоп? Если это огненный потоп, то у нас есть alitha (асбест?), и мы спасемся; а если это вода, то у нас есть железные полотнища, которые никакая вода из земли не сможет пробить. А против воды с неба мы можем использовать ageb (навес?)». Ной предостерегал их: «Господь пошлет воды, которые будут кипеть у вас под ногами!» А они хвастались: «Какой бы ни был потоп, мы такие высокие, что вода не поднимется нам даже до шеи; а если Он откроет шлюзы Тионы, мы наступим на них и так закроем их».
Господь приказал Ною построить из дерева гофер и осмолить внутри и снаружи просторный ковчег для себя, для своей семьи и для «всех животных и всякой плоти». Он должен был взять по семь чистых животных и птиц и по паре нечистых и гадов и запастись для них пищей. Пятьдесят два года Ной был занят строительством ковчега; он работал медленно в надежде отсрочить месть Бога.
Бог Сам придумал план ковчега; с первым, вторым и третьим жильем, в три сотни локтей в длину, пятьдесят локтей в ширину и тридцать локтей в высоту. Каждое жилье было поделено на сотни отделений, и в самом нижнем должны были находиться дикие звери и домашние животные, в среднем все птицы, в верхнем все гады и семейство Ноя. Когда Ной начал отбирать животных и птиц, и гадов, он пришел в такой ужас от предстоящей ему задачи, что вскричал: «Господь Вездесущий, как мне справиться с этим?» Тогда ангелы-хранители всех видов слетели с Небес и, принеся с собой корзинки с едой, поставили их в ковчег, так что вся живность пришла сама. Случилось это как раз в тот день, когда умер Мафусал, а было ему девятьсот шестьдесят девять лет, и до Потопа оставалась еще целая неделя. Господь отсрочил Потоп на время траура в надежде, что человечество раскается. Он приказал Ною сидеть возле двери ковчега и внимательно осматривать каждое приближающееся существо. Те, кто ползли по дороге, должны были быть допущены в ковчег, а те, кто шли выпрямившись, не должны были быть допущены. Говорят, что, согласно указаниям Господа, если существо мужского пола приказывало женщине опуститься на колени, то оба допускались в ковчег, но если приказывала женщина, то оба не допускались. Он же приказал так, потому что в это время не только мужчины впадали в скотство. Звери отказывались от своих самок, и жеребцы предпочитали ослиц, а ослы — кобылиц, псы — волчиц, змеи — черепах, и так далее; более того, самки часто помыкали самцами. Господь решил истребить все живое, оставив лишь тех, кто был покорен Его воле.
Случилось все именно так, как предупреждал Бог. Задрожала, закачалась Земля, потемнело солнце, сверкнула молния, прогремел гром, и оглушительный голос, какого никогда еще не слышали на Земле, зазвучал над горами и равнинами. Это Бог, пугая грешников, призывал их к покаянию, но напрасно. И он выбрал воду, а не огонь для наказания молчаливых грешников и открыл Небесные шлюзы, убрав двух Плеяд; позволив таким образом Верхним и Нижним Водам — мужскому и женскому элементам Тионы, которые он разделил в дни Творения, воссоединиться и в космическом объятии разрушить мир.
Потоп начался на семнадцатый день второго месяца, когда Ною исполнилось шестьсот лет. И он, и все его семейство вошли в ковчег, и Бог накрепко закрыл за ними дверь. Но даже Ной все еще не мог поверить, что Бог смоет Свой великолепный труд, поэтому не прятался, пока вода не дошла ему до лодыжек. Вода быстро затопила всю землю. Семьсот тысяч грешников собрались возле ковчега, умоляя: «Открой дверь, Ной, впусти нас!» А Ной кричал изнутри: «Разве я не просил вас покаяться целых сто двадцать лет, но вы не слушали меня!» «Мы каемся.» — отвечали ему. «Поздно!»
Люди пытались сломать дверь и перевернули бы ковчег, если бы стая отвергнутых волков, львов и медведей не разорвали сотни людей на куски. Остальные разбежались. Когда поднялись Нижние Воды Тионы, грешники первым делом побросали в реки детей, надеясь остановить прибывание воды, а сами полезли на деревья и горы. Дождь сбрасывал их вниз, и вскоре поднявшиеся воды подхватили ковчег, а потом он поднялся на пятнадцать локтей над самой высокой вершиной. Волны швыряли его из стороны в сторону, так что все, кто были внутри, напоминали стручки гороха в кипящем горшке. Говорят, что Господь подогревал воды Потопа пламенем Бездны и наказывал пламенную похоть обжигающей водой, поливал огненным дождем грешников и не мешал воронам выклевывать глаза у тех, кто плыл в потоках воды.
Двенадцать месяцев ни Ной, ни его сыновья не спали, постоянно занятые какими-то делами. Одни животные имели обыкновение есть в первый час утра или ночи, другие — во второй, третий или четвертый час или даже позже, и каждый требовал свою еду: верблюды — сена, ослы — ржи, слон — виноградных побегов, страус — разбитого стекла. Но говорят также, что звери, птицы, гады и даже люди питались одинаково — плодами смоковницы.
Ной молился: «Господь Всемогущий, освободи меня из этой тюрьмы! Моя душа устала от вони львов, медведей и пантер». К тому же, никто не знал, как кормить хамелеона; но однажды Ной открыл гранат, и из него вывалился червь, которого изголодавшийся хамелеон мгновенно сожрал. Тогда Ной замесил побеги верблюжьей колючки вместе с обычной мукой и стал кормить хамелеона червяками, которые вырастали в этом. Оба льва подхватили простуду, и они даже не смотрели в сторону своих обычных жертв, а ели траву, словно быки и коровы. Глядя на забившегося в угол феникса, Ной спросил: «Почему ты не требуешь еду?» — «Господин, — ответил феникс, — твои домашние и так очень заняты, поэтому я не хочу доставлять им еще больше забот». Ной поблагодарил феникса и сказал: «Пусть будет воля Божья на то, чтобы ты жил вечно!»
Когда миновали сто пятьдесят — другие говорят, сто сорок дней, Бог закрыл Небесные шлюзы двумя звездами, взятыми из Большой Медведицы. Она до сих пор каждую ночь преследует Плеяд и рычит: «Отдай мои звезды!» Потом Он послал ветер, чтобы он выгонял воды Тионы за край Земли, пока не убудет Потоп. На седьмой день седьмого месяца Ноев ковчег остановился на горе Арарат. В первый день десятого месяца показались вершины других гор. Подождав еще сорок дней, Ной открыл окошко и выпустил ворона посмотреть, не убыла ли вода. Ворон дерзко, ответил ему: «Господь, твой господин, ненавидит меня; и ты тоже меня ненавидишь! Разве не приказал Он: «Возьми по семь чистых животных и птиц и по паре нечистых и гадов?» Почему ты выбрал меня для опасного путешествия, если нас лишь двое? Почему ты бережешь голубей, когда их семь? Если я умру от холода или голода, в мире не останется воронов. Или тебе по вкусу моя жена?» Ной вскричал: «Ах ты ослушник! Разве я не приказал тебе посмотреть, не закончился ли Потоп? Лети прочь и побыстрее!» Но ворон не смирился: «Так я и думал! Тебе нужна моя жена!» В ярости Ной крикнул: «Неужели Господь не проклянет клюв, произносящий подобные речи?» И все, кто был в ковчеге, сказали: «Аминь!» Ной открыл окошко, и ворон, который успел обрюхатить свою подругу и других птиц, что были поблизости, таким образом испортив их породу, улетел прочь, но вскоре возвратился. Ной опять послал его искать сушу, и он опять возвратился. На третий раз он не вернулся, пируя на трупах.
Такой же приказ Ной дал голубю, который тоже вскоре возвратился, не найдя дерева, на котором можно было бы отдохнуть. Через семь дней он полетел вновь и возвратился к вечеру, неся в клюве сорванный листочек оливы. Голубь отправился в путь еще через семь дней и не возвратился. В первый день первого месяца Ной вылез на крышу ковчега и огляделся. Но увидел он лишь огромное грязевое море, простершееся до дальних гор. Даже надгробия Адама не было видно. До двадцать седьмого дня второго месяца ветер и солнце сушили землю, чтобы Ной мог выйти из ковчега.
